Наемный убийца - Николай Леонов

Павел Николаевич Фокин, по кличке Академик, который носит простые часы на скромном кожаном ремешке, неброские часы фирмы «Шархаузен», которые и при сегодняшних ценах стоят дороже «Волги». Как эти часы углядел через весь зал Дитер, непонятно, но факт – по ним немец и определил, что Павел Николаевич человек богатый. Академик безусловно человек интересный, скорее всего и нужный. При знакомстве его удалось выбить из седла, он подрастерялся, но, судя по дальнейшим событиям, ненадолго. Уже через несколько минут он сообщил своему человеку, что незваных гостей следует проверить.

Они действовали в острейшем цейтноте, в принципе, провели операцию недурственно, но, по большому счету, ошиблись в спешке. Не следовало торопиться, если Академик заподозрил гостей в принадлежности к спецслужбам, то сутки-двое ничего не меняли, могли подготовиться, работать тоньше, а не рассчитывать на слабонервных. Ясно, их прельщала возможность взять незнакомца с пистолетом в кармане, придавить, поставить перед выбором: либо раскрывайся, либо запрем в камеру. Рассчитывали на быстрый успех, промахнулись, откуда им было знать, что полковник Гуров проходил таблицу умножения много лет назад.

Коррумпированный майор не дурак, но и не Спиноза, сейчас, конечно, суетится, неизвестные ему в любом качестве опасны. Если они сотрудники, то майор прокололся, если они из авторитетов, могут зло затаить.

Сыщик давно погасил сигарету, разминал вторую, за стеной, в комнате Дитера, было тихо. Гуров вышел, постучал в соседнюю дверь, дернул ручку и пошел к лестнице.

На кухне, подпоясавшись полотенцем, Дитер суетился у плиты, что-то жарил на сковородке, кипятил чайник.

– Ну ты, инспектор, даешь! – Гуров прошел к окну, распахнул форточку. – Ты же нормально поужинал.

– Доктор, я решил не рассказывать дома, как меня обижают в России, и разнервничался. – Дитер жарил колбасу, получалось у него неважно, сковорода подгорела.

Гуров отстранил Дитера, убавил огонь, подложил масла, разбил яйца.

– Я нервный, я ужасно голодный. – Дитер заглянул в холодильник. – Доктор, если мы, как у вас выражаются, крупные авторитеты, то у нас должны быть деньги. Почему мы не можем купить хорошего мяса, фруктов, овощей?

Гуров сам был человеком отходчивым, никогда по пустякам обиду не таил, и немец, час назад оскорбленный в лучших чувствах, сейчас болтавший как ни в чем не бывало, вызывал симпатию.

– У нас есть деньги, завтра, уже сегодня, – поправился сыщик, – мы все купим, и ты будешь нервничать и лопать до отвала.

– Лопать до отвала? – Дитер пожал мощными плечами. – Надо запомнить. Это значит есть сколько хочешь? – И повторил: – Лопать до отвала.

– Я хотел тебя немного воспитать, чтобы ты понял, как мы живем, – сказал Гуров. – Но раз уж мы попали в заповедник и жизнь здесь никакого отношения к жизни людей нормальных не имеет, то утром поедем на рынок.

– Да-да, базар, натуральные продукты; и не надо меня воспитывать, доктор.

– Не обещаю, но попробую. – Гуров снял с огня сковородку, поставил на стол, достал из своей куртки початую бутылку водки, которую унес из ресторана, как бы между прочим спросил: – Не знаешь, где мой «вальтер», куда-то я его дел?

Дитер не мог есть со сковородки, перекладывал яичницу с колбасой на тарелку, услышав вопрос, улыбнулся и ответил:

– Доктор, я над вопросом думал. Если бы мне приказали ваш пистолет найти, то я бы обыскал туалет в ресторане.

– Туалет? – Сыщик состроил гримасу. – Где же там можно спрятать оружие?

– А вот наверху такой ящик, не знаю, как называется.

– Бачок, но там вода. – Гуров недовольно хмыкнул: – Ты полагаешь, что я могу прекрасное оружие без видимых причин бросить в воду?

– Доктор, не наводи тень на плетень. Я правильно выразился? – Дитер взглянул на сыщика и, так как тот молчал, продолжил: – Причины у тебя были, и ты оказался прав, а насчет воды не знаю. Может, ты воду перекрыл? Нет, начнут чинить, полезут смотреть.

– Хорошо ты нас знаешь! – Сыщик расхохотался. – В России если испортился сортир, то его начнут чинить самое раннее через неделю. – Гуров взял бутылку водки, осмотрел, будто видел впервые, и налил себе с полстакана. – А чего ты уперся в туалет, у меня не было других мест?

– Когда мы вошли в ресторан, ты положил «вальтер» в правый карман пиджака. В зале ты его оставить не мог. – Дитер запнулся, пошарил рукой под крышкой стола, за которым сидел.

