Мои останкинские сны и субъективные мысли - Эльхан Мирзоев

В ту ночь я впервые услышал лозунг «Миша — фандараст!»

«М.дак он или не м.дак?»

Фандараст — это не то, что вы подумали. Но это тоже имеется в виду. По-осетински это значит «уходи», «иди с миром», «прощай», «скатертью дорога». В своё время нынешние грузинские власти придумали использовать это определение-пожелание в адрес Эдуарда Кокойты, президента непризнанной республики Южная Осетия из-за такого двусмысленного звучания этого слова на русском языке. А теперь, как было видно — и слышно — люди стали употреблять этот лозунг относительно Михаила Саакашвили, имея в виду — как нам в Грузии говорили — и то, и другое.

«Стоит ли вообще объяснять, почему он м.дак? Если он честный человек, то он и сам о себе так думает».

На площади встретил Аню Конюкову. Освещать те события в Грузии, как и год назад, должны были три съёмочные группы НТВ. У меня были оператор и звукооператор из Москвы. И Аня в этот раз приехала вместе с Виктором Сосновским, своим крымским оператором и, по совместительству, её мужем, смешным и чудаковатым, с колыхающейся копной полуседых курчавых волос на голове. Но оператор и человек он хороший.

Аня и Виктор друг друга дополняли. Все их споры, даже семейные, были только вокруг трудовой деятельности, производственного процесса. Своей работоспособностью они доказывали, что вечные двигатели не миф, но существуют. Коллеги, как и мы, только в тот день приехали в Тбилиси, но уже успели пересечься и разругаться с Нугзаром. Заявили мне, что не хотят с ним работать.

Нынешней командировке Аня была очень рада. Происходящие в Грузии протесты стали главными новостями информационных выпусков на НТВ и других российских телеканалов. Снимай конфликт и выдавай в эфир. Москву эти протесты очень устраивали и радовали. Всё, что плохо для Саакашвили — хорошо для России. Так думали в Москве. Кроме того, грузинский президент был символом «Революции роз», а для кремлёвских идеологов цветные революции — это опасность, это отклонение от нормы, это находящееся за гранью восприятия их органами чувств явление окружающей действительности. Скопление большого количества людей в одном месте вызывает у них панический, даже патологический страх. Движение масс, пульсирующая улица — это ведь не тайные интриги в тиши кабинетов, это не провокации, шантаж, коварные заказные убийства, подкупы, кулуарные договоренности, пародии на судебные заседания. При таком виде политической борьбы эти серые лубянские мышки начинают теряться и беспомощно барахтаться. В их системе координат — уличные протесты, митинги могут быть только заказаны, оплачены своими или врагами. Потому, от любых сбоев в системе, установившейся путём цветной революции, они приходят в экстаз, и, страстно пища, принимаются доказывать: вот, видите! власть с улицы, с площади — это плохо! это бардак! это гадость!

Люди перед парламентом стали расходиться, чтобы набраться сил и прийти утром. На площади всю ночь должно было оставаться около трёх сотен человек. Мне было жаль Аню и её мужа, выглядели они очень уставшими. А уже утром ей необходимо выдать в эфир репортаж с митинга.

— Аня, идите в гостиницу. Хотя бы поспите несколько часов. Мы вас здесь заменим. Тебе же выглядеть надо нормально утром.

— Нет! Я останусь здесь! — возмутилась она и крикнула за всю их семью: — Мы не хотим спать!

— Уверена?

— А? — Конюкова думала о чём-то другом, лично-государственническом. — Да, да… Эти грузины теперь наконец-то понимают, что без России — никуда! Скинут этого придурка! И приползут на коленях к России!

— Аааа! Ну, тогда — ты права. Как уснуть — если вокруг такие события происходят, — не стал я её расстраивать.

И Аня с Виктором скрылись среди дежуривших на площади оппозиционеров и до утра не давали им сомкнуть глаз.

«К этому выводу я пришёл давно. Эта мысль меня постоянно преследовала. Часто не давала спать по ночам. Сколько раз я спорил с собой. Тебе это надо? Думай о своей жизни, о своих проблемах, а не о проблемах страны, общества. Наладишь свою жизнь, а проблемы страны как-нибудь без тебя разрешатся…»

Набравшись сил за ночь, в пятницу Тбилиси забурлил с новой энергией. Проспект Руставели, ведущий на площадь перед парламентом, был заблокирован полицией для движения автотранспорта.

Начало митинга было назначено на 14:00 по местному времени. Люди всё прибывали. Митингующие больше были похожи на отдыхающих, словно пришли на прогулку: весело смеялись, несли на плечах детей, радовались солнечному дню, хорошему поводу не пойти на работу. Ведь настоящий грузин знает несколько десятков способов, как избежать физического труда и заняться творчеством.

Даже выкрикивая антипрезидентские лозунги, люди не выглядели агрессивными, озлобленными. Всё же, грузины даже протестные акции могут превратить в праздник. По крайней мере, смотреть на такой протест было приятно глазу.

Говорили, что власти стягивают в столицу крупные силы, ходили тревожные слухи. Но полицейские в тот день не вмешивались в происходящее, вели себя очень вежливо. Недалеко от площади, не скрываясь, стояли автобусы со спецназовцами МВД. Некоторые члены молодёжных оппозиционных организаций стали раздавать им белые ленточки — символ оппозиции. Обвешанные оружием, в бронежилетах и касках бойцы улыбались, смеялись, брали ленточки.

Провокации тоже были. Неожиданно на стене одного из правительственных зданий рядом с парламентом появился огромный, на всю стену, плакат — карикатура на Бадри Патаркацишвили, бывшего российского олигарха, одного из самых богатых людей Грузии и главного спонсора антипрезидентской оппозиции. Он был в образе кукловода, а его куклы были с лицами лидеров грузинской оппозиции. Группа оппозиционеров пробилась в здание и сорвала эту карикатуру.

Кстати, сами лидеры оппозиции не скрывали, что пользуются финансовой поддержкой бывшего российского олигарха — «чтобы обеспечить цивилизованную форму акций протеста»…

Митингующих было действительно очень много. Трудно было подсчитать — сколько. Возможно, 60–70 тысяч, а может быть и все сто пятьдесят тысяч, как утверждала оппозиция. Людьми была заполнена не только площадь перед парламентом, но и сам проспект Руставели, выходящий на площадь, а также все соседние улицы, переулки, крыши домов. Если бы в тот момент пришлось случайно оказаться в каком-нибудь спальном или нецентральном районе Тбилиси, то можно было бы увидеть сиротливые пустынные улицы — люди пришли сюда в центр столицы на митинг или собрались перед телевизорами в гостях, в кафе, на работе и шумно спорили — мы видели это своими глазами — и обсуждали эти события.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});