Записки следователя - Геннадий Скубилин

Тридцатилетний «экс-звезда» футбола просил Августину передать тренеру сборной Аргентины Альфио Басиле большой привет. И всем друзьям — тоже.

Августина пребывала в жестоком ударе. Она не смогла выполнить поручение. Но не все потеряно.

Природа, наградив девушку умом, привлекательными чертами лица, продолжала с обычной щедростью и благосклонностью хранить ее на безмерно опасном пути. Как ни странно, но от страданий, неудач, рискованных путешествий, выпавших на ее долю, душа ее очищалась, становилась правдивее, добрее.

Проделав тысячи миль морем, сушей, воздухом, посмотрев десятки раз смерти в глаза, она по-иному стала представлять и свою будущую жизнь. Многое наносное, фальшивое она уже не принимала сердцем. Для нее появилось слово «нельзя». Нельзя лгать, лукавить. Нельзя играть в любовь. Нельзя идти на сделку с совестью. Надо знать, что можно делать.

Каждый шаг прошлой жизни приобретал для девушки новый смысл и содержание. Произошла переоценка ценностей, когда отвергается скверна.

Она поняла, что теперь никогда и ни с кем не будет так бездарно и рискованно флиртовать. Сама себе удивлялась: стоило ли тратить столько сил ради того, чтобы понравиться сразу нескольким парням? Стоило ли заставлять их ревновать, ждать у подъездов домов, кинотеатров, института? Зачем надо было давать им зыбкую надежду на встречи, побуждать писать красивые письма в стихах и прозе? Разбивая их сердца, она разменивала себя на мелочи.

Любовная игра и кокетство чуть не обошлись ей жизнью, да еще не известно, чем кончится эта странная одиссея. Сейчас ей хотелось одного: увидеть родителей. А еще — Максима и дать ему клятву, что никогда не изменит ему.

Августина нисколько не сомневалась, что Максим ищет ее и готов пожертвовать жизнью ради ее благополучия. Верстаков — это именно тот жених, который заслуживает девичьих грез и трепетных мечтаний со слезами. И не подозревала, что Максим всего лишь двумя днями позже нее нанес визит в Неаполе прославленному форварду.

* * *

…Диего Марадона в шортах и спортивной майке с эмблемой люкс-футболиста сидел на лавочке и занимался своей младшей дочерью. Максим приехал к чемпиону со Шпагетти-старшим. Капитан студенческой сборной во все глаза смотрел на знаменитого нападающего, футболиста мирового класса. Ас был жилист, скуласт, загорелый до черноты. Сколько раз футболист Максим грезил им, подражая во всем прославленному аргентинскому форварду.

Как раз была в ходу крылатая фраза Марадоны «О, рука Бога!» после скандального гола в ворота английской сборной на мексиканском чемпионате мира по футболу. Верстаков был у цели.

Первым взял слово Шпагетти-старший. Он спросил у богопослушника Диего Армандо, не в его ли руках ниточка, по которой вполне можно разыскать невесту присутствующего здесь парня по имени Максим. Зовут девушку Августиной.

— Иисус Христос! — темпераментно воскликнул Марадона. — Судьбе угодно было сподобить встречу этой русской красавицы со мной. Она улетела позавчера.

Дело в том, что «падшему ангелу» аргентинского футбола Диего Армандо Марадоне запрещено было покидать пределы Италии — в наказание за использование и хранение кокаина. Приговор ему вынесли в Неаполе. Но в Аргентине суда еще к тому времени не было. Диего находился в неопределенном виде.

Желая помочь Августине, которая жила в Неаполе, ожидая выполнения футболистом ее просьбы о вылете в Аргентину, Марадона обратился к судье Амелии Беррас, ведшей его дело, с требованием переселиться в Уругвай. На самом деле он намечал другую страну. Марадона сказал судье, почти плача: «Я более не в силах терпеть вакханалию, которая вокруг меня творится, особенно то, что совершенно необоснованно распускаются слухи о моем конфликте с женой. А полиция то и дело вламывается ко мне домой и обращается со мной, как с уголовником».

— Все же, — как сказал в заключение Марадона, — моя речь не возымела действия на судью, и я ничем не смог услужить прекрасной Августине. В какой стране она сейчас, могу лишь предположить. Она, как истинная болельщица футбола, может находиться либо в Аргентине, куда она полетела из Неаполя, или в Бразилии, на фазенде «короля футбола» Эдсона Арантиса ду Насименту, а попросту Пеле, в орбите футболистов и фанатов команды «Фламенго», которые этими днями должны вылететь на второй матч с английской сборной в Лондон.

