Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаешь, звоню тебе, потому что только ты можешь мне дать совет…
Меня погладили по шерстке – и я отложила тряпку и села удобно в кресло. С волос капало. Бальзам понемножку начал стекать мне за ухо.
– Да, конечно, – сказала я, мысленно оправдывая свое бездействие, потому что когда необходимо спасать мир, то я всегда готова, уборка может и подождать. И Адасик придерживается того же мнения.
– Я должна с ним расстаться. Что мне делать? – застонала в трубку моя давнишняя задушевная подруга.
– Что ты должна сделать?
– Расстаться с ним.
– Боже, почему? – Я расположилась поудобнее, потому что явно предстоял долгий разговор.
– Потому что я в полной прострации, не знаю, что мне делать, – грустью повеяло из телефонной трубки. – Он меня совсем не понимает.
– Но в чем конкретно он тебя совсем не понимает? – поинтересовалась я, преисполненная симпатии к ней.
– Он совсем, ну нисколько меня не понимает, ни в одном вопросе! – обиженно объяснила Ага.
– Ты можешь яснее? – Я спрашивала терпеливо, потому что, известное дело, выговорится женщина, и ей станет легче.
Адасик того же мнения и всегда терпеливо ждет, пока я не закончу трепаться по телефону. Ну, почти всегда.
– Что я тебе могу сказать… – Телефонная трубка зарыдала. – Мы просто стали чужими людьми.
– Почему тебе так кажется? – Я старалась, чтобы голос звучал участливо и мягко.
– Мне это вовсе не кажется! Это на самом деле так! – прокричала она мне в ухо.
– Я именно об этом и спрашиваю, почему? – продолжала я настойчиво, преисполненная желания помочь ей в этой тяжелой ситуации, хотя у меня по-прежнему капало с волос.
– Вот именно… почему… я сама все время об этом думаю… – Она простонала в телефон.
– А что случилось? – пыталась я выудить из нее хоть какую-нибудь информацию.
– А разве что-нибудь должно было случиться? – Голос приятельницы резанул меня, как оплеуха. – Просто он меня не понимает!
– А я не понимаю, о чем ты говоришь, – отреагировала я не совсем корректно, чего Адасик не одобрил бы.
– Вот именно. Меня никто не хочет понять. Даже ты. Никто! – прошипела трубка.
– Я пытаюсь тебя понять, – не сдавалась я, черт знает зачем. – Он что-нибудь тебе сделал?
– Конечно! А то бы я тебе звонила?
– Ну что? – крикнула я в отчаянии. – Что он тебе сделал?
И я услышала жалкое:
– Ну, он меня совсем не понимает…
Я подумала, что необходимо набраться терпения и понять, что говорит Ага. Хотя в каком-то отделе мозга трепыхалось убеждение, что все, что бы я ни сказала, обратится против меня. Напрягая все свои мыслительные способности, я пыталась вспомнить начало нашего разговора. С чего она начала? Надо повторить то, что Ага мне сказала, и тогда она поймет, какой я благодарный слушатель. О чем же она говорила? О расставании – припоминаю – она сказала: «Я должна расстаться с ним».
– Так, может быть, ты с ним расстанешься, если тебе так плохо, – промолвила я робко, возвращаясь к началу разговора.
– Ты что! – В голосе Аги сквозил упрек. – Ведь я его люблю!
Она даже не поинтересовалась, как у меня дела, хотя и у меня свои проблемы, мне тоже иной раз кажется, что он меня не понимает. Ага внезапно закончила наш разговор, а я с капающим бальзамом, от которого на кресле осталось чудовищное пятно, потащилась в ванную. Я не настаиваю на том, чтобы все друг друга понимали. Ясное дело, у людей может меняться настроение, и иногда вообще невозможно понять, что с ними происходит. Видно, бальзам на голове подействовал также на мои мозги, потому что меня вдруг осенило. Я не хочу сойти с ума. Я всегда готова прийти на помощь, если пригорела еда, испорчена кастрюля или кто-то кого-то собирается бросить. Или, не дай Бог, хочет чем-то запустить. Извольте, я к вашим услугам. В конце концов за это мне и платят, накоплен опыт. Но ведь Ага не затем звонила, чтобы услышать мой бред. Я смыла бальзам и решила, что плохая из меня подруга. И, высушив волосы, набрала ее номер.
– Ага? – спросила я доверительным тоном.
– Да.
