Материки - Эстэр Марон

Но вот (О, чудо!) ужин был готов и мы, стайкой голодных грифонов, накинулись на… перловку, разбавленную мизерными кусочками сушеного мяса. На немой укор во взгляде студентов, вампир радушно улыбнулся, демонстрируя внушающие уважение клыки, и сказал:

— Привыкайте, господа практиканты. — И уже через секунду принялся оглядывать нас с гастрономическим интересом. — Но вот кто будит кормить меня?

Все, не сговариваясь, отпрянули подальше, кроме Сарина и нимфа, которые попадали на землю, безудержно хохоча. Вскоре к ним присоединился и сам Леир.

— Это была шутка? — Пробасил Сарут, поигрывая мускулами, чем заслужил еще один влюбленный взгляд Саньки. — Так мы тоже можем пошутить, неправда ли, Мекрис?

Мекрис, по природе своей полуорк и потому особо зловредная личность, «шутливо» оскалился, ме-е-едленно поднимаясь со своего места.

…Следующие двадцать минут мы увлеченно наблюдали за убегающими послами, которых, отнюдь не в полную скорость пытались догнать два студента, настроенных на членовредительство…

Я проснулась резко, как будто меня окатили ведром воды со льдом. Что-то меня тревожило. Что-то не враждебное, но все же… надо бы проверить.

Тихонько откинув одеяло, дабы, не дай Создатель, никого не разбудить, я поднялась на ноги, пытаясь всем своим естеством вслушаться в жизнь леса. Для удобности закрыла глаза. Вот наша поляна… восемь ровных дыханий показывают, что их обладатели спят сном младенца. Еще одно дыхание, тихое и прерывистое, вперемешку с легким хрустом сухих веток — это нимф, который «несет вахту» и совсем неслышное, хотя и ближе, чем остальные — мое дыхание и сердцебиение. Что же меня разбудило?

Ответ пришел быстро. Песня. Удивительно красивый и нереальный перелив голосов, будоражащий кровь и задевающий за живое что-то глубоко внутри… Все так же, не открывая глаз, пошла навстречу этому дивному пению, эхом отражающемуся в моем сознании.

Странно, но за время своего пути, я не споткнулась ни об один корень, не поцарапалась ни об одну ветку, хотя днем, при свете солнца и с открытыми глазами — пожалуйста.

А я все шла, ведомая этими неземными прекрасными звуками и лишь раз в моей опустошенной голове мелькнула мысль «что за потусторонняя хреновина?», но была полностью подавлена этим чудесным пением. В нем не было ни слов, ни музыки, но голос… этот голос, казалось, представлял все самое прекрасное и божественное, в моем понимании.

Но вот я остановилась, так как подошла вплотную к источнику пения и открыла глаза. Странно… обычная поляна, со множеством маленьких лужиц посреди ковра из мха, которые, скорее всего, вели свои каналы к подземному роднику. Деревья вздымали свои шапки многими метрами над землей, луны не было видно, но она должна возродиться в молодом месяце завтра. А песня все звучит, но… откуда?

Я сделала по наитию еще один шаг. Неожиданно из ближайшей ко мне «лужицы» стала подниматься вода, образуя нечто овальное в воздухе. Застыв, боясь шевельнуться, я смотрела, как вода покрывается коркой льда и образует… зеркало. Вздрогнув, подняла взгляд на свое отражение. На меня смотрели мои фиолетово-сиреневые глаза, но за спиной поднимались черные орлиные крылья, а губы… пели.

Создатель, что, черт возьми, тут происходит?!

Тем временем мое отражение запело громче. Звук все нарастал, уже больно ударяя по барабанным перепонкам, но все равно был прекрасен. Слезы хлынули из глаз, а я разрывалась между желанием хоть как-то заткнуть уши и продолжить слушать это чудо. В какой-то момент я покачнулась и, споткнувшись о корень, полетела прямо на зеркало. Я думала, будет удар об лед, но ничего подобного — я как бы пролетела сквозь него и упала в лужу, а песня неожиданно прекратилась.

Пару секунд невидяще смотрела на мох под моими пальцами, потом тронула уши… из них сочилась кровь. Но, почему я тогда слышу?

Решив, что на сегодня загадок достаточно, а подумать можно и завтра, я поднялась с колен, прошептала заклинания заживления и сушки одежды, и поплелась обратно. Вот тут-то предо мной и встал вопрос — где я? Шла сюда с закрытыми глазами, чувство направления абсолютно отсутствует, вдобавок я устала, как последний подопытный зомби на столе у магистра Заления.

Создатель, ну за что мне это? Или ты посылаешь мне испытания, чтоб я о тебе почаще вспоминала? Так, можно подумать, о тебе забудешь! Когда тут воют всякие… Стоп! Воют?

Я второй раз за сегодняшнюю сумасшедшую ночь прислушалась к лесу. И вправду, воют… жалобно так, надрывно. То ли во мне проснулась любовь к животным, то ли пресловутый материнский инстинкт защищать все незащищенное, но я отправила свою бренную тушку на звук. Дежа-вю, не правда ли?

Через пять минут наткнулась на бурелом. Но бессильная мольба о помощи исходила не оттуда. Я свернула на едва приметную тропинку и почти сразу же отскочила обратно. Мне открылась воистину жуткая картина:

Среди деревьев живописно лежали растерзанные тушки шишигов (и что они тут делают, точнее, делали?), в количестве семи тварей, а под одним из тел что-то бессильно дергалось и жалобно подвывало. На всякий случай, материализовав в левой руке огненный пульсар, я осторожно подошла и, подхватив левитацией тело нежити, отбросила его в сторону. Жалобный вой тут же прекратился, сменяясь слабым поскуливанием, а я увидела что-то пушистое и окровавленное.

Зверь повернул свою голову ко мне, и я с трудом, но все же опознала в нем рысь. И что она тут делает? Насколько я знаю, рысь — тропическое животное, а тут — взрослая особь, да еще и подралась с шишигами, с которыми по идее не должна иметь поводов, кои приведут к стычке. Шишиги нежить мелкая и на хищников никогда не нападают, охотятся в основном на зайцев, или белок, а тут целой стаей напали на зверька.

Неспешно подойдя к настороженно поджавшему уши животному, я протянула зверю руку. Тот обнюхал ее, пару раз лизнул и ткнулся мордой.

Я присела на корточки и, перетащив раненного зверя к себе на колени, начала зачитывать общую формулу заживления. Заклинание чудовищно энергоемкое, но зато лечит полностью. Через пару минут мы поменялись местами — рысь был абсолютно здоровым и довольным, а я вымотанной и опустошенной (можно подумать, до этого я блистала энергией, как новенький пульсар).

В изнеможении облокотившись о дерево, я умиленно смотрела, как рысь (мне почему-то показалось, что зверь мужского рода) вылизывает свою шерсть. Решив, что путешествовала на сегодня достаточно, повернулась идти обратно, не зная направления, куда-нибудь да выйду. Рысь потрусил за мной. Да что вы говорите?

— Эй, мохнатый, — я повернулась к зверю, флегматично смотрящему на меня, — кажется, мы друг-друга не поняли. Ты здоров? Здоров. Так вот и бери свою блохастую задницу в лапы и топай, куда шел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});