Дейр - Филип Фармер

— Иди созови жрецов и вождей — я хочу держать совет. Да скажи рабочим на крыше, чтобы не стучали так, пока мы совещаемся!

Авина вскочила и выскочила из зала. Через пять минут все приглашенные, не занятые охотой, собрались в замке. Улисс с высоты громадного холодного трона изъявил свою волю. Жрецы и вожди казались ошеломленными, но никто не посмел возразить. Аузира сказал:

— Наш повелитель, чего же ты ждешь от такого союза?

— Прежде всего я хочу прекратить эту бессмысленную резню, а лучших бойцов из вуфеа и вагарондитов мы используем для экспедиции против Вурутаны.

— Вурутаны! — забормотали они в страхе и ужасе.

— Да, Вурутаны! Вы поражены? Боитесь, что исполнятся древние пророчества?

— О да, Повелитель, — сказал Аузира. — Ты угадал. Не скрою: колени у нас дрожат и поджилки трясутся!

— Я поведу вас против Вурутаны, — сказал он. Однако этот храбрец не знал, что такое Вурутана и как с ним бороться. Он постарался выудить как можно больше сведений о нем, но так, впрочем, чтобы не показать своего невежества. Из того, что Поющий Медведь услышал, стало ясно: чего-чего, а забывчивости по отношению к Вурутане проявлять не стоило. Это не какая-то мелкая сошка! Так, по крайней мере, считали вуфеа.

— Вы пошлете гонца в ближайшую деревню вагарондитов — поведать о моем повелении, — сказал он. — Да, вагарондиты для вас злейшие враги, но как уж к ним подступиться, придумайте сами. Объявите, что я сам доставлю к ним пленных, если, конечно, нам гарантируют безопасность, и там они вновь станут свободными. А вагарондиты освободят вуфеа. Мы будем держать большой совет, а потом пойдем в другие деревни и отберем лучших бойцов. Всюду я буду сопровождать вас. Потом мы пересечем прерии и двинемся в поход против Вурутаны.

Замок заливали потоки света, и неудивительно: обе двери были открыты, а большая дыра в крыше оставалась еще не заделанной, поэтому каждый из собравшихся был виден как на ладони. Причудливое зрелище. Свет выявил выражение лиц, покрытых короткой лоснящейся шерстью, и делал почти нестерпимым сверкание их взглядов, устремленных друг на друга. Глаза, голубые, зеленые, желтые, оранжевые, казались кошачьими и были зловещи. Хвосты еще более усиливали царившую кругом сумятицу.

Все ждали, что повелитель поведет их на уничтожение вагарондитов, а теперь он проповедовал мир и, что хуже всего, им предстояло поделить своего бога с бывшими врагами! Но спорить не приходилось.

— Ваш настоящий враг — Вурутана, — сказал Поющий Медведь, — а не вагарондиты. Идите и делайте, что я велел.

Неделей позже он вышел через северные ворота на хорошо утоптанную тропинку между садами и полями кукурузы. Старики, молодые бойцы, оставленные охранять деревню, самки и детеныши следовали за ним, крича и волнуясь.

Шествие возглавляет славная троица — музыканты вуфеа — словно в духе семьдесят шестого, подумал он. — барабанщик, флейтист и знаменосец. Барабан был сделан из шкуры и дерева. Флейта вырезана из кости какого-то гигантского животного. Флаг представлял собой высокое копье с перьями, выходящими под прямым углом к древку, и увенчанное головами орлоподобной птицы, гигантского кролика и лошади. Эти головы соответствовали четырем кланам или фратриям вуфеа. В деревне жили они все, и эта клановая система связывала племя вуфеа в единую семью. Насколько он понял, понятия мира и дружбы существовали между кланами одной деревни, а не между отдельными племенами. Так еще совсем недавно кланы кролика различных деревень не враждовали друг с другом, зато среди рысей и лошадей шла непрерывная война. Потом они заключили мир и к ним присоединились кланы орла, остававшиеся доселе нейтральными. И уж только потом деревни выступили единым фронтом против вагарондитов. Улиссу же эта система казалось столь же головоломной, сколь и бессмысленной, но вуфеа признавали только ее.

За знаменосцами и музыкантами, игравшими бравурную музыку, шли Верховный жрец и два младших воина. На них красовались шапки из перьев, массивные бусы, в руках были жезлы. За ними шествовала группа из двадцати пяти молодых воинов. Наряд тот же: перья, бусы, а к этому — зеленые, черные, красные полосы на лице и груди. За ними тянулась шеренга из шестидесяти старших воинов. Все были вооружены томагавками, каменными ножами и копьями, несли луки и колчаны стрел. Они жаждали испробовать свое новое оружие на вагарондитах. Во всяком случае, молодые. А старые презрительно осуждали все эти новшества, находясь от Улисса на приличном расстоянии. Но он слышал лучше, чем они думали.

Параллельно молодым воинам шла дюжина вагарондитов, они тоже несли оружие, но выглядели чересчур мрачно, особенно для людей, которым следовало радоваться близкой свободе. Они так и не поверили Поющему Медведю и считали, что их народ никогда не простит им позорного плена. Вначале пленные протестовали: как же так, им не дают даже умереть, их не пускают в Счастливый Варграунд, в страну Великого Блаженства. Так Улисс интерпретировал их фразу.

Улисс напомнил пленным, что у них нет выбора. Но вместе с тем и успокоил: ведь теперь все изменилось. Он, Каменный Бог, заверяет, что они попадут-таки в Счастливый Варграунд, но — в свое время. Они замолчали, ошеломленные, но так ничего и не поняли.

Процессия быстро двигалась через покатые холмы по тропинке, которую многие поколения использовали для войны и охоты. Вдоль тропинки тянулась редкая цепочка вечнозеленых деревьев, а также берез и дубов. Мелькали птицы: голуби, вороны, синицы, воробьи. Свои воздушные прыжки совершали рыжие и воронено-стальные белки-летяги. А что там за бурая громадина, в пятидесяти ярдах от дороги? Это был медведь, подлинный вегетарианец. Жители деревни его не жаловали. Он поедал кукурузу, грабил их сады, пользуясь отсутствием сторожей, а когда его замечали, мигом улепетывал.

Улисс вглядывался в холодное голубое небо и жадно вдыхал полной грудью бодрящий свежий воздух. Громадные величественные деревья, зелень, кипучая птичья и звериная жизнь, чувство полной свободы и пленящей неизвестности — все это делало его сейчас счастливым. Он мог забыть эту невыносимую боль — что он единственный человек на Земле. Он мог забыть… И тут он остановился. За ним выдохнул приказ: “Стой!” знаменосец. Смолкли барабанщик и флейтист, стихло бормотание воинов.

Наступившая тишина словно чем-то тревожила его. Он что-то забыл… Что? Или — кого?

И тут Улисс обернулся к Аузире:

— Авина, твоя дочь, где она?

Лицо Аузиры не дрогнуло, хотя он, конечно, слышал вопрос.

— Я хочу, чтобы Авина шла со мной, она мой голос и мои глаза Я нуждаюсь в ней, — произнес Каменный Бог.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});