Любовь против (не)любви - Салма Кальк

держала его за руку и говорила что-то ласковое.

65. Зачем, зачем я повстречала его на жизненном пути (с)

Катерина очень слабо понимала, как она в тот день добралась из королевского дворца домой. Наверное, Джон с Анной помогли, и Грейс. Дома она попыталась было, не раздеваясь, рухнуть на постель, но была остановлена воплем Грейс:

— Миледи, как можно! Вам же это платье ещё не раз ко двору надевать!

— Ты думаешь? — сумрачно поинтересовалась Катерина.

— Ну а как же?

Пришлось позволить Грейс переодеть себя в любимую серую шкурку. И умыть. И переплести волосы попроще. И все украшения снять — ну вот зачем столько, честное слово, там ведь не разглядишь, что на ней надето! Что за мода дурацкая — ни ходить толком, ни сидеть, только стоять, и то к стене не прислонись! А они, говорят, в таком ещё и танцуют, у-у-у-у!

Позвали к столу, но Катерина замотала головой и упала-таки на постель. Не выйдет. Без неё обойдутся. Здесь она не хозяйничает, потому что Анна справляется, и вообще она без пяти минут леди Телфорд. Значит, и к обеду можно не выходить.

Осторожный стук в дверь известил о появлении Джона.

— Кэт, что случилось? Что я пропустил, скажи, пожалуйста? А у меня такое ощущение, что именно пропустил, и что-то важное.

Катерина вздохнула, села, выпрямилась.

— Я чуть не убила Рональда прямо во дворце. И в следующий раз убью, если он не уймётся. Я вообще не кровожадная, довольно терпимая и всегда готова прислушаться к доводам разума. Но если доводов разума не слышат и угрожают мне чёрт-те чем прямо в приёмной её величества — я за себя не отвечаю. И… я уже пожаловалась на его прошлые грехи королеве. Она обещала обдумать всё и вынести решение. Но, видимо, ещё думает. Имеет право. Но если что — я ведь могу просто не успеть сообразить, что творю. И ладно Рональд, но пострадает кто-нибудь ещё.

— Это моя вина, Кэт. Прости пожалуйста, больше я не оставлю тебя без охраны.

— А вдруг у тебя не получится? И все твои люди будут нужны тебе самому?

— У Джейми возьму, у него тоже есть. И они не откажутся охранять тебя от всего света, после того, сколько ты на их глазах для Джейми сделала.

Это было новым пунктом в обычной программе — парни Джейми думают о ней что-то хорошее? Их не проняло, даже когда они летом возвращались из рейдов драные и раненые, и она их лечила. Принимали, как должное, а здесь что?

— В общем, Кэт, всё будет хорошо. Обязательно. Нам уже достаточно смертей и потрясений, пришла пора жить мирно и спокойно. И я ещё поговорю с герцогом Морни про Рональда. Если кто и сможет его в чём-то убедить, так это только его отец. А сейчас — пойдем к столу, хорошо?

Тут уже было крыть нечем. Покуражилась — и хватит, нужно снова возвращаться к привычному всем облику разумной, сдержанной и адекватной Кэт. Катерина кивнула и поднялась.

— Спасибо тебе, Джон. Я постараюсь больше не терять рассудка.

Да вот только легко сказать — не терять! А что такое она видела сегодня в пустой галерее? Явление того, кого все ищут, было настолько реальным, что у неё дух захватило от воспоминания, и она начала отвечать на вопросы Анны о королеве невпопад. Впрочем, у неё вроде бы есть повод для несуразного поведения, во всяком случае, Джон его понял и принял.

Трапеза завершилась, и можно было уйти к себе и запереть двери. Выглянуть в раскрытое для проветривания окно и посмотреть на звёзды. Здесь небо над городом, даже большим по здешним меркам, совсем не такое, как дома. Здесь нет никакой городской засветки, все фонари потушены, окна закрыты ставнями. Катерина высунулась почти до пояса… и был остановлена Грейс.

— Совсем с ума сошли, да, миледи? Высовываться в окошко, когда в комнате свет горит!

Камеристка оттащила Катерину от окна и собственноручно закрыла ставни.

— Что будет-то? — недоумевала Катерина.

— Да всё, что угодно, может быть, ясно вам? И выстрелить могут, и камень бросить, и верёвку с крыши спустить! Или подумать, что вы, ну, приглашаете к себе, вам оно надо? Это не Торнхилл, где можно на подоконнике хоть сидеть, тут узкая улица!

Все эти соображения были Катерине непонятны — ну кому она сдалась? Напротив, на другой стороне улицы — дом, ну да, близко, улица узкая, из щелей в ставнях свет пробивается. Не поздняя же ночь, в самом деле! Да-да, «живёт моя отрада в высоком терему»…

Но не спорить же с Грейс, Грейс ей зла не желает. Поэтому Катерина села у закрытого окна, подперла голову рукой и задумалась.

Она же запретила себе его! Вспоминать о чём бы то ни было, кроме магических тренировок и боёв с призраками. Это — было. А всё остальное — от лукавого, примерещилось. Восстановление магических сил, не более. И ведь работало — силы восстанавливались, да и прибыло ей от него, как он и говорил. Уж о магии-то он знает намного больше неё. А она — полный неуч. Ну хорошо, неполный неуч. Так, троечница, прогулявшая половину каждой учебной четверти. Но рядом с ним это почему-то было не обидно.

Такая реальность — он учился много и долго, и именно этому. А она — вовсе нет, а училась давно и совсем другому. Это другое здесь тоже востребовано, но если владелица обширных земель вздумает открыть в столице школу — на неё, наверное, посмотрят странно. Землевладелица должна либо приглядывать за землёй, либо болтаться при дворе, если на землю ума не хватает. А Катерине бы — на землю, обратно. Здесь-то снега уже и в помине нет, скоро и на севере сойдёт, и дороги развезёт, как добираться?

Вот, правильно, думать нужно о том, как добираться, и что сеять, и что ещё сделать. Кстати, про стёкла-то она договорилась, их привезут к лету. Про семена пока не очень, но ей назвали пару имён, с кем из бывающих при дворе об этом вообще можно говорить, кто сам что-то понимает, а не на папеньку, управляющего и прочих важных людей надеется. Что бродячие некроманты знают о семенах? Наверное, ничего. Хоть и говорят, что у них там фамильный замок какой-то есть. И дом где-то на далёком Юге. И родители. И сёстры. И кто-то ещё, очень много. А у неё — никого…

Вот, зачем он только примерещился, сейчас бы уже легла