Неожиданно зазвонил телефон, Гуров и Дитер одновременно посмотрели на часы, было около двух ночи.

– Кто звонит, Дитер? – спросил Гуров. – Даю одну попытку.

Телефон зазвонил вновь. Дитер ответил:

– Инспектор, который нас встречал.

– А вот и нет! – довольно, по-мальчишески воскликнул сыщик. – Пистолет ты нашел, а тут промазал. – Он выждал еще один звонок, неторопливо снял трубку: – Слушаю.

– Извините за поздний звонок, – произнес мужской голос.

– Пустяки, звоните через каждый час, – ответил Гуров и показал Дитеру кукиш.

Дитер тоже, как мальчишка, прыснул в кулак.

– Кто говорит? – растерянно спросил незнакомец.

– А черт его знает, – ответил Гуров. – Я ночью плохо соображаю.

– Вы вечером ужинали в ресторане «Алмаз»?

– Все может быть.

– Вы понимаете, что ночью просто так не звонят, видимо, дело серьезное.

– Я ничего не понимаю! – Гуров заговорил сердито. – Звоните ночью вы, дело у вас, так выкладывайте, кто вам нужен.

– Теперь я вас узнал, Лев Иванович. – Человек облегченно вздохнул. – Беспокоит Фокин Павел Николаевич.

– Я должен сказать, что безмерно рад вашему звонку, Академик!

– Вы не рады, я звоню без всякого удовольствия, как говорится, такова се ля ви, Доктор. Перехожу к делу. По выходе из ресторана с вами произошла неприятная история. Я бы вас просил, уважаемый Лев Иванович, повременить с жалобой.

– Это угроза? – Голос сыщика неуловимо изменился, чуть сел и потерял эмоциональную окраску. Такими голосами в кино говорят роботы. – Поясните свою мысль.

Неизвестно, как отреагировал на эти изменения Академик, но у сидевшего за столом Дитера лицо вытянулось и затвердело.

– Никаких угроз, только просьбы, – после небольшой паузы быстро заговорил Академик. – Я выразил свою просьбу предельно точно, прошу повременить, к десяти утра я приеду, и мы проясним ситуацию.

– Теперь к одиннадцати, дайте выспаться, черт побери! – Гуров положил трубку. – Мы с тобой спорили, кто звонит, ты проиграл, – потирая руки, весело говорил сыщик. – Дитер, на что мы спорили?

Дитер никак не мог понять русского полковника: только что строгий, даже жестокий, абсолютно безразличный к мнению окружающих, через секунду русский шутил и вел себя крайне несолидно. В России все не по правилам. Полковник скрывает свою должность и звание, в результате в участке его бьют по голове дубинкой. За это, уходя из участка, полковник увечит постового. Дитер даже не заметил, когда и как русский ударил, видел только страшный результат.

– Ты что молчишь, онемел? – весело продолжал сыщик. – Мы с тобой молодцы, так что предлагаю ничью, ты нашел мой пистолет, я угадал, кто звонит.

Гуров снял трубку, набрал номер; на пятый или шестой гудок трубку сняли, и мужской голос без энтузиазма произнес:

– Михеев.

– Василий, у меня радостное сообщение, – сказал Гуров. – Выезжать никуда не надо, можно повернуться на другой бок и спать.

– Большое спасибо, господин полковник.

– Не за что, свои люди, сочтемся. Теперь о деле. В «Алмазе» сходка воров, серьезной публики мало. Ты поутру возьми несколько человек и заявись туда. Якобы проверка по сигналу жителей. Когда твои разбредутся по помещениям, заскочи в туалет, в первой кабинке, в бачке, полиэтиленовый пакет, в нем лежит мой «вальтер». Далее. В одиннадцать у меня в гостях Академик – Фокин, думаю, что больше часа нам говорить не о чем, затем мне нужно заехать на базар, мой иностранец, – Гуров подмигнул Дитеру, – не может жрать пестициды и прочую химию. В тринадцать тридцать я отъеду от базара, садись на хвост, следуй до развилки, там у поста остановишь машину, пересядешь к нам. Ферштейн?

– Яволь, варум нихт! – неожиданно ответил Василий.

– Молодец. На каком боку спал? Обязательно перевернись. – Гуров положил трубку, выпил водку, шумно выдохнул и театрально упал на стул. – Как я устал руководить! Тебя обучай, Василию указывай, на каком боку спать! Кошмар! Не крутись, глупо улыбаясь, словно тебе за пазуху сунули мокрую холодную лягушку. Запомни, Дитер, мужчина, который абсолютно серьезно относится к самому себе, даже не клоун, просто дурак. Вы, немцы, дисциплинированные, аккуратные, у вас масса положительных качеств, я вас уважаю. Но вы такие правильные, с ума можно сойти, каждый сидит на своей жердочке. Останешься живой, станешь комиссаром, не забывай, что тебе говорил русский полковник.

– Не забуду, – очень серьезно ответил Дитер. – Ты странный человек, доктор, я стараюсь тебя понять.