Дотянуться до солнца - Анна Никки

свои обязанности… Как так получилось, что мы стали ошибками, которых не должно быть?

Единорог опустил глаза. Он не мог ответить ему на этот вопрос.

— Однажды я слышал, как Далматинец разговаривал с Бульдогом. Он рассказывал ему, что, если бы не он и эксперимент, мы умерли бы, потому что были больны и шансов на спасение не было… И тогда мне пришла в голову мысль, раз мы умирали, то почему он решил за нас? Возможно, нам нужно было умереть на самом деле… Я очень разозлился, что нас заставили жить… До сих пор мучаюсь этим вопросом, достоин ли я даже не жить, а просто быть?

— Об Алисе ты тоже так думаешь?

— Она должна жить!

Заместитель рассмеялся и похлопал его по плечу:

— Если ты сомневаешься в себе, то и о них должен подумать. Если тебя не станет, кто позаботиться о ней? Да и вообще, жила бы она сейчас? Большой вопрос. Вы должны держаться друг за друга. И я говорю не только об Алисе, понимаешь? Все имеют право на жизнь. Раз родился, это было предопределено кем-то, и даже если не так, ты уже живешь… Вы точно должны, хотя мы, может, и не имеем права. Судя по нашей жизни, мы зря топчем эту землю. Давай все же немного вздремнем…

Максим кивнул и вернулся обратно к дереву, под которым до этого лежал. Первый раз, кроме Капитана, ему кто-то сказал, что он достоин этой жизни. Просто потому, что родился.

Кате снился Максим.

Он стоял под окнами ее комнаты и кричал. Но она не могла расслышать ни слова. Его руки взмывали над головой и опускались, пытаясь указать ей на что-то. А она не могла понять, что ей пытаются сказать. Катя попыталась открыть окно… ничего не получилось…

Парень продолжал звать ее…

Тогда ей пришла в голову мысль, что он должен войти. Она бросилась к двери, но и та оказалась заперта…

Громкий стук заставил ее вздрогнуть. Кто-то барабанил в дверь и дергал ручку, пытаясь войти…

Наконец у нее получилось. Комната мгновенно наполнилась дымом, а силуэт за дверью растворился, словно его и не было…

Когда дым рассеялся, она оказалась в беседке. Над ней снова склонилась Алиса и с кривой усмешкой сообщила о своей победе. Катя завизжала и закрыла лицо руками, а, открыв, поняла, что вернулась в свою комнату. Подбежав к окну, она поняла, что Максим исчез…

В дверь продолжали барабанить. А ее парень истошно звал Алису и просил ее не делать глупостей. Она закрыла уши ладонями, не желая слышать ее имя…

Как только наступила тишина, земля разверзлась, и комната провалилась в бездну. Катя полетела вниз. Холодный воздух больно обволакивал ее тело и утаскивал все глубже. Она не слышала, не видела и не чувствовала…

Перед глазами остался только образ Влада, прислоняющего нож, обжигающий холодом, к ее шее…

Катя вскочила и, осмотревшись по сторонам, поняла, что упала с кровати, а вокруг голые бетонные стены и железная дверь.

Девушка поднялась и обхватила себя руками. Она замерзла, все тело покрылось испариной. Дверь оказалась заперта. Приложив ладонь ко лбу, она вернулась обратно и завернулась в одеяло.

Вспомнив, наконец, что произошло накануне, Катя забылась в коротком тревожном сне.

Влад растирал затекшие запястья.

«Что все-таки с Алисой? С Катей? Где они? И где шатается этот придурок, если он не с ней?»

Он вышел на улицу и обомлел. Метрах в пятидесяти от него стоял Максим.

«Собственной персоной и не один…»

Парень развернулся, чтобы войти обратно, но уже через секунду бежал к тому месту, где его ждал младший брат.

Максима разбудил Единорог. Он вскочил с места, когда понял, что Самуил вернулся.

— Почему так быстро?

— Думал, я неделю туда мотаться буду?

— Что произошло, ты выяснил?

Самуил перевел взгляд на заместителя и вздохнул:

— Дом Ионовых сгорел. Еще вчера. Финансист мертв. Не знаю причину, но, известно, что он находился внутри.

Максим дрожащим голосом спросил:

— А Катя? Что с ней?

— Ее нигде нет. Я осторожно поспрашивал, там до сих пор работает полиция… Местные говорят, что вчера в то же время, когда начался пожар, со двора Ионовых выехала машина. Думаю, раз ее нет в доме, значит, он увез ее с собой. Единственное, что точно известно… — Самуил прикусил губу. — …ее труп не нашли.

Максим направился в сторону дома.

— Эй, куда ты пошел? Тебе нельзя попадаться!

— Плевать, я должен задать ему пару вопросов…

— Кому?

Парень остановился. Бойцы Абиссинца встали позади него.

— Ему.

Из дома вышел Влад.

— Что теперь?

— Он придет к нам.

— Уверен?

— Уже идет.

Он бежал к ним. Они развернулись и побежали обратно в лес. Влад нагнал их у реки.

— Милашка, где Алиса?

— О чем он говорит? — Самуил удивленно поднял брови.

Максим помотал головой и вышел вперед, отстраняя бойцов Абиссинца руками назад. Он пока не знал, на чьей стороне его брат.

— Алиса в доме, не говори, что ты не в курсе…

Влад тоже сделал шаг вперед, чтобы его брат не чувствовал превосходство. Его разозлило, что он пришел один, и слова Феникс оказались правдой.

— Что ты сказал?!

Максим отступил на шаг назад.

— Она у Далматинца. Он разъединил нас. В старой лаборатории все оцеплено полицией… И где Катя?

Влад вдруг рассмеялся.

Максим вздохнул и нервно провел рукой по волосам.

— Ты не знаешь? Или не хочешь говорить?

— Черт, вот почему он оставил ее в живых! Она в доме, заперта. Но Алисы здесь нет… Как ты мог потерять ее, ублюдок! — Он окинул взглядом бойцов. — Они вдвоем? Где Капитан?

— С Алисой. Я уверен, она здесь. Ты, правда, не знаешь?

Влад покачал головой:

— Отец не стал бы ее прятать. Зачем? Вчера я обошел все помещения и нашел только Катю.

Самуил вышел вперед и зло проговорил:

— Алиса в опасности, поэтому… На чьей ты стороне, раз скрываешь, что она здесь?

Влад встал в защитную стойку, но взгляда от Максима не отвел, несмотря на то, что в руках Единорога появились ножи.

— О чем он?

— Далматинец планирует провести эксперимент.

— Знаю. Его племянник…

Самуил дернулся вперед, но Максим оттеснил его назад.

— Не делай глупостей! Послушай, его племянник — приманка для Абиссинца. Ему нужна Алиса!

Влад смотрел ему прямо в глаза.

— Он сказал мне другое.

— Мне тоже. Алиса рассказала о его планах. Она считала, что пять лет назад Далматинец хотел провести эксперимент на нас, поэтому предложила ему заменить меня… И для нас все вышло из-под контроля, но не для Далматинца,