Крещение огнем. Борьба исполинов - Максим Калашников

По состоянию на 1985 г. Красная империя даже при тогдашней ее элите удерживала в руках свои сферы влияния. В Афганистане усилился натиск на душманов. В Польше диктатор, генерал Войцех Ярузельский, смог разгромить антисоветскую оппозицию и крепко держал бразды правления. Падали мировые цены на нефть — но оставались великолепные шансы их повысить, заодно поискав иные источники валютных поступлений. Например, поставки для будущего ядерного подводного флота Индии. Экономика СССР уверенно обеспечивала основные потребности граждан: у нас не было голода и нищеты, обеспечивалось доступное образование высокого качества и большие социальные гарантии. А экономические показатели страны были такими, что только в 2005 г. власти РФ поставили задачу достичь показателей красной РСФСР — отнюдь не лучшего для нее 1990 г. — к 2010-му.

В 1985-м мы еще имели широчайшие возможности для маневра. Сохранялся мощнейший научно-технический потенциал, способный дать стране новые изделия в кратчайшие сроки. Были планы андроповской экономической реформы по созданию конкурентоспособных высокотехнологичных корпораций и развитию частного сектора — малого и среднего бизнеса. В гонке вооружений представлялась возможность загнать США в угол с наименьшими для СССР затратами. Помощь зарубежным странам могла быть сокращена и переведена на рациональные рельсы. Более того, часть таких стран побежала бы за помощью к США, увеличивая перенапряжение американской экономики.

Все это давало нам необходимые пять лет, чтобы США выдохлись, влезли в сложнейший кризис и запросили пощады. Да что там пять! Мы могли держаться втрое дольше. Напомню, читатель: в реальные 1990-е страна пережила катастрофу, рядом с которой все трудности СССР кажутся легким дождичком по сравнению с потопом. Даже минимально реформированная советская система держалась бы все девяностые годы. А уж с созданием «опричной» экономики, опирающейся на закрытые города и центры взрывного развития необычных технологий (реально существовавший план, описанный в «Третьем проекте»), — и подавно. После капитуляции США нам оставалось лишь принять выгодные условия, которые нам предлагала Европа, трепещущая перед сильными. Немцы в обмен на воссоединение модернизировали нам целые отрасли индустрии. Мы вовлекали европейцев в целый ряд научно-технических проектов — вроде создания гиперзвукового самолета и нового космического «челнока». Мы вовлекали их в грандиозное строительство транспортных коридоров Евразии…

Рейган оставил страну своему преемнику Бушу-старшему в крайне нелегком положении.

«За четыре года президентства Буша во внутренней политике царило „радиомолчание“. Много энергии, однако, требовалось на то, чтобы решить проблемы тяжелого наследия администрации Рейгана: дефицита государственного бюджета, государственных долгов и крушения многих „сберкасс“, которые разорились на спекуляциях в годы бума цен на землю и дома. При этом дефицит государственного бюджета был обоюдоострым мечом. Он узко ограничил бы пространство политических действий любого президента. Одновременно он мог быть использован как оправдание президента, который и так не собирался проявлять инициативу во внутренней политике. Скудные результаты внутренней политики администрации Буша состояли в издании закона об инвалидах и охране воздуха. От притязаний вновь избранного президента войти в историю как поборника прогресса в образовании или защите окружающей среды в последующие годы не осталось и следа. При этом Буш мог бы приобрести поддержку Конгресса, с которым сотрудничал и с членами которого имел превосходные личные отношения. Буш также не смог использовать свою большую популярность после выигранной войны в Заливе, дабы осуществить обширную внутриполитическую программу. Вопреки совету своих сотрудников он провозгласил минималистскую концепцию, в которой речь шла лишь о борьбе с преступностью и о транспортной политике. Экономически-политическим несчастьем стало заявление Буша о том, что он, несмотря на собственные многократные обещания, повысит налоги из-за дефицита государственного бюджета. Вообще, экономическая политика и экономическое развитие стали ахиллесовой пятой его администрации, что стоило ему в конечном счете переизбрания: экономика и индивидуальные реальные доходы переживали застой. Внешнеторговый дефицит, прежде всего в торговле с Японией, продолжал расти, и число безработных выросло на 3 млн. Незадолго до дня выборов 1992 г. это недовольство нашло свое отражение в опросе общественного мнения. 80 % опрошенных считали, что правительство ведет страну в ложном направлении и что экономическое благосостояние страны находится под угрозой. Распространялись пессимизм и упадническое настроение»,

— пишет американский историк Петер Лёше. (http://www.peoples.ru/state/king/usa/bush/george/)

Как видишь, читатель, победившие Советский Союз американцы сами едва дышали. Так что не хватило нам энергичного лидера. Не нашлось в СССР 80-х своего Гитлера, Сталина или Берии.