– Я тебе звоню, потому что мы с тобой как-то так поговорили…
– Я думала, ты мне что-нибудь посоветуешь… что мне делать…
– Послушай, – сказала я и сделала глубокий вдох. Я должна была помнить о том, чтобы не завираться, не обманывать, оставаться самой собой. – Я всегда готова тебя выслушать, но я не знаю, как тебе быть, ведь я – не ты. Мне трудно что-либо советовать.
Ну, Адасик гордился бы мной. Тем более что он наверняка предвидел бы, чем закончится разговор. На другом конце провода воцарилась тишина.
– Ага?
Тон моего голоса действительно располагает к доверительным беседам. Я понимала, что ей не нужны никакие мои советы и что я поступила правильно. Надо было ей сразу это сказать.
– Вот уж не думала, что ты окажешься такой бесчувственной подругой и бессердечным человеком, с тобой вообще невозможно говорить. Привет. – Ага положила трубку.
Мне показалось, я услышала вздох облегчения Адасика, который, правда, был на работе.
Тройка по химии
Сегодня конец учебного года. Уля забежала ко мне засахаром, потому что у нее весь вышел. Я занялась стряпней: приезжают мой отец и моя мать – вместе, хотя живут они порознь. Адам снова уехал, на этот раз в Краков, вернется в воскресенье. А значит, будем праздновать переход Тоси в выпускной класс без него. Почему он так часто уезжает?
– Ты должна радоваться, – сказала Уля, как будто ничего не знает.
– Чему здесь радоваться, – ответила я с грустью. – По французскому тройка, по математике тройка, по химии тройка.
– Да брось ты! – Уля пожала плечами. – Повод для радости всегда можно найти, иначе отобьешь у нее желание учиться.
И ушла к себе.
Тося гордо предъявила свидетельство о переводе в последний класс лицея. Я, бросив на него взгляд, постаралась утешить себя тем, что дочь вообще его получила. Могло быть и хуже. Потом приехали мои родители. Мама извлекла из сумки вареники, к Тосиной бурной радости. Отец тут же потребовал показать свидетельство и зачитал его громко, на весь сад, попутно пытаясь объяснить Тосе, что бы он по какому предмету получил, если бы был на ее месте.
– У твоей мамы тоже была тройка по химии, – ностальгически вспомнил он.
Не надо было ему этого говорить. Тося влетела в кухню, где мы с мамой стояли над шипящей сковородкой.
– У тебя тоже была тройка по химии! – Она бросила обвинение мне в лицо. – Тогда еще не ставили единиц! Значит, ты училась хуже меня.
Ах, если бы Тося знала, сколько я положила сил, чтобы получить эту несчастную тройку по химии, она бы так опрометчиво не накидывалась на меня.
Мама переворачивала вареники на сковороде деревянной лопаткой.
– Я помню, сколько тебе пришлось потрудиться, чтобы получить эту тройку, – проговорила она. – Если бы ты хорошо училась весь год, не пришлось бы последнюю неделю просиживать над учебниками. По правде сказать, у тебя должен был остаться «хвост» на следующий год.
Тося накрыла на стол и позвала дедушку. Мой отец, разумеется, никогда не садится за стол, когда его зовут, а только тогда, когда соизволит сам. Так было всегда. А в тот момент он как раз пытался внушить Сейчасу, что тот должен к нему подойти. Сейчас лежал в саду на столике и не думал подниматься с места. Наконец мы все вместе сели обедать.
– Мне всегда нравились твои вареники, – признался мой папа моей маме.
Так какого черта ты развелся, подумала я, хотя прекрасно знала, что не мое это дело.
– Ты мог бы не разводиться, – ляпнула Тося и подставила тарелку.
Мама молча накладывала вареники.
– Я помню, как твоя мама принесла дневник, да-да, – обратился мой отец к Тосе. – Ей просто чудом удалось сдать химию. Если бы я тогда был на ее месте…
А потом мы уже просто сидели, умирая от обжорства. Во всяком случае, я. И что же я услышала?
– Доченька, тебе не надо было так много есть. Растолстеешь.
Да что они все цепляются ко мне? Что мне, умирать с голоду, когда над столом поднимается соблазнительный аромат вареников?
Тося была немножко напряжена, потому что ждала Якуба. Он должен был приехать и забрать ее в кино, и я изъявила желание, чтобы он в конце концов мне просто представился. Йолин супруг не в состоянии защитить мою дочь, но я не могу допустить, чтобы какой-то посторонний парень ее обидел. И мне надо знать, с кем она водится. Кроме всего прочего, Тося передумала ехать в турлагерь, у нее другие планы, о которых мы поговорим, когда Адам вернