Качели. Конфликт элит или развал России? - Сергей Кургинян

Кроме того, есть разные подходы к судьбам населения, допустившего подобное на своей территории. Гуманистический подход отнюдь не единственный. Словом, может быть хуже. Может.

Но рассмотрим возможности борьбы в рамках описанного сценария. Речь ведь тогда должна идти о настоящей борьбе! А настоящая борьба предполагает наличие (или создание) адекватных классовых сил. Или контрэлит. Что это за контрэлиты (классовые силы, корпорации и т. д.)?

Преображенский и Семеновский полки сами по себе ничего не решают. И Петр Первый тоже сам по себе ничего не решает. Все решает проект. У Петра был проект. Этот проект сделал его историческим героем. И этот же проект превратил сомнительных «пацанов» той эпохи (что, Меньшиков не воровал?) в субъект, сумевший страшной ценой спасти Россию и сделать ее подлинно великой империей.

Проект — это не очищение «чика». Это превращение «чика» в «цык». Вот тут-то и размещено принципиальное расхождение между моим представлением о проектном выходе из нынешней ситуации и представлением главы Госнаркоконтроля (рис. 71).

Рис. 71

Давайте рассмотрим эти два проекта чуть детальнее.

Проект № 1 предполагает очищение чекизма от «торгового зуда». То есть «девайшьизацию» кшатриев. Этот проект сосредоточен на стыке № 1 между вайшьями и кшатриями. У него соответствующие приоритеты, критерии.

Проект № 2 предполагает достройку чекизма до полноценного субъекта (политического класса). То есть «брахманизацию» кшатриев. Иначе — переход от «чика» к «цыку». Здесь есть свои приоритеты, свои критерии, свои технологии. То, что желательно в одном случае, может оказаться нежелательно в другом. Конечно, хорошо, если кшатрии, осуществляющие самобрахманизацию, будут свободны от всепоглощающей алчности. В любом случае, эта алчность не должна быть всепоглощающей. Иначе какая брахманизация? Но необходимое не есть достаточное. Кроме того, конечно, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. А если выбор будет более сложным — что мы выберем?

И, наконец, даже «сверхдевайшьизированный» кшатрий, не став брахманом, не сможет осуществлять полноценную власть и отвечать на те вызовы, которые я обсудил во второй части этой книги. По критериям обыденных ситуаций (добродетель и прочее) такой кшатрий, конечно, спасет душу. Но спасет ли он Россию? И кому он будет служить? Вайшьям? А они-то — что могут в этой ситуации? И почему кшатрий в этой ситуации (а рассматривается мало-мальски умный кшатрий) окажется столь «стерилен»? Потому что вайшья «перестанет шалить»? А почему это он вдруг в этой ситуации перестанет шалить, если он вайшья?

Статья Черкесова хороша еще и тем, что позволяет проартикулировать различие подходов. И этим открывает путь к какой-то дискуссии по сугубо интеллектуальным вопросам. Но существует некая мера, вытекающая из структуры текста и места в тексте данного его сегмента. Мы уже обсудили интеллектуальные проблемы в первых двух частях книги. Причем достаточно подробно. В третьей части мы взялись за аналитику конкретной элитной игры и готовы довести эту аналитику до конца.

Четвертая часть должна сводить воедино интеллектуальные и собственно игровые аспекты рассматриваемой нами темы. Для того, чтобы это сделать и не нарушить баланс между игровым и интеллектуальным, нужен соответствующий жанр — аналитика интеллектуально-информационной игры. В случае статьи Черкесова этот жанр напрашивается сам собой, поскольку данная статья — это переформатирование игры. То есть и игра как таковая, и интеллектуалистика, без которой переформатировать игру невозможно, и информационная война вокруг игры и интеллектуалистики. Анализируя все это в совокупности, мы можем и лучше понять конкретную игру, и уточнить уже затронутые нами ранее общетеоретические вопросы. Так давайте это и сделаем.

Глава 2. Мониторинг интеллектуально-информационной войны, завязавшейся в связи со статьей В.Черкесова

Противникам было очень важно доказать, что именно В.Черкесов, опубликовав свою статью, сделал достоянием общества тему раскола внутри так называемого «чекистского сообщества». Это очень индикативный подход. В его основе лежит полное и, я бы сказал, воинственное пренебрежение к реальности. Ко всей реальности вообще. Арестовали Бульбова. Пресса надрывается по поводу раскола чекистского сообщества. Никто ничего, кроме этого раскола, не обсуждает. Наконец, Черкесов говорит: «Меня беспокоит тема раскола». Противники восклицают: «Он вынес сор из избы!». Когда очевидное признают и начинают интерпретировать — это вынесение сора из избы?

