Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая - Алиса Гаал

– У тебя глаза сверкают! – шепнул Ноам. – Рассказывай!

– Не спеши! – Вера улыбнулась. – Определенно, в этой поездке меня окружают нетерпеливые мужчины!

– Спасибо за комплимент! – хихикнул он. – Ты хотя бы кивни: ты поняла, что я был прав?

Вера кивнула. Подошедший Дан поспешил увести Веру в сторону.

– Какая ты красивая… – он с восхищением смотрел на нее. – Только не надо про банальности. Я не знаю, как заменить эти слова.

– Банально, – шутя вздохнула Вера, – но что поделать! У всех свои недостатки.

– Завтра вечером я ужинаю у родителей, – серьезно сказал Дан и констатировал, – ты идешь со мной.

– Зачем? – Вера с удивлением смотрела на него, гадая, не шутит ли он.

– Чтобы познакомиться, зачем же еще? – И насмешливо добавил: – Не бойся, они не едят стюардесс.

– У них уже развился иммунитет, – ужаснулась Вера. – Как ты собрался меня представить?

– Как мою девушку, – опять этот нетерпящий возражений тон.

– С которой ты знаком три дня! – язвительно напомнила она. – Узнав об этом, они заподозрят меня в привороте.

– Увидев тебя, они все поймут.

– Пожалей их, они переполошатся, решив, что это жуть как серьезно!

– Это жуть как серьезно, – подтвердил Дан, глядя ей в глаза. – Прекращай спорить, ты все равно согласишься. И потом, – добавил он, – я вчера купил тебе подарок, но до завтрашнего вечера его не распаковать.

– Что-то ты слишком активничаешь с подарками, книги, путешествия, что дальше? Рискуешь взять высокую планку, – иронично отметила она, – а я люблю подарки, особенно, когда они идут по нарастающей.

– Это хорошо, – улыбнулся Дан, – нужно уметь принимать то, что тебе полагается.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – Вера засмеялась.

– Значит, завтра у тебя ужин, – уточнил он.

– Да, – кивнула Вера. – Мне даже не терпится посмотреть, кто тебя воспитал таким упрямым.

Веру окликнули. Обернувшись, она увидела, что все направляются к выходу и вопросительно смотрят на нее. Вообще-то за ними давно наблюдали, только Вера этого не заметила. В эти минуты меньше всего на свете ее заботило любопытство случайных знакомых. Дан ехал отдельно, и, попрощавшись, Вера поспешила присоединиться к остальным.

– Увидимся в самолете, – сказал он, удержав ее руку.

– В самолете, – улыбнулась Вера и, высвободив руку, не оборачиваясь, направилась к выходу.

Провожая взглядом точеную, грациозную фигурку, Дан испытал непонятное беспокойство, наблюдая, как она удаляется и через несколько секунд исчезает из вида.

По дороге в аэропорт на Веру многозначительно поглядывали жаждущие подробностей коллеги. Погрузившись в мысли, она смотрела в окно, игнорируя любопытные взгляды. «Неужели я влюбляюсь? – спрашивала она себя и с удивлением отмечала: – Вот это поворот!»

– Вера, – голос Таля звучал, как царапающий стекло гвоздь, – ты теперь несвободная девушка?

Вера посмотрела на него и с недоумением отвернулась.

Они шли по служебному коридору, когда их окликнул сотрудник таможни, попросив задержаться на более тщательный осмотр, что не могло не вызвать удивления, так как экипажи никогда не осматриваются детально. «Должно быть, это связано с тем, что рейс новый и с сотрудниками компании в аэропорту не знакомы», – предположил командир экипажа и первым раскрыл багаж.

Затянувшийся осмотр скорее походил на проверку подозрительных особ в израильском аэропорту, но никак не на проверку членов экипажа известной авиакомпании. Проверяли все без исключения содержимое чемоданов-тролли, тщательно изучая вызывающие интерес вещи. Веру осматривали предпоследней. Она недовольно поморщилась, когда дотошный сотрудник, открывая коробочки с кремами, бесцеремонно влез туда пальцами и, достав капельку содержимого, поднес к носу. «Что вы делаете?» – не удержавшись, воскликнула она, и тут же принялась рассуждать о том, что, не доезжая до дома, придется заехать в магазин за новыми косметическими помощниками.

Когда очередь дошла до статуэтки, Веру засыпали вопросами: что это? Где куплено? Зачем? Вызвавшую недюжинный интерес вещицу ощупывали, переворачивали, пытаясь раскрутить и даже ударить легонько о стол. Лаковая коробка, в которой она хранилась, также подверглась детальному изучению. Вера испытывала дискомфорт от самой формы осмотра, агрессивной, безапелляционной, и в надежде понять, что происходит, бросала удивленные взгляды на Орена и командира экипажа. Наконец, все закончилось. Бронзовая красавица вернулась в коробку, и, с облегчением вздохнув, Вера, подойдя к тролли, принялась наводить порядок в учиненном разгроме. Неожиданно ее окликнул вошедший в комнату мужчина в форме и попросил отойти. Глубоко вздохнув, она вынужденно сделала шаг назад. Вынув статуэтку, мужчина завертел ее в руках. «Может, она краденая, – промелькнула мысль, – и ее конфискуют?» Вера заметно напряглась. Поднося статуэтку к яркому свету, он изучал каждый сантиметр, ощупывая и поворачивая ее в разные стороны, как вдруг раздался щелчок. Затаив дыхание, Вера наблюдала, как с нервным скрипом откручивается пьедестал… мерзкий-мерзкий скрип, словно предвестник несчастья, будет возвращаться к ней в кошмарах долгие годы. Наконец, бронзовая танцовщица отделилась от основания, и, резко притормозив, мужчина на минуту замер. Было что-то ужасно театральное в этой сцене, напряжение которой начинало давить на застывшую в ожидании продолжения Веру. Раздался громкий нервный голос, и люди в форме пришли в оживление. Не спеша вернувшись к столу, он аккуратно опустил статуэтку и, не сводя с Веры глаз, медленно вытянул из пьедестала небольшой прозрачный пакет, наполненный каким-то белым порошком. Пьедестал с грохотом опустился на стол. Пакет с порошком остался в его руке. Мужчина, не мигая, смотрел на Веру.

– Что это? – с неподдельным удивлением спросила она.

Не произнося ни слова, он поднял над столом статуэтку и принялся извлекать один за другим маленькие пакетики, готовые вот-вот разорваться от переполнявшего их белого вещества.

Вера, оглянувшись, попятилась, увидев искаженные лица всех без исключения членов экипажа. Словно в замедленной съемке, перед ее недоумевающим взглядом проносились они: вот Ноам, растерянный и испуганный, а вот Лия с перекошенным от удивления лицом, Таль улыбался, будто его посетил нервный тик, Шели смотрела на стол немигающим взглядом, Моран прижимала ладони к лицу, а Ирит отвернулась к стене. Командир экипажа опустился на стул и закрыл лицо руками. Подобно болезненному уколу, подействовала на нее реакция опытного летчика – она мгновенно поняла, что произошло что-то очень серьезное. Орен поспешно подошел к ней и словно издалека до нее донеслись его слова:

– Вера, все будет нормально. Держись!

«Зачем мне держаться, – недоумевала она, – что происходит???» Она хотела спросить, но не успела, горло словно сжала железная рука. А через минуту ее схватили и, больно выкрутив руки за спину, щелкнули наручниками. «Вы делаете мне больно», – едва слышно проговорила она, но ее не слушали. Выкрикивая непонятные слова, схватив за локоть и указывая на коридор, ее стремительно тащили вперед. Обернувшись, Вера бросила последний взгляд на членов экипажа, застывших, словно статуи, в тех же позах, провожающих ее шокированными взглядами.

Глава 2. Добро пожаловать в ад из серого бетона…

Бесполезно молиться, – сказал ей офицер

уже без прежней любезности. – В августе и у Бога отпуск.

Габриэль Гарсиа Маркес. Двенадцать рассказов-странников

Как долго длилась эта поездка? Два часа, больше? Машина подъехала к бетонному зданию, окруженному высоким забором с проволокой. Вере казалось, что у нее не осталось сил сдвинуться с места. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, и, когда, наконец, ей удалось встать и сделать несколько шагов, случилось нечто странное: земля под ногами, раскалываясь, образовывала щели, разрастающиеся с каждой минутой. Она растерянно замерла, глядя на них, затем, вскинув голову, посмотрела на небо – пронзительно-голубое, как в день прилета. Перед глазами мелькали и расплывались лица, контуры серого здания, высокий забор. Солнце безжалостно пекло, обжигая кожу. Ноги подкосились…

Открыв глаза, Вера увидела склонившееся над ней лицо мужчины в серой форме. Он что-то прокричал, и через минуту рядом откуда-то возникла женщина в такой же серой форме и протянула ей стакан воды. С жадностью сделав глоток, Вера скривилась: вода была отвратительно теплой, несвежей, со странным привкусом. Она замешкалась, беглым взглядом окинула небольшой кабинет с решетками на окнах и старым еле работающим вентилятором. Безумно хотелось пить, но омерзительная жидкость вызывала тошноту. Помедлив секунду, она отставила стакан в сторону и тихо произнесла: