Метро 2033. Тени Пост-Петербурга (сборник) - Андрей Дьяков

– У нас минута. От силы – две, – резюмировал наемник, прислушиваясь к звукам погони. – Судя по всему, веганцы не знают про сообщающийся с больничным подвалом ход. Иначе давно бы уже были внутри. Значит, у нас есть шанс добраться до «Малютки». И сделать это надо раньше «зеленых».

Члены отряда внимали, нервно переминаясь с ноги на ногу в преддверии предстоящего боя. Безбожника так и вовсе колотило, то ли от гуляющего по телу адреналина, то ли от эпической по своим масштабам прощальной попойки, которую он украдкой закатил на днях по поводу расставания со старым другом – зеленым змием. Даже бывший вождь «огрызков», за смуглое остроносое лицо получивший от Тарана прозвище «Индеец», побледнел настолько, что в свете тусклой лампы походил скорее на мертвеца, нежели на пышущего здоровьем двадцатилетнего парня.

– Мы с Дымом выходим первые. Как подам знак, вы двое – следом. – Наемник кивнул на Безбожника и Мигалыча. – Затем Глеб с Авророй. Индеец, ты в арьергарде. И без геройства! Глеб, тебя в первую очередь касается! Главное – загрузиться в тягач. Если повезет, уйдем без лишнего шума.

Жалобный звон взорванной решетки послужил сигналом к действию. Преследователи наступали на пятки, не давая опомниться. Следовало торопиться. Крутанув колесо запорного механизма, Геннадий, пригибаясь, исчез во мраке коридора вслед за Тараном. Отряд вереницей двинулся сквозь темень узкого подземного перехода. Поворот, за ним прямая, следом – анфилада стылых подвалов… Лучи фонарей щупают пространство, выдергивая из кромешной тьмы остовы разбитых стоек для капельниц, груды спаявшихся в монолитную массу панцирных коек, щедро покрытые ржой кронштейны операционных светильников… Издалека доносится грохот разбиваемой в щепы мебели – штурмовики орудуют внутри убежища в поисках поживы.

Скорее… Скорее!

Сзади слышен топот сапог – имперцы уже нашли неучтенный выход из бункера.

– Не спать! – подгоняет Таран.

В ушах отдается собственное напряженное дыхание, сквозь исцарапанные стекла противогаза в сгустившемся мраке не разобрать ни черта.

С отчетливым «бухх!» где-то сзади срабатывает оставленный сметливым Индейцем сюрприз – установленная в коридоре растяжка. Истошный вопль раненого обрывается хлопком пистолетного выстрела. Добили, видать. Ни своих, ни чужих не жалеют, звери…

Близость преследователей подстегивает, вынуждает и без того оголенные нервы звенеть подобно натянутым струнам. Глеб сильнее сжимает ладошку Авроры, сквозь резину перчатки ощущая ее тепло. Это придает уверенности обоим.

А в голове тем временем роятся, множась в геометрической прогрессии, бесконечные вопросы.

«Почему веганцы? Зачем именно сейчас? Хотят завладеть бронированным ракетовозом? Или все же банальная месть? И почему Таран уклонился от боя? Не желает участвовать в войне против ненавистных “зеленых”? Почему бежит прочь, словно крыса с тонущего корабля? Должна же быть веская причина для подобного… безразличия?»

Сумрак впереди разгоняют робкие лучи дневного света. Он изливается внутрь подвала сквозь прорехи в трухлявой двери, вязким студнем стекая по ступеням покосившегося лестничного марша. Бахрома паутины подобно декоративному плющу овивает почерневший от сырости дверной косяк, свисает до пола длинными неопрятными космами. Под ногами – наледь из натаявшего с двери инея.

Беглецы сгрудились на пятачке лестничной площадки, стараясь отдышаться после непродолжительной пробежки. Образовавшийся было затор исчез, когда Таран с «калашом» наперевес ринулся сквозь снежную хлябь стылого декабрьского утра. Наемник спешил, внутренним чутьем ощущая, что опережает коварного противника всего на один ход, а затеянная игра в «кошки-мыщки» с минуты на минуту перейдет в стремительный эндшпиль.

Поверхность…

И снова остро и безжалостно, как когда-то в первый раз, накатило ни с чем не сравнимое, пугающее и одновременно дарующее необъяснимый восторг ощущение бескрайнего, бездонного неба над головой. Или под ногами? Привыкнуть к этому невозможно. Глеб сглотнул, борясь с кратковременным головокружением, и, уловив краем глаза мелькающие впереди ботинки, вперил взгляд в сутулую фигуру Безбожника. Тошнота отступила. Стараясь не выпускать хирурга из виду, паренек чуть не забыл про наставления отца – вертеть головой на триста шестьдесят градусов, подмечать любые несвойственные умиротворяющему пейзажу детали. Следы на пепельно-сером снегу, подозрительные тени в брешах оконных проемов, любое, пусть даже мимолетное движение – все вокруг может таить в себе опасность, будь то зверь или человек.

И все же первым, кто распознал силуэт веганца в клочке сумрака возле приземистого здания морга, оказался Геннадий. Автомат в пудовых клешнях мутанта застучал ровно и заливисто. Звук выстрелов заплескался внутри колодца больничных стен и, многократно усилившись, ударил по перепонкам оглушительной канонадой. Лишь спустя несколько томительно долгих секунд, наполненных отчаянной пальбой и нечленораздельными выкриками, паренек осознал, что это не просто эхо. По отряду вели стрельбу. Отсветы огней с пламегасителей веганских винтовок мелькали со стороны соседнего, двухэтажного корпуса, рядом с которым, насколько помнил Глеб, на территории заросшего сорняком больничного двора располагался основной спуск в бомбоубежище Тарана.

Рухнув за подвернувшуюся на пути зиловскую покрышку, мальчик потянул за собой Аврору. Девочка сжалась в комок, зажав уши руками поверх противогаза, и испуганно взвизгивала каждый раз, заслышав посвист смертоносного свинца. Успокаивать подругу времени не было. Ничего, привыкнет еще. Глеб прижал к плечу приклад увесистого «Бизона» и, почти не целясь, дал короткую очередь в направлении мелькавших на грани видимости силуэтов. С непривычки непослушный ствол повело куда-то в сторону и вверх. Удалось ли попасть в кого-либо, оценить в творившемся хаосе было невозможно. Зато припорошенный снегом асфальт в какой-то паре метров впереди вдруг вздыбился фонтанчиками каменной крошки, а воздух загудел от пуль.

Паренек с головой зарылся в снег, левой рукой нашарив и придавив к земле затылок скулящей под боком Авроры.

– Главное, не высовывайся! Лежи смирно!

Где-то слева отрывисто ухнул подствольник «калаша». Очень опасный звук, заслышав который Глеб каждый раз непроизвольно вжимал голову в плечи. Мгновение спустя с позиции имперцев донесся грохот взрыва и крики посеченных осколками бойцов. Визг пуль разом поутих.

Неведомая сила рванула тело в воздух. Не успев опомниться, мальчик приземлился на ноги и только теперь заметил Геннадия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});