Давайте всмотримся в то, как развивались события.

С 1 по 9 октября 2007 года СМИ только и делают, что обсуждают тему этого самого раскола. Факт раскола, понятный уже давно любому нормальному эксперту, стал очевиден для общества в момент ареста Бульбова. СМИ описывали, что «черкесовские» (как их еще назвать? — «бульбовские»?), не допуская определенных действий своих противников (хотите, чтобы я сказал «оппонентов»?), держали тех на мушке пять часов.

Так это или не так, неважно. Кто сообщает эти детали, тоже неважно. Важно то, что ситуация с арестом Бульбова КАЧЕСТВЕННО отличалась от ситуации с арестом какого-нибудь олигарха. Или деятеля Счетной палаты. Или высокопоставленного администратора. Все поняли, что в этот момент, как говорят в народе, «нашла коса на камень». И поняли это не по чьим-то исповедям в средствах массовой информации, а по взведенным куркам. По интонации конфликта, так сказать.

Интонация была настолько пронзительной, что ее не мог не услышать даже глухой. Даже аналитик, лишенный интонационного конфликтного слуха, даже особо чурающийся этого аналитик, которому, что называется, «медведь на ухо наступил», не мог этого не услышать. Да и нормальный член нашего весьма неблагополучного общества тоже не мог не услышать этой рычащей конфликтной ноты, лишенной всякого объяснения и потому особо опасной.

Разве А.Хинштейну, который профессионально и ценностно связал себя со спецслужбистским сообществом, было так уж приятно говорить о войне спецслужб и о том, что «ФСБ занимается дурью»?

Но ведь он сказал это, как мы уже зафиксировали, 3 октября 2007 года, через два дня после задержания Бульбова и за неделю до выхода статьи Черкесова. И ведь не он один это сказал. Пресса начала «воем выть» по этому поводу. И единственное внятное, что слышалось сквозь этот вой: «Да вы хоть объясните, за что воюете!»

Черкесов, обращаясь к обществу и своему «спецсообществу», захотел придать хоть какую-то осмысленность уже произошедшему и (что самое главное) ЧУДОВИЩНО РАСКРУЧЕННОМУ конфликту. Он сделал это в ситуации, когда основная политологическая конструкция, согласно которой воюют «чекисты» и «либералы», рухнула позорно и сокрушительно. После этого обрушения слой интеллектуалов, который должен был осмысливать ситуацию, замолчал. Отчасти потому, что именно он, слой этот, конструировал неадекватную схему с конфликтом «чекистов» и «либералов». Отчасти же потому, что этот (признаем правду, не вполне компетентный) слой не смог выдавить из себя ни единого слова. А почему не смог-то?

Есть несколько вариантов объяснения данного не вполне тривиального обстоятельства. Ведь герменевтика информационной войны должна объяснять не только сами высказывания, но и отсутствие оных. Поскольку одно отсутствие иногда может рассказать о вещах даже более важных, чем целая совокупность присутствий. Учитывая это, разберем возможные варианты выявляемого отсутствия.

Вариант № 1 — те, кто должны осмысливать произошедшее, просто некомпетентны. Да еще и полностью заданы предыдущей рухнувшей концепцией («борьба чекистов и либералов»).

Вариант № 2 — речь идет не о некомпетентности, а о разумной осторожности. Выскажешься — будут неприятности. Либо одна сила обидится, либо другая, либо обе сразу. Зачем на это нарываться?

Вариант № 3 — речь идет о выполнении тех или иных «сервисных» функций, связанных с обслуживанием одной из борющихся сил.

Вариант № 4 — речь идет о занятии моральной и политической позиции, согласно которой одна из сил является носителем блага, а другая — носителем зла. В жертву этой позиции приносится все сразу: глубина анализа, понимание подлинной природы конфликта. Ведь скажешь «элитная игра» — и уже невозможно занять моральную и политическую позицию. А ты хочешь ее занять. Считаешь это необходимым и должным.

Вариант № 5 — нежелание помогать участникам конфликта преодолевать этот самый «чик» и выводить самих себя на уровень какой-то идеологии, какой-то стратегии. То есть того, что мы уже назвали субъектностью или «цыком».

В сущности, интересен только вариант № 5. Но коль скоро мы взялись детально отслеживать высказывания на всех этапах игры, то мы просто обязаны отследить все высказывания на этом — условно «черкесовском» — этапе. Кроме того, в жизни нет и не может быть ни одного из обсужденных вариантов «в чистом виде». Почти всегда присутствует более или менее причудливая смесь нескольких вариантов. Не станешь разбираться подробно — не сумеешь отсепарировать нужное. Ну, так и давайте разбираться подробно.