Искатели - Диана Удовиченко

Все это действо выглядело как ритуал поклонения богу. Но насколько мне было известно, гоблины, как и эльфы, всегда почитали Гвиневру, которую изображали в виде прекрасной женщины, окруженной дикими зверями. В руках богиня всегда держала цветы, а на ее постаменте высекались переплетенные растения. Этого же уродливого идола я видел впервые и терялся в догадках, что он мог символизировать…

Когда поток прихожан иссяк, под постаментом лежала немалая куча драгоценностей: золото, серебро, камни. Возле статуи остались только два жреца. Но тут в зал вбежал молодой гоблин. Один из жрецов что-то повелительно сказал ему, тот поклонился. Наряженные в хламиды гоблины вышли. Оставшись один, слуга подкрался к куче подношений, уставился на них жадным взглядом. Тут что-то стало происходить. Вокруг статуи появились мелкие голубые искорки. С каждой секундой их становилось больше, а свечение делалось все ярче. От огоньков несло враждебной, смертельно опасной магией. Я попытался закричать, чтобы предупредить гоблина, но не мог выдавить ни звука. Однако слуга сам заметил что-то неладное, и…

…Я открыл глаза. Те же стены, тот же потолок, все тот же серый камень. Никакого зала, никаких статуй и гоблинов — все это мне приснилось.

— Нелепый сон, — недовольно резюмировал я, вставая и разминая затекшие мышцы.

Многодневные хождения по лабиринту в полной тишине могут свести с ума кого угодно. Сон о гоблинах и странных божках — это еще ерунда. Удивительно, что мне не приснились орки, скачущие по степи верхом на эльфах.

Размявшись и стряхнув остатки наваждения, я снова поплелся по бесконечным коридорам. Но лабиринт неожиданно оборвался — после очередного поворота я оказался в небольшом квадратном зале с двумя выходами. Здесь не было ни золота, ни драгоценных камней, пол и потолок покрывали те же серые плиты, что и в тоннелях. Но две противоположные стены зала украшали странные барельефы — вырезанные из камня глаза. Я ощутил исходившие от них магические токи, однако волшебство не было враждебным.

Подойдя поближе к одному из барельефов, я легонько коснулся его середины. Камень пошел рябью, словно вода под ветерком. От неожиданности я даже отскочил на шаг, приготовив магические щиты. Но рябь вдруг исчезла вместе со стеной, и на ее месте возник зал из моего сна. Уродливая золотая статуя, постамент, факелы — все было точно таким, как мне привиделось, не хватало только жрецов и прихожан. Неужели мне явился кусочек прошлого? Никогда особо не верил в вещие сны, но на Диком архипелаге, где сам морт не только ногу, но и все конечности переломает, не существовало слова «невозможно».

Я осторожно протянул руку, пальцы коснулись невидимой преграды, зал со статуей тут же покрылся волнами. Значит, не портал, просто картинка… Сначала я предположил, что это загадочным образом выполненная проекция моего видения, а на самом деле такого зала в пирамиде нет. Но вдруг картинка ожила: в одном из входов появилась темная фигура. Когда на нее упал свет факелов, я узнал Роману. Лис замер, внимательно осматриваясь. Не обнаружив опасности, вор позволил себе зайти в глубь зала. Остановившись в паре шагов от постамента, Лис посмотрел на статую, лицо его выразило крайнюю степень отвращения. Я его понимал — несмотря на золото и драгоценные камни вместо глаз, скульптура не вызывала ни капли восхищения. Налюбовавшись на идола, вор принялся изучать постамент, даже несколько раз обошел вокруг. Все это время мне казалось, что алмазные глаза статуи внимательно следят за человеком.

— Лис! — громко позвал я, не надеясь на успех.

Изображение оказалось односторонним. Вор не мог видеть и слышать меня. Закончив исследовать постамент, Роману вскарабкался на него, чтобы осмотреть статую. Лиса почему-то заинтересовало брюхо уродского божка. Вор достал нож и принялся за работу. Я не мог рассмотреть, что именно он делает: обзор загораживала спина Роману. Вдруг, как в моем сне, от статуи повеяло угрозой, в пространстве стали появляться голубые искорки.

— Беги! — крикнул я, не отдавая себе отчета, что вор не слышит меня. — Спасайся!

Лис заметил неладное, когда искр было уже слишком много. Удивление на его лице сменилось испугом. Но тут картинка вспыхнула, озарилась белым светом и исчезла.

— Морт! — заорал я, принимаясь лупить кулаком по глазу в стене. — Верни! Верни изображение!