Почти парализованные А Рейган тем временем вдобавок к экономическим провалам влез еще и во вселенский скандал, известный как дело «Иранконтрас».

Дело в том, что в 1979 г. в Никарагуа к власти пришла сандинистская власть, ориентированная на Советский Союз. Центральная Америка оказалась перерезанной новым русским плацдармом. Следом мы стали прибирать к рукам Сальвадор. Рейгану «красная» Никарагуа была кумачовой тряпкой для быка. Он хотел оказать помощь «контрас» — противникам сандинистов, нападавшим на страну с территории соседних государств. Да вот незадача: Конгресс США отказался отстегивать средства на поставку оружия антикоммунистическим боевикам. Не желали американцы бороться с «рукой Москвы».

И тогда в администрации Рейгана придумали аферу. В то же самое время шла жестокая война между Ираком и Ираном (1980–1988). Тегеран отчаянно нуждался в оружии. Но вот в чем загвоздка: в Иране в 1979 г. победила исламская революция, которая объявила США злейшим врагом, Большим Сатаной. Иранцы даже захватили в заложники персонал посольства США, продержав их в плену более года. Именно Ирану ребята-рейгановцы и решили продавать оружие втридорога, а на вырученные денежки помогать «контрас». Естественно, неофициально и в глубокой тайне, через созданные доверенными людьми из спецслужб коммерческие структуры. Чтобы не попадать под контроль Конгресса. Ну, а ответственным за операции поставили полковника Оливера Норта, сотрудника аппарата Национального совета безопасности, руководившего операциями против Никарагуа.

Скандал грянул в ноябре 1986-го, когда информация просочилась в печать. Рейган пробовал выкручиваться. По его утверждению, подлинной целью было налаживание контактов с «умеренными» в иранском правительстве. Вина за то, что полученные средства были направлены на иные цели, была возложена на подполковника О. Норта.

При проведении в 1987-м слушаний по этому вопросу в Конгрессе внимание прессы сосредоточилось на том, в какой степени в этом был замешан сам Рейган и не имело ли место нарушение поправки Боуленда, запрещавшей военную помощь «контрас». Основными свидетелями были О. Норт и вице-адмирал Дж. Пойнтдекстер, занимавший в то время пост помощника Рейгана по национальной безопасности. Одним из тех, кто не давал показаний на слушаниях, был директор ЦРУ У. Кейси, который, по имевшимся сведениям, имел непосредственное отношение к этой операции. Кейси серьезно заболел и вскоре умер. О. Норт категорически отвергал утверждения рейгановской администрации, что он действовал единолично. Государственный секретарь Дж. Шульц и министр обороны К. Уайнбергер показали, что они выступали против продажи оружия Ирану и не были информированы о важных аспектах проводимой политики. В ходе слушаний также выяснилось, что официальные лица США обращались к иностранным правительствам с просьбой выделить средства для «контрас», что было нарушением поправки Боуленда.

Как писал американский историк Питер Швейцер в труде «Победа», скандал привел к хаосу в рейгановском Совете безопасности. Команда, организовавшая стратегический натиск на СССР, распалась: Кейси умер, министр обороны Каспар Уайнбергер ушел в отставку. Остальные «оказались в глухой обороне» — им было уже не до операций против русских. Все силы уходили на то, чтобы отбиваться от обвинений.

Скандал «Иран-контрас» запятнал репутацию Рейгана. Влияние президента упало и в связи с приближением выборов 1988 г., где он уже не был кандидатом. Все большее число членов Конгресса отвергало рейгановские инициативы. За скандалом «Иран-контрас» последовал отказ Сената утвердить кандидатуру Р. Борка, выдвинутого президентом в члены Верховного суда, затем одобрение Конгрессом закона о гражданских правах (несмотря на президентское вето) и отказ Конгресса возобновить финансирование военных операций «контрас».