Секрет пустой квартиры - Екатерина Вильмонт

Он осторожно поднялся и выглянул в коридор. Дверь спальни родителей была плотно закрыта. Значит, они еще спят. И немудрено, мама обычно встает в семь, а сейчас только без четверти семь. Петька мгновенно оделся, написал маме записку: «Мамочка, я поел! Мне сегодня нужно по одному делу пораньше уйти! Целую. Петя». По какому делу — он придумает позже! А может быть, к вечеру мама и забудет, что он сегодня смотался из дому в такую рань! Петька схватил булку с маком и двухсотграммовый пакетик кефира «Лесной орех». Вполне нормальный завтрак! И выскочил из квартиры. Внизу он сжевал булку, запивая кефиром из пакетика. Но так хорошо завтракать летом. А сейчас от холодного кефира в холодном подъезде его пробрала дрожь, и он припустился к метро со всех ног, чтобы немного согреться.

К дому на Фрунзенской набережной он летел, что называется, на всех парусах — с реки дуло таким холодом! Нет, зря они все-таки сюда переезжают! Интересно, а каково тут зимой? Когда мороз градусов за двадцать?

Войдя в подъезд, Петька решил подняться на четвертый этаж пешком. Тише будет! И вот он у двери… Замок вроде бы в порядке… Да, следов взлома не наблюдается… Отлично! Петька вставил ключ в замок, повернул один раз, и замок открылся. Странно, вроде бы он помнит, как Стае два раза повернул ключ… Нет, наверное, это просто игра воображения. Петька толкнул дверь — она открылась. Он замер на пороге. Прислушался. Все тихо. Принюхался. И вдруг ему показалось, что в квартире накурено! Скорее всего это все-таки шутки вентиляции… Петьке вдруг стало страшно. Да ну его, решил он, надо сматываться! Он повернулся, чтобы покинуть квартиру, но в этот момент что-то произошло, и он потерял сознание.

Глава VIII

ПСИХ

Даша с Олей встретились по дороге в школу. Стае ушел немного раньше, обещал что-то своему приятелю Веньке — то ли тетрадь, то ли учебник.

Первым делом Оля рассказала Даше о разговоре с Инной.

Обалдеть! — воскликнула Даша. — Я бы так не смогла — сразу взять и пойти!

Наверное, ей уже невмоготу было. И я ее понимаю. Ой, Дашка, я забыла спросить — он позвонил?

Нет. Не позвонил. Ну и черт с ним! Все! Я решила раз и навсегда — черт с ним!

И правильно! Черт с ним! — горячо поддержала ее Оля. — И я тоже так решила — черт с ним!

С кем?

Как с кем? С Крузом!

Давно пора! Я вообще не понимаю, что ты в нем нашла!

— Любовь зла… — вздохнула Оля.

Даша ответила ей не менее тяжелым вздохом.

Смотри, Даш, а Петьки опять нет! — заметила Оля, когда начался первый урок. — Может, он на ремонте перетрудился? Вдруг у него рана открылась?

Да там открываться нечему! — усмехнулась Даша. — Или он простудился, или опять какую-то теорию свою проверяет!

Лаврецкая! Жукова! — раздался голос Полины Карповны, физички по прозвищу Поликарп. — Мы сегодня начинаем новую тему. И вам не мешает послушать! Особенно Лаврецкой! У нее с моим предметом не самые лучшие отношения.

Волей-неволей разговор пришлось прервать.

— Так, Квитко опять отсутствует? А еще кто? Хованского тоже нет? И Воробьевой? Хорошо, в таком случае прошу внимания! Объясняю новый материал!

Даша почему-то беспокоилась за Петьку. Обычно когда он отправляется куда-то, то предупреждает Дашу. Может, и вправду заболел? Или же явится ко второму уроку. Это с ним тоже бывает. Вроде бы сейчас ничего такого не происходит, чтобы отправляться в самостоятельные экспедиции. Да и куда? На Фрунзенскую набережную? Но там же заперто на новый замок! «Нет, определенно Петька простудился!» — решила Даша и успокоилась.

Между тем Петька очнулся и ничего не понял. Он был связан по рукам и ногам и лежал с кляпом во рту в комнате, где имелась дыра в стене. Дыра, впрочем, сейчас была замазана, и на ней было начертано: 12.00. «Бред какой-то, — подумал Петька. — Ничего себе! Кажется, я доигрался!» Его охватил страх. Первым делом он попытался вытолкнуть языком кляп, и это ему мало-помалу удалось. «Хороший знак», — решил Петька и перекатился на бок. Прислушался. Похоже, в квартире никого не было! Шансы есть! Но что означает эта надпись — 12.00? Хорошо бы взглянуть на часы. Но нет, это невозможно. Впрочем, ничего невозможного быть не должно! Если ему удалось так легко избавиться от кляпа, следовательно, его связывал не профессионал, а любитель. Можно, конечно, завопить во всю глотку, но отсюда его могут не услышать! Докатиться бы до входной двери и завыть! Но тут он обнаружил, что не просто связан по рукам и ногам, а еще длинной веревкой привязан к крюку, вбитому в стену. Внезапно ему все стало ясно, и он покрылся холодным потом. В 12.00 должен прогреметь взрыв! И тогда ему конец! Петька замер от ужаса. Но его деятельная натура взяла верх. Нет, я не дамся! И он окинул взглядом комнату. Главное сейчас перерезать хоть какую-нибудь веревку — лучше всего ту, что привязывает его к крюку. Откуда, кстати, тут взялся этот крюк? Наверное, его вбил преступник. Ну, если крюк вбит также «тщательно», как и кляп, то у него есть надежда. И он стал изо всех сил дрыгать ногами. Это было нелегко, но отчаяние придавало ему силы, и вот ему показалось, что крюк подался… Да, это так! Еще несколько рывков, и крюк вывалился из еще не просохшей штукатурки. Ура! Теперь он чувствовал себя почти свободным! Главное — докатиться до двери! Но попробуйте катиться, когда вы связаны. Это не так легко. Однако Петька не унывал. Он, правда, не катился, как ему мечталось, а едва-едва переваливался с боку на бок. Но все же это был прогресс, и вскоре он выкатился из комнаты в кухню, а потом — из кухни в коридор. Там уж и до входной двери недалеко. И он закричал. Но как! Он вопил и бился во входную дверь.

— Помогите! Помогите! Помогите!

Но, казалось, никто его не слышал. И вдруг:

Эй, кто там? — услыхал он голос Мелешина.

Василий Константинович! Это я! Петька! Помогите! Скорее!

Петька? Как ты туда попал?

Скорее! Я связан! Тут такое…

Придется ломать дверь. Хотя постой! Стае мне вчера отдал ключ. Минутку, Петя, я сейчас!

Петька откатился от двери, и через несколько мгновений дверь отворилась. Он был спасен!

Боже мой! — воскликнул Мелешин, кинулся на кухню и вернулся с ножиком, который тут оставил Игорь. Вскоре веревки были перерезаны, и Петька вскочил на ноги.

Спасибо! Спасибо вам! Скорее!

Петька схватил Василия Константиновича за руку и потащил в темную комнату.

— Смотрите!

Двенадцать ноль-ноль? Что это значит?

Не знаю! Но…

Мелешин взглянул на часы. Сейчас только начало десятого, пять минут!

— Объясни ради бога, что тут произошло?

Петька честно рассказал, как все было.

— Значит, он все-таки проник в квартиру… Мне это не нравится. И как бы на двенадцать ноль-ноль этот тип не наметил взрыв. Вот что, Петя, ты как хочешь, а я обращусь в милицию.

Хорошо, я понимаю, но только…

— Что?

Давайте позвоним одному знакомому менту…

Какому менту?

У нас есть знакомый в МУРе! Капитан Крашенинников!

И ты знаешь его телефон?

Да, знаю!

Хорошо, звони! Но если не застанешь его, то…

Петька набрал знакомый номер. Руки у него дрожали. К счастью, он сразу услышал:

Крашенинников у телефона.

Дядя Володя!

О господи! — пробормотал капитан. — Опять!

Это Петька Квитко!

Да я тебя уже во сне узнаю! Что опять?

Дядя Володя, тут очень странные вещи творятся…

Говори толком! — потребовал капитан.

Одну минутку!

Мелешин отобрал трубку у Петьки.

— Добрый день! Говорит писатель Мелешин! Позвольте мне изложить вам всю ситуацию!

И он быстро и весьма толково все объяснил. Они о чем-то договорились с капитаном, и, когда Мелешин повесил трубку, Петька закричал:

Что? Что он сказал?

Он сперва сказал, что так не бывает, что этим ребятам нет цены и что он мчится сюда.

А что делать нам?

Ждать! Что же еще?

А эвакуироваться не надо?

— Эвакуироваться? Насчет этого ничего сказано не было. Но все же тебя я сейчас эвакуирую к себе! Только Лизавете ни слова, понял?

— Еще бы! — кивнул Петька. — Это наше мужское дело.

Минут через сорок появился капитан Крашенинников. Он стремительно обошел квартиру, осмотрел стену, что-то сказал своему помощнику и направился в квартиру Мелешиных. К счастью, Елизавета Григорьевна ушла по делам, а в пустой квартире остались два человека.

Петька подробно описал все происшедшее.

Да, брат! — покачал головой капитан Крашенинников. — Выпороть бы тебя. Чтоб неповадно было! Суешься куда не просят. Думал, хоть после ранения охолонешь, так нет!

Дядя Володя, почему вы ворчите?

Потому ворчу, что придется тебе опять, кажется, выносить благодарность!

Мелешин с любопытством слушал этот разговор.

— Если все окажется так, как я предполагаю, — продолжал Крашенинников, — то я смело могу увольняться из МУРа, а тебя рекомендовать на свое место…

В дверь позвонили. Капитан пошел открывать и довольно долго о чем-то шушукался со своим подчиненным.