Остановился, лишь когда на костяшках пальцев выступила кровь. Отошел от стены на несколько шагов, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Момент смерти Лиса я не видел, значит, возможно, он еще жив… Так было проще думать, хоть я понимал, что вору нечего противопоставить древней волшбе и шансов у него мало. Но для себя решил считать Роману живым, пока лично не удостоверюсь в обратном.

Обернувшись, я увидел, что на противоположной стене тоже появилась картинка. Однако на ней был другой зал — просторный, освещенный маленьким солнцем на цепях, с белыми стенами, на которых красовались золотые деревья. В дальнем углу спиной ко мне стояла Мара и разглядывала сверкающие фрески. Вдруг что-то насторожило орку, она резко обернулась к одному из входов, выставив перед собой пятипалый.

В зал вошли двое мужчин, хорошо экипированных — кольчуги, мечи на поясе, небольшие круглые щиты, покрытые стальными пластинами. Заметив орку, люди сразу обнажили клинки. Высокий белобрысый воин, мерзко ухмыльнувшись, что-то сказал Маре. Зеленая коротко ответила — улыбка человека потухла, а лицо побагровело от злости. Белобрысый кивнул своему спутнику — коренастому, рыжебородому, похожему на пирата, человеку — и на мгновение застыл, прикрыв глаза. Так же поступили орка и бородач.

— Неужели они тоже могут входить в раш-и? — пробормотал я.

Все трое одновременно открыли глаза. Движения у всех сделались стремительными и гибкими, взгляды сосредоточенными, будто обращенными внутрь себя — результат раш-и. Люди начали обходить зеленую с боков. Орка сдернула с пояса кнут, клинок взяла обратным хватом.

Даже я понимал, что Мара находится не в самом выигрышном положении. Мечи людей были длиннее пятипалого, а хлыстом вряд ли удастся нанести серьезный ущерб, когда противники в броне и со щитами. Мне оставалось только наблюдать, уповая на то, что орка быстрее и искуснее людей.

Зеленая не стала ждать и напала первой. Взмахнув кнутом, она попыталась подсечь ноги бородача, но тот лишь приподнял ступню. Кнут прошел буквально в дюйме от цели, хлестнул камень. Этим воспользовался белобрысый, рванулся к орке, занеся над головой меч. Из-за бешеной скорости движение его казалось смазанным. Зеленая приняла клинок на пятипалый, сразу отскочила, уходя от коварного удара щитом. Тут же на нее набросился пират (как я прозвал про себя рыжебородого человека). Мара присела, пропуская меч над головой, рубанула воина по ноге. Тот отскочил, но орка все же успела задеть его: штанина сразу промокла от крови.

После первого обмена ударами получилось так, что орка оказалась рядом с одним из выходов. «Беги, это шанс!» — мысленно крикнул я. Но зеленая только мельком оглянулась и снова сосредоточилась на противниках.

— Нашла время для гордости, — пробормотал я, скривившись, словно от зубной боли.

Тем временем люди снова обошли орку с боков. Неожиданно Мара сделала нечто идиотское: перехватив пятипалый за кончик лезвия, она швырнула его пирату в голову. Бородач прикрылся щитом, клинок вонзился между сочленениями стальных полос. Всего на мгновение человек потерял зеленую из виду, и этого хватило. Над головой орки взвился кнут и, как только пират опустил щит, захлестнул ему горло. Мара с силой дернула кнутовище на себя. Потеряв равновесие, рыжебородый полетел к орке. Белобрысый атаковал незащищенную спину зеленой, но Мара оказалась быстрее: перехватив запястье пирата, вывернула его, перейдя человеку за спину.

Белобрысый не успел остановиться, клинок вошел в грудь бородача. Смерть товарища ни на секунду не остановила воина. Он снова атаковал. Орка отразила выпад мечом, который выпал из ослабевшей руки рыжебородого. Белобрысый отскочил, уверенности у него поубавилось. Орка отбросила кнут, выдернула из щита пятипалый, взяв в каждую руку по клинку. Человек еще дальше отошел от зеленой, следя за каждым ее движением. Теперь он не спешил нападать.

Но этому поединку не суждено было закончиться. Пол в зале задрожал, словно от землетрясения, и стал расходиться в разные стороны, открывая глубокий провал. Через несколько секунд получилось так, что белобрысый и орка оказались по разные стороны пропасти, разверзшейся у их ног.

Блондин вогнал меч в ножны, со злобой посмотрел на Мару. Постояв еще немного, развернулся и выбежал из зала. Мне показалось, что на его лице мелькнуло выражение облегчения.

Орка мрачно посмотрела ему вслед, подняла кнут, свернула и повесила на пояс. Отсалютовала мечом, отдавая последние почести погибшему, положила клинок рядом с телом. Немного подумав, подхватила щит пирата.