Вызволение сути - Михаил Израилевич Армалинский

аромат спермы, влагалищных соков и женских фекалий. И это только возбуждало всех участников.

Постепенно женщины начали изнемогать от наслаждения. Для того чтобы выйти из конкурса, женщина должна была лечь на живот и отползти из круга. Разумеется, никто её не насиловал, а наоборот – её сажали в джакузи и приносили ей питьё и еду.

Когда женщина разрывала круг, он лишь сужался. Вскоре в круге осталось пять женщин, потом две. Круг из двоих уже было не сделать, и потому последние претендентки стояли рядом друг с другом, и рты их были наполнены быстро меняющимися хуями, причём сплёвывать сперму запрещалось, а согласно условиям конкурса, её можно было только глотать.

И вот у второй подкосились ноги, и она упала на живот. В этот момент победительница прижала палец с вибратором к своему клитору и победно возгласила о своём заключительном оргазме.

После того, как она пришла в себя и выпила бокал шампанского, ей поднесли на подпись контракт на порнографический фильм (как вы помните, по моему сценарию) и вручили чек на солидную сумму, которая являлась авансом будущих богатств.

Победительницу звали Виктория. Я подошёл к ней, поздравил с полученной главной ролью и поцеловал её в потный лоб.

Прерванный “сон золотой”

Мотель был недорогой, но чистый, и номера имели отдельные входы с улицы, что было важно для многочисленных гостей – им не надо было проходить мимо администратора, привлекая к себе внимание, и у него на виду плестись по длинному коридору, вертя головой, в поисках нужного номера.

Однако Джордж всё-таки допускал другую ошибку, которая, в конце концов, вызвала у администратора подозрение.

Устоявшаяся процедура наслаждений проходила так: когда женщина подъезжала к мотелю, Джордж проглатывал таблетку виагры. Брать её заранее было бы опрометчиво, так как бывало, что женщина не являлась, по той или иной причине, и тогда дорогая таблетка была использована напрасно.

Время, через которое она начинала действовать, проходило быстро, ибо так ведёт себя время, когда ты в наслаждении.

Сначала Джордж ласкал женщину в заповедных местах, затем лизал ей клитор, потом он ставил её на четвереньки и заполнял ей рот, а язык её доводил дело виагры до логического начала. Придерживая и насаживая её голову, Джордж брал трубку телефона, который стоял на тумбочке у кровати, и звонил по составленному списку мужчин, которые ждали его звонка с трепетом, как явления бога Наслаждений.

Разговоры были краткие, но полные глубокого смысла:

– Том? (Джон? Тим? и т.д.)

– Да.

– Это Джордж. Ты готов выезжать?

– Да.

– Комната 115 (217? 344?). Через сколько ты приедешь?

Тут ответы тоже имели вариации, например:

– Я уже на парковке, буду через три минуты.

или

– Минут двадцать, в зависимости от трафика.

или

– Раньше, чем через час, не смогу.

Таким образом, образовывалась череда мужчин, количеством около десяти, чтобы женщине не приходилось скучать, а говоря, конкретнее, чтобы уровень её возбуждения не опускался ниже плато.

В тот день явилось восемь мужчин, которые радостно трудились в поте лица своего на чернозёмной ниве наслаждений. Салли, которой Джордж уже устраивал такие встречи не раз и не два, была счастлива, когда Джордж, время от времени, не мешая движениям мужчин, целовал её в губы или грудь, что Салли требовалось для уверенности в своей безопасности. Знание, что Джордж рядом и заботится о ней позволяло ей полностью расслабиться. А расслабиться ей было просто необходимо, так как она любила, чтобы в ней двигалось сразу три члена и чтобы место одного, опустошённого, сразу занимал другой, жаждущий излиться. Если же происходила задержка, и какое-то отверстие Салли начинало пустовать, Джордж заполнял его до тех пор, пока один из мужчин оказывался готовым и тогда Джордж освобождал горячую влажную полость для очередного счастливца.

Джордж наслаждался особым правом как любовник, которому Салли доверяла и которого, по её утверждению, она боготворила (ещё бы, Джорджа боготворили многие, так как он уже лет пятнадцать обеспечивал заветные и регулярные наслаждения неисчислимым мужчинам и исчисляемым женщинам). Это особое право состояло в том, что Салли позволяла ему не пользоваться презервативами и изливаться ей вовнутрь.

Джордж, по установленной им любимой традиции, выпустил своих обильных живчиков в глубины Саллиной прямой кишки, пока она восседала на последнем мужчине. Этот заключительный аккорд всегда вызывал в ней особое наслаждение ощущением правильно проживаемой половой жизни. Такие любовные встречи наполняли её уверенностью, что в старости она не будет жалеть об упущенных возможностях и о неосуществлённых фантазиях.

Когда последний мужчина откланялся, Джордж и Салли легли под одеяло и обнялись, вспоминая и смакуя пережитое наслаждение. В такое время они заверяли друг друга в вечной любви. После нежных признаний они всегда засыпали на часок.

Но тут их разбудил громкий стук в дверь номера. Джордж и Салли переглянулись с удивлением и тревогой. Так не стучали мужчины, приходящие за наслаждением, их стук был осторожный и тихий. Может, быть кто-то вернулся, забыл чего-нибудь? Джордж встал с кровати и услышал повторный стук и грозный голос:

– Полиция! Откройте дверь!

Джордж посмотрел в глазок – у дверей стояли два полицейских с огромными мордами, так они искажались увеличительным стеклом глазка.

Джордж открыл дверь. Полицейские вошли в комнату, отодвинув его в сторону.

– Что случилось? – спросил Джордж.

– Оденьтесь, – сказал один полицейский, что помоложе, отводя взгляд от члена Джорджа, ещё находящегося под влиянием виагры. Пока Джордж надевал трусы и джинсы, он увидел, как Салли в кровати испуганно улыбается, натянув одеяло до подбородка, и как полицейские обводят глазами комнату и валяющиеся на полу презервативы. Их, завязанных узелками, вдавливала в ковёр тяжёлая, как ртуть, сперма.

– К нам поступило сообщение, что здесь занимаются проституцией. – объявил полицейский, который был постарше.

Тут Джордж вспомнил, что слышал в новостях, как идут облавы в отелях на малолетних проституток и их сутенёров. Но тут Джордж чувствовал себя совершенно невинным – Сэлли было за тридцать, и она не требовала денег, а лишь непрерывную заполненность в течение хотя бы часа. Но Сэлли была негритянкой, и Джордж опасался, что это может сделать полицейских более дотошными.

– У вас неверная информация, – сказал Джордж. – Это – моя возлюбленная.

Полицейский попросил у Сэлли удостоверение личности. Она потянулась за сумочкой, и в этот момент у неё оголилась одна грудь. Джордж заметил, как полицейские, из деликатности или не желая провоцировать себя, отвели глаза.

Старший полицейский стал звонить по мобильнику к своим людям и диктовал данные Салли, чтобы те проверили её подноготную. Джордж знал, что Сэлли работает медсестрой, что она каждое воскресенье ходит в церковь, что у неё один внебрачный ребёнок и что у неё исключительно сильный sex drive. Это было вполне достаточное алиби.

Полицейский, что помоложе, сказал Джорджу строгим голосом:

– По распоряжению городского управления, вы обязаны сообщать администратору мотеля, если к вам в номер приходит гость.

Джордж, голый по