Шпагетти-старший немедленно отправил самолеты по этим адресам. Особым самолетом вылетел Максим в Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро. В Аргентине находит сокровище. Возвращается в Рим с невестой.

В Риме, у трапа самолета, Шпагетти-старший, не стесняясь, стал на колени перед зардевшейся как маков цвет изумленной таким приемом Августиной. Миллионер покрывал поцелуями ее руки. Он извинялся за своего непутевого сына, искал в глазах прекрасной русской красавицы великодушие, милосердие.

Радостная и счастливая Августина заверила Шпагетти-старшего, что прощает грехи своим обидчикам, в том числе и Джованни. А что касается путешествия, то оно ей пошло на пользу. Затем Шпагетти передал письмо родителям путешественницы. Оно начиналось так:

«Дорогие Виктория Робертовна и Арсентий Георгиевич! Я беспредельно счастлив, что ваша дочь жива, здорова и невредима, в хорошем расположении духа. Но мне одновременно грустно от того, что виною столь опасного ее странствия явился мой беспечный сынок. Пусть для вас и меня будет утешением то, что Джованни наказан и больше никогда не появится в вашем городе.

Разрешите выразить вам глубочайшую признательность за ваше благородство и воспитание милой и мужественной дочери. Рад был бы породниться с вами, но Богу неугодно это. Как друзей приглашаю вас в удобное время посетить мое поместье в пригороде Рима. Хочу надеяться, что вы примете приглашение и с пользой отдохнете у нас».

Самолет набирал высоту. Августина и Максим отрывали друг от друга взгляды только затем, чтобы через стекло иллюминатора проститься с древнейшей Италией. Торжественность минуты трогала и переполняла их сердца. Хорошо им стало вдвоем.

Атташе Якоб Паньони с приятным любопытством наблюдал за прекрасной влюбленной парочкой. Гид и телохранитель выполнил задание итальянского посла в России. Он доставлял окрыленных Максима и его очаровательную Дульсинею в Москву.

Воодушевленный Верстаков обнял такую же восторженную и вдобавок прекрасную Адажеву и вдруг нащупал в кармане ее куртки что-то твердое.

— Зачем это у тебя? — преувеличенно удивился юноша.

Августина достала нож и важно раскрыла кривое лезвие.

— Ого! С этой штучкой можно ходить и на крупного зверя, — продолжал иронизировать жених. — Откуда столь великолепные трофеи?

— Сувениром впредь останется. Я объехала с ним полсвета. Он спасал меня действительно от крупного и мелкого зверя. И не только от них…

— Значит, вооружена и очень опасно? — подтрунивал над невестой Максим.

— Увы, теперь — нет. Сейчас я под надежной защитой своего спасителя, — Августина теснее прижалась к плечу Максима. — А это — вещественная память о моем подвиге. Ты не засмеешь меня? Нет?

В Шереметьевском аэропорту обаятельную путешественницу ожидали родители и друзья. Среди них, можно было увидеть Эмму Бабкину, поминутно вытиравшую слезы раскаяния.

Первой спускалась по трапу самолета голубоглазая Августина с умиротворенным, чуть-чуть виноватым выражением лица: столько хлопот доставила близким. Ее возвышало и прощало то, что она прилично сыграла (словно во сне, а не наяву) заглавную роль в приключенческом фильме, сюжет которого взяла из собственной одиссеи.

Утешало и то, что девушка возвращалась с повзрослевшей душой, без напускного пренебрежения всем и вся, обычного хвастливого шика. Теперь она знала цену жизни. Все нужно делать спокойно, осторожно, без авантюризма.

За ней так же размеренно шел ее спаситель. Спортивная осанка Максима подчеркивала его довольную, плавную поступь. Сдерживая ликование, он чувствовал свою маленькую причастность к тому, что его невеста выиграла сражение, уверенный: ее суматошное студенчество теперь изменится. Будут оставлены в покое бездумное щегольство и снобизм.

Думала об этом и его невеста.

Не зря говорят в народе: нет худа без добра. Господь сподобил Августину увидеть древнейшие страны с самыми красивыми морями, женщинами, футболистами, архитектурными ансамблями, вечными городами.

Всевышний оказал честь созерцать таинственных дикарей, удивительные африканские джунгли.

Конечно, душа ее содрогалась от страха, а сердце сохло по любимой Родине. Беспредельно опасными выдались повороты судьбы. Но милостью Божией она жива и здорова, несмотря на каверзные перипетии. И полна впечатлений.

Как ни парадоксально, талисманом у бедной Августины были побрякушки и студенческий билет злого Джованни. Вид у нее был не шикарный во время путешествия.