Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

Мелвин удвоил усилия, стараясь выбраться из толпы. Он Должен попасть на холм и развести эти горячие головы!

Нестеус заслонил Кирту собой.

— Мое тело — ее щит. — Он тоже сжал эфес оружия. — Не заставляй меня защищать от тебя свою женщину, отец. Всю свою жизнь я подчинялся тебе, был тебе хорошим сыном. Ты научил меня гордости и благородству, научил кодексу чести, которому должен следовать воин. А теперь именно ты стоишь перед безоружной женщиной, и рука твоя на рукояти меча. Берегись, отец, ибо ребенок, из которого ты воспитал мужчину, готов жить по твоим заветам.

На глаза Оримедеса навернулись слезы.

— Она заколдовала его! — пронзительно выкрикнул он. — Ты мне больше не сын! Мой сын никогда не предал бы собственный народ!

Мелвин достиг вершины холма. Он хотел броситься между двумя кентаврами, когда над головой у него захлопали крылья. В ночном небе появилась большая тень.

— Идите ко мне, детки! — громовым голосом прокричал Артаксас.

Кирта испуганно вскрикнула. Ее копыта дернулись в воздухе. Кентаврессу подняли вверх. Сверкнул меч. Металл звякнул о металл. Оримедес обнажил оружие. Нестеус попытался парировать удар. Через всю его грудь прошел порез. А потом вверх поднялся и он.

Мелвин поглядел в небо. Артаксас! Лицо ламассу было искажено от напряжения. Для того чтобы держать обоих в небе с помощью магии, ему, очевидно, потребовались все силы. Теперь Кирта и Нестеус парили рядом с ним.

Оримедес взмахнул мечом в бессильной ярости.

— Я отрекаюсь от тебя, Нестеус! Ты пошел против своего народа. Тебе было предначертано вести племена, но теперь ты — отверженный! И того, кто предоставит тебе укрытие, настигнет мой гнев. Не думай, что сможешь уйти от меня. Как только я исполню свою клятву памяти Олловейна, я отправлюсь на твои поиски. И когда я найду тебя, вы с этой шлюхой ответите за свое предательство. Я брошу тебя в степи с переломанными ногами, чтобы тебя растерзали волки. Ты проклят! Нет тебе больше места в моем сердце!

Артаксас и кентавры исчезли в темноте ночного неба. На лужайке все были в подавленном настроении. Мелвин шел сквозь толпу. Слушал перешептывающихся. Нестеус произвел впечатление даже на уттикийцев, хоть и выступил против их князя.

Волко-эльф нашел полупустой кожаный бурдюк лежащим на земле. Поднял его к небу.

— Желаю вам счастья, друзья мои!

А потом начал пить. В эту ночь он выпьет очень много!

Жаркое в медовой корочке

— Там, в сосновом буреломе, снежный лев питался. Иногда львы перетаскивают свою добычу на большие расстояния, в безопасное место. — Эйрик, командующий королевскими охотниками, указал на барьер из обломков скал и разбитых стволов деревьев. — Мы нашли полное логово костей. Ему не было нужды охотиться. Там еще молодая косуля, и дня не прошло с тех пор, как она умерла.

Ульрик понюхал падаль. Эйрик ему не нравился. Они враждовали с детства, несмотря на то что охотник перестал допускать ошибки и открыто выказывать свою неприязнь. Ульрик знал, что Эйрик дурно отзывается о нем. Каждый раз при встрече он чувствовал недоверие и ярость. И страх, хотя Эйрик никогда бы не признал, что замышляет что-то против сына короля. Охотник действительно верил в истории, которые рассказывали болтливые женщины вечерами у костров или во время стирки на фьорде. Эйрик считал Ульрика и Хальгарду умертвиями — мертвецами, вернувшимися в мир живых благодаря волшебной силе эльфийской королевы.

Охотник указал на брызги крови на земле. Между камнями сверкнуло лезвие кабаньего копья. Немного дальше лежало разбитое древко оружия.

— Бьорн пытался спасти ее. Отвлекал льва. Видишь здесь окровавленный отпечаток лапы? Должно быть, хищник сильно потрепал Бьорна.

Ульрик видел в первую очередь кровь вокруг на скалах и засохшую лужу там, где лежал сын Ламби.

— А потом? — Ульрик плохо умел читать следы, зато Эйрик был мастером. От него не ускользали малейшие подробности. Этот человек ему не нравился, но не прислушаться к его мнению было просто глупо.

Охотник указал на густые заросли ежевики.

— Там, наверху, прятался тролль и наблюдал за схваткой. А когда все были ранены, покинул укрытие и поживился легкой добычей. Здесь, на каменистом грунте, идти по его следам довольно трудно. Но он приходил сюда по меньшей мере дважды.

— И ты думаешь, что он их… — Ульрик не мог произнести то, о чем думал.

Глупое суеверие, но, облекая что-то в слова, ты усиливаешь вероятность. Сыну короля нравилась рыжеволосая девушка. Во время марша по горам они дважды болтали друг с другом. Охотница была странной. Дикой и необузданной, словно кабан, а потом вдруг поразительно уязвимой. Даже старой охотничьей собаке Крови нравилась Кадлин. А отец страдал из-за юной девушки. Ульрик видел, как Альфадас иногда украдкой наблюдает за ней! Ее к тому же еще и Кадлин зовут! Поистине Лут играет с ними в странную игру! Кадлин — так звали его младшую сестренку, которая погибла почти шестнадцать лет назад, во время эльфийской зимы. Ульрик помнил ее очень смутно. На ее образ существенно повлияли рассказы отца.

Королевский сын прошел за Эйриком наверх, к кустам ежевики. Тролль оставил четкие отпечатки.

— Как думаешь, что означают эти сломанные ветки?

Охотник пожал плечами.

— Этому объяснения нет. Тролль движется очень ловко, что вообще-то необычно для его народа. Я подозреваю, что он тоже охотник. Вероятно, он наблюдал за снежным львом из засады, потом дождался, когда хищник выберется из логова. Наверняка он не ожидал, что соберет такую богатую добычу. Но эти ветки… Наверняка он сломал их нарочно. Может быть, чтобы звуками вспугнуть снежного льва.

Ульрик поднял одну из веток, Она была толще его запястья, и древесина не была трухлявой. Нужно было обладать силой медведя, чтобы сломать такую ветку.

— И Кадлин была еще жива?

Эйрик вздохнул. Он был не тем человеком, который проявляет свои чувства, но даже ему нравилась Кадлин. Ее все любили!

— Как бы там ни было, она не истекала кровью. Она зацепилась ногой за корень. Думаю, растянула лодыжку. Может быть, даже сломала. В любом случае, сдвинуться с места самостоятельно не могла. Но она не сдалась. Там, впереди, у скалы, немного похожей на наковальню, можно найти капли крови. Я уверен, что она ранила снежного льва по меньшей мере дважды, уже после того, как упала.

— Но это были не смертельные раны?

— При всем уважении, Ульрик Альфадассон… Ты хоть раз охотился на снежного льва? У этих бестий кожа крепкая, как седло. Можно вонзить стрелу им в сердце, и они все равно умудрятся растерзать тебя прежде, чем сообразят, что пора умирать.

Один из охотников помахал рукой сверху:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});