Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кое-кто пытался здесь объяснить низкое качество общественного питания тем, что мы кормим больше людей, чем позволяют нам наши фонды. Это разговоры для бедных! Мы используем безобразно то, что мы имеем. Питание рабочих все еще на некоторых предприятиях считается третьестепенным делом. Давно ли уж прошло время, когда директор предприятия не знал дороги к столовой? Спросите сейчас у директора, что представляет собой на его предприятии заведующий столовой. Не всякий ответит. А начальника производственного цеха он знает досконально.
Нам следует и в деле общественного питания руководствоваться указаниями товарища Сталина: заняться здесь делом, а не болтовней, не подсчитыванием средних цифр. Есть у нас районные тресты общественного питания. У каждого из них в среднем около 200 столовых. Может ли трест руководить двумястами столовых? Несомненно, может. Надо только, чтобы дело у него было поставлено так, как поставлено на хорошем заводе, где организована диспетчерская связь, где директор знает, как у него идет работа в каждом цеху, на каждой линии, на каждом конвейере. А сейчас дело в органах общественного питания запущено до того, что там даже нельзя отпустить продуктов на два дня вперед, — хранение не обеспечено. Если так будет продолжаться, никакого улучшения, конечно, не добьешься.
Как у нас поставлен контроль над работой общественного питания? Приходит работник, спрашивает, сколько отпускает столовая мясных блюд в месяц, сколько рыбных, сколько мучных, записывает, уходит и думает, что он изучил дело. А на самом деле он ничего не изучил и ничего не понял. Надо больше говорить с людьми, которые обедают в этой столовой, расспрашивать их о качестве обедов, о ценах, внимательнее прислушиваться к их запросам.
Нужно по-хозяйски распоряжаться фондами, диференцированно подходить к потребителю. Если ты сидишь в канцелярии, тебе требуется один обед, а если ты состоишь в молотобойцах, — требуется другой. Мы много говорим о калориях. Подсчитали, что в среднем приходится 1 100 калорий на обед. Надо вам сказать, товарищи, что калории — дело темное. В лаборатории выходит 1 100 калорий, а на деле проверишь, — они куда-то упорхнули. Давайте говорить не столько о калориях, но прежде всего проверять, сколько крупы, сколько мяса положено в обед, тщательнее контролировать, — тогда дело пойдет вернее.
Надо покончить и с таким позором, как воровство в столовых. Надо окружить честных работников общественного питания вниманием, перестать считать поваров, официантов и т. д. работниками второго сорта. Ведь любопытная история получается: кто ухаживает, например, за паровой машиной, тот считается ударником, механиком, одной ногой в ИТР стоит. А кто ухаживает за рабочим, кто кормит его, тот считается работником двадцатого разряда.
Нужно по-настоящему поставить дело подготовки кадров общественного питания, создать школу ученичества. И если мы по-хозяйски будем относиться к фондам, если мы будем пополнять эти фонды дополнительными заготовками, положим конец воровству, — мы добьемся несомненных успехов.
Наши партийные, хозяйственные и профсоюзные организации еще не переключились как следует на борьбу за общественное питание. Бывает у нас сплошь и рядом так: проливается из термоса пища, и мы не можем никак поправить термос. Печь «миге» можем сделать, а вот термос починить — это у нас не выходит.
Мы растем, у нас в цехах, у станков становится чище, цветники разбиваем, а зайдешь в столовую — порою грязь непролазная, Неужели нельзя поставить дело почище, покультурнее? Если на заводе, к примеру, 12 столовых, то директор навалится на одну столовую, украсит ее цветами, линолеумом, а на вторую, на третью не хватает пороху.
Между тем хозяйственники должны понять, что от хорошей столовой помимо всего прочего прямая выгода производству. Пройдитесь по Путиловскому заводу. Неплохой завод, и неплохие люди работают там. А вот начиная с 11 часов дня там непрерывно бродят по заводскому двору люди. Оказывается, это все обедающие, это все обеденный перерыв. Столовых не хватает, и вот сейчас обедает один цех, через час другой, а потом третий — и так все время. Спрашивается: можно ли при таких условиях установить настоящую трудовую дисциплину?
Перехожу к вопросу о школе. В чем ее основной недостаток? В том, что она выпускает ребят недостаточно грамотных, неподготовленных для учебы в высшей школе. Здесь много говорили об иностранных языках. Я за французский язык, и за английский, и за диалектику, и за логику, но давайте сначала сделаем так, чтобы наш учащийся был элементарно грамотным, чтобы он знал свой родной, русский язык, знал так, как говорит об этом Горький.
Особенно плохо обстоит у нас дело, как указывает постановление ЦК, с преподаванием истории и географии. Один из товарищей, выступавших на пленуме, говорил, что у него в районе из 40 преподавателей истории 27 — коммунисты. Но беда-то вся в том, что историки эти в подавляющем большинстве живут с историей в не совсем добрососедских отношениях. У нас по существу упразднили преподавание истории. Упразднили исторические факультеты, забраковали старые учебники истории, а новых не написали. Вот и получается: кончил человек педагогический вуз, а кто его учил истории — неизвестно. Можем ли мы претендовать на звание грамотных людей, если мы не знаем истории развития человечества?
А у нас в школе заменили историю обществоведением. Ребята в пятом, шестом классах изучают, — впрочем, у нас в школе по отношению к обществоведению даже такого термина нет «изучают», он заменен термином «прорабатывают», — так вот 10—12-летние ребята «прорабатывают» Маркса, Энгельса, Ленина. «Мы, — говорят они, — проработали Маркса — Энгельса до половины и перешли к Ленину». Это не что иное, как издевательство и над Марксом, и над Энгельсом, и над Лениным.
Спросите у школьника, который «прорабатывает» Маркса, где находится Германия и какие реки в Европе, — он не знает.
Центральный Комитет категорически потребовал, чтобы в школе начали по-настоящему учить истории и географии и чтобы были написаны грамотные, высококачественные учебники.
Нынешний год, говорят, мы закончили с известным успехом, наблюдается повышение знаний, но всего этого еще очень мало. Нужно понять, что вопрос о школе — это вопрос о нашем дальнейшем движении вперед. Священная обязанность Советской власти и партии — поднимать школу, давать больше знаний учащимся. Вот почему Центральный Комитет вплотную занимается школой, занимается каждым отдельным учебником. Ведь надо понять, что наши школьники не знают эксплоатации, не знают проклятого прошлого. Надо им рассказать о нашем пути, о нашей борьбе. Путем знаний, учебы, путем овладения наукой они должны дойти до того, до чего мы в отличие от них доходили не только через книжку, но и через тюрьмы, через ссылки, голодовку и эксплоатацию.
Я не склонен умалять значение таких вопросов, как обеспечение школы помещениями, материалами, средствами. Но и эти задачи нам будет легче решить, если мы поймем, какую огромную роль призвана сыграть наша школа.
Нужно установить в школах порядок и дисциплину. Двенадцатилетние ребята разбираются в своих поступках и могут за них отвечать. Нужно только к ним умело подойти. Нужно регулировать поведение учащихся и вне школы, потому что если ребенок вне школы проводит время на трамвайной «кишке», то и в школе дисциплину установить трудно. Тут многое зависит и от родителей. Если мамаша занимается еще кое-как детьми, то папаша не знает даже порой, кто когда родился, кому сколько лет. У нас бывает так, что ребенок неделями не ходит в школу, а родители узнают об этом лишь через полтора-два месяца. Нужно взять ребят в руки, сделать так, чтобы класс был похож на класс. Решение ЦК о школе, о превращении заведующего школой в директора требует установления порядка и дисциплины в школе.
Если мы говорим о том, что мы открываем новые источники культуры, если мы выступаем знаменосцами великой социалистической культуры, находящейся на такой высоте, которая и не снилась капиталистическим странам, — то надо признать, что вся наша дальнейшая работа в этой области прежде всего упирается в школу. Нужно сделать все, чтобы по-большевистски, по-настоящему выполнить директиву партии о школе.
Вопросы, обсуждавшиеся на нашем пленуме, имеют огромнейшее значение. Каждый рабочий, честно работающий для укрепления Советской власти, имеет право потребовать от нас максимум того, что мы можем сделать для удовлетворения его культурных, бытовых запросов. Каждый ребенок рабочего, трудящегося имеет право потребовать от нас, чтобы мы воспитали из него полноценного, творческого гражданина социалистической страны, который мог бы заменить своего отца и повести дело Ленина вперед еще более мощными, еще более грандиозными темпами. (Бурная овация. Пленум стоя приветствует товарища Кирова.)
- РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ - Виктор Суворов (Резун) - История
- Нам нужна великая Россия. Избранные статьи и речи - Петр Аркадьевич Столыпин - История / Публицистика
- Третья военная зима. Часть 2 - Владимир Побочный - История
- «Дирежаблестрой» на Долгопрудной: 1934-й, один год из жизни - Алексей Белокрыс - История
- Очерки жизни и быта нижегородцев в начале XX века. 1900-1916 - Дмитрий Николаевич Смирнов - Зарубежная образовательная литература / История
- Советские двадцатые - Иван Саблин - История
- На «Варяге». Жизнь после смерти - Борис Апрелев - История
- Спарта. Мир богов и героев - Андрей Николаевич Савельев - История
- За что сражались советские люди - Александр Дюков - История
- Мой Карфаген обязан быть разрушен - Валерия Новодворская - История