Повелитель блох - Ирина Комарова

— Кажется, дело к дождю идет. А может, и гроза будет, — и заботливо прикрыл створки. Потом, не слишком придирчиво выбрав на полу местечко почище, невозмутимо сел, вытянув длинные ноги и опершись спиной о стенку, всем своим видом демонстрируя, что наконец-то сумел удобно устроиться. — Ты хочешь услышать мою историю, о прекраснейшая?! Сейчас я расскажу тебе ее!

— Ты… — Джузеппе поперхнулся пивом и раскашлялся.

— Стукнуть тебя по спине? — услужливо предложил Ганц и сделал движение, словно хотел подняться.

— Ни-ни-ни! Не надо, спасибо большое, я уже в порядке. Рассказывай свою печальную историю, о… одним словом, мы слушаем.

— Это действительно печальная история, — подтвердил Ганц и снова оперся о стенку. Он согнул в колене правую ногу и вытащил из сапога еще один метательный нож, третий.

Арра только глазами захлопала. Чехол с ножом был спрятан за голенищем так глубоко, что, пока узкое лезвие не блеснуло в руке Ганца, ей и в голову не могло прийти, что там есть оружие. Уже потом, вспоминая этот момент, она удивлялась, почему совсем не испугалась, увидев этот нож. Ладно, пусть не испугалась, но хоть как-нибудь следовало отреагировать. Арра же вместо этого подлила себе пива и спокойно ждала, когда почти незнакомый ей вооруженный наемный убийца (мало ли, что он там рассказывает про пенсию, все равно убийца) начнет свой рассказ.

А Ганц, почти не гладя, нашарил валяющийся в углу брусок, поднес его к глазам, осмотрел внимательно, удовлетворенно кивнул. Потом попробовал ногтем лезвие ножа и точными, экономными движениями начал точить его о брусок, одновременно заговорив голосом нежным и печальным:

— Я родился в крохотном городишке на севере, крохотном настолько, что по сравнению с ним захудалая Имола показалась бы большим торговым городом…

За этим последовала действительно очень грустная история про бедного мальчика, оставшегося сиротой в раннем детстве, со всеми необходимыми в таком случае персонажами. Было там про бессердечных родственников, попрекавших малыша каждым съеденным куском, заставлявших его непосильно трудиться и жестоко колотивших за малейшую оплошность. Было и про соседа-сапожника, в ученики к которому отдали маленького Ганца — выучиться почтенному ремеслу. И про то, как злой сапожник, вместо того чтобы учить сироту, только измывался над ним, морил голодом, да еще требовал, чтобы Ганц кланялся и благодарил за каждую полученную оплеуху.

— И вот настал день, когда, не выдержав этих мучений, я сбежал! — Ганц уже не точил свой нож. Он сидел, слегка раскачиваясь и полуприкрыв глаза, его трагический голос поднялся на новую высоту. — Была поздняя осень, я скитался один, ни одежды, ни еды, ни защиты… Неминуемая гибель ждала меня той зимой, но мне было уже все равно.

Арра смахнула слезинку. Джузеппе с удивлением посмотрел на нее и повернулся к Ганцу:

— Сбавь маленько обороты, а то, смотри, девушку нашу расстроил.

— Арра, птичка моя! — умилился тот. — Не плачь, сейчас все будет хорошо. На самом деле я совсем не долго беспризорничал. Старый наемный убийца, который искал подходящего парнишку, чтобы взять себе в ученики, заметил меня. Собственно, если быть точным, он заметил мою руку в своем кармане, но тем не менее я ему понравился. Мне повезло. Старик вырастил меня, научил всем тонкостям профессии. Несколько лет мы работали вместе и, должен заметить, пользовались заслуженным уважением. А однажды, после выполнения довольно сложного, хотя и щедро оплаченного заказа, он сказал, что я вполне созрел для самостоятельной работы. «Что касается меня», — сказал мне тогда Берри… Я упомянул, что моего наставника звали Берри? Так вот, он сказал: «Что касается меня, то такая жизнь становится утомительной в моем возрасте. Наше ремесло для молодых, Ганц, для парней вроде тебя». Я не стал спорить. Денег у нас было достаточно, чтобы купить приглянувшийся Берри небольшой трактир в его родной деревушке, и сейчас он живет там. Женился, кстати, на симпатичной вдовушке, на голову выше него ростом и тяжелее килограммов на тридцать. Она помогает ему в трактире, а когда старый Берри выпивает с постоянными клиентами слишком много пива, гоняется за ним с метлой по всей деревне. Я иногда навещаю их и вижу, как они счастливы, даже завидую немного… правда, хороший конец?

Арра, шмыгнув носом, молча кивнула.

— Очень хороший, — согласился и Джузеппе. — Особенно то место, где ты завидуешь семейной жизни своего наставника. Действительно, уворачиваться от метлы возлюбленной супруги, это так романтично!

— Ты ничего не понял, магистр! Романтика здесь совершенно ни при чем! Но метла в руках жены, да еще в тот момент, когда она примеривается треснуть тебя ею по спине, придает жизни некую упорядоченность, что ли… Именно в этом и есть прелесть обыденности!

— Да-а? Не буду спорить, я в вопросах семейной жизни не специалист… Но ты пропустил историю своей несчастной любви.

— Ах да, действительно! Это меня Арра сбила. Конечно, несчастная любовь, а как же! Она была прелестная девушка, нежная, скромная, ну чистый ангел! Звали ее… Кармеллина. У нее были огромные голубые глаза, длинные вьющиеся волосы, такого цвета, знаете, — светлые и слегка рыжеватые. А фигура! Талия такая тонкая, что я мог обхватить ее ладонями, при этом грудь… — Ганц осекся, взглянул на Арру и почесал нос. — Э-э-э… в общем, любая знатная дама рядом с ней показалась бы заурядной дурнушкой. У Кармеллины был только один недостаток — она была слишком послушной дочерью. Хотя мы безумно любили друг друга, о свадьбе не могло быть и речи. Денег у меня не было, а родители никогда не выдали бы ее замуж за нищего. Я пробовал уговорить ее бежать со мной тайно, но она отказалась категорически.

— Мудрая девушка. — Джузеппе пробормотал это очень тихо, но Ганц услышал и укоризненно качнул головой. Впрочем, прерывать свой рассказ он не стал.

— И тогда я сказал: «Любовь моя, Кармеллина! Здесь я никогда не смогу разбогатеть! Я ухожу из этого городка, чтобы заработать много денег и жениться на тебе!» Она плакала и обещала ждать меня. Не сразу дела мои пошли хорошо, но я работал много и усердно, зарабатывая деньги и мечтая о своей Кармеллине. Но когда через три… нет, через пять лет я вернулся, что я узнал? Она давно была замужем за булочником! Не умея противиться своим жестоким родителям, она вышла за него едва ли не через месяц после моего отъезда. Я готов был простить ее, я предложил бросить все и уехать со мной, но тут из дома выбежал ребенок и вцепился ей в юбку. За ним второй, третий…

— Булочник время даром не терял, — усмехнулся магистр. На этот раз на него с упреком посмотрела Арра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});