Права животных и порнография - Эрик Миллер

В машине он закрыл глаза и снова открыл. Посмотрел вниз: штаны расстегнуты, хвосты раздерганной по сторонам рубашки похожи на огромный открытый рот. Живот и бедра показались пухлыми и обесцвеченными. Клубок спутанных волос выглядел так дико и нелепо, что пришлось отвернуться. Ее рука заходила быстрее, а у него возникло желание схватить за кисть, стряхнуть ее с себя. Стал искать в памяти хотя бы смутное лицо кого-нибудь из мальчиков, виденных на поле, но не смог. Пробовал вспомнить последнего отбивающего, его грацию, линию его колена, хоть какую-нибудь мелочь, и опять пусто. Ее рука дрочила все сильней.

ROPHYNOL

На южном конце города есть один отель. Его использовали подобным образом и раньше.

В одиннадцать утра человек просыпается голый, в одних носках и обручальном кольце. Его тошнит, лицо горит огнем, саднит и ломит щиколотки и запястья. К животу корками присохло что-то белесое. Комната чужая, непонятная. Одежды нет, ничего нет. Во рту от вчерашней выпивки будто кошки нагадили, башка трещит, он испускает стон.

Три женщины сидели в уголке, откуда можно было видеть всех, кто входит. Почти навскидку выбрали его. Вперед пустили Шейлу. Она пыталась завлечь его улыбкой, но он был весь в себе. Сказала, как ее зовут.

Он кивнул.

Поднялась Элеанор, подошла к стойке. Облокотившись, чтобы заказать пиво, она уронила ему в джин-тоник две шипучие таблетки, хотя он толком даже и не отвернулся от стакана. Сидя в углу, Барбара гадко ухмылялась.

Хорошо одет, слегка полноват, с приятным лицом. Сам того не подозревая, он пришелся в этом баре очень к месту.

— Трудный день был сегодня? — спросила Шейла.

Он пожал плечами, поднял стакан, отпил, поставил.

— Ну, можно и так сказать.

— Мы с подружками насчет вас поспорили, и я поставила на то, что вы — адвокат.

— Нет, я — коммерческий директор. Не адвокат. — Он чуть улыбнулся, а по другую руку от него Элеанор расплатилась за пиво, хлебнула и тоже улыбнулась. Он заметил ее, и его улыбка приувяла, но затем его лицо разгладилось, и он снова отпил. Через несколько секунд побледнел. Снова отпил, словно пытаясь освежить голову.

Шейла глядела в сторону, будто не замечает. Он попытался с нею чокнуться и промахнулся.

— Что такое… — сказал он, но слова вышли скомканно, а кровь все больше отливала от лица. — Чего бы-то вам вот меня? — все-таки выговорил он, и тут его глаза поплыли, будто он ищет смысл в том, что только что произнес.

— Не знаю, — себе под нос нараспев пробормотала Шейла. Потом сказала уже громче: — А не хотите посидеть с нами?

Он покачал головой. Его лицо из пепельного быстро становилось ярко красным.

— Н-нет. Мне надо дом-ма…

— Теперь за ним следили обе женщины. В углу Барбара ухмылялась еще гаже. Мужчина сказал:

— Я что-то себя как-то чу… — Он пытался подняться, но у него не получалось. Шейла взяла его под одну руку, Элеанор под другую, и они помогли ему. Барбара присоединилась.

В машине он вдруг хихикнул, и Барбара с Шейлой наперебой принялись целовать его в губы, а Элеанор в зеркало заднего вида наблюдала. Шейла расстегнула блузку и, вытащив из лифчика грудь, стала пихать к ней его голову, пока губы не уткнулись в сосок, и он, как будто бы, даже стал сосать. Она опять, как тогда в баре, нараспев себе под нос что-то забормотала, а Барбара щелкнула мужчину пальцем по мочке уха и отвернулась.

В номере он отключился напрочь, однако, раздев, они его все-таки привязали. Элеанор установила видеокамеру. Шейла обхватила его мягкий пенис пальцами и стала целовать.

— На меня смотри, — негромко сказала Элеанор, и тогда Шейла повернулась лицом к камере, изобразила улыбку и снова начала целовать пенис.

Барбара потискала в пальцах складки жира у него на животе, потом сильно укусила. Шейла теперь уже вовсю сосала пенис, и он начал расти.

— Вот. Видите? — похвалилась она.

— Он завтра будет говорить, что не хотел, но член-то знает лучше, прикинь?

Барбара запихала мужчине в рот свои трусы, в раздумье поглядела на его лицо, нахмурилась и вынула. Задрала юбку и, сев над ним на корточки, стала тереться вульвой и анусом о его неподвижные губы.

Его короткий, но толстый пенис полностью встал, Шейла, резко кивая, ртом наезжала на него и съезжала, и в такт тонко, требовательно поскуливала. Барбара с силой терлась о его лицо, а он начал ворочать головой из стороны в сторону, потом закашлялся.

— Вот зараза, — сказала она.

Шейла подняла голову и прошептала: — Ну-ка я на него сяду.

Сев верхом, она пропихнула пенис себе во влагалище, наклонилась и принялась дергаться вверх и вниз.

Элеанор оторвала одну руку от камеры и некоторое время трогала себя через юбку, потом спохватилась и перестала.

Барбара, наглядевшись, как Шейла ерзает на мужчине, проскребла всеми ногтями по его груди. Выступила кровь. Шейла начала громко стонать, но скоро перестала ерзать и сказала: — Фу ты, блин. — Приподнялась, посмотрела через плечо на него. — Боюсь, что он не сможет эт-самое… Давай, малыш, давай, ну для меня, для меня, — и снова задвигалась, на сей раз несколько быстрее.

Барбара опустилась снова, но не на лицо, а чуть в стороне и стала щекотать себя пальцем, то и дело шлепая его по носу. Когда он кончил, Шейла заулыбалась и высвободила пенис. Распрямилась и стала смотреть, как сперма вытекает из нее и капает ему на живот.

— Он кончил, — объявила она.

— Все сняла, — сказала Элеанор. — Каждую секундочку.

— Давайте что-нибудь засунем ему в зад, — сказала Барбара.

— Нет. Развяжем его и пошли.

— Ты на его лицо глянь, — сказала Шейла. — Все по-фиг. — Проведя двумя пальцами по луже спермы, она сунула их себе во влагалище.

Элеанор начала его развязывать, и вскоре Шейла встала и принялась собирать его одежду.

— Пошли, — сказала Шейла.

— Постой, — сказала Барбара. Встала над его лицом на колени и помочилась. Его закрытые глаза зажмурились крепче, голова повернулась набок.

— Зачем тебе это надо? — спросила Шейла. — Зачем ты каждый раз такие штуки выделываешь?

Барбара пожала плечами.

— А, не спрашивай, — сказала она. — Ты же не спрашиваешь, зачем вообще все это надо?

МУЖСКАЯ ШКОЛА

Когда меня поймали первый раз, мне было сказано, что если я пойду на спецзанятия, против меня не станут возбухать по всей букве закона. Идея в том, чтобы всех нас, застигнутых за приставанием, собрать вместе и заставить слушать бывших проституток, которые расскажут, какая паршивая была у них жизнь, когда они работали на панели, насколько это было для них опасно и насколько это опасно для нас. О ненависти к мужчинам у них тьма всяких историй, а одна сказала, что всегда держала под кроватью здоровенный нож и каждый раз предавалась фантазиям про то, как пырнет им мужчину, едва он начнет ее трахать. Сказала, что у нее была подружка с тем же задвигом, так та, в конце концов, и впрямь всадила пику мужику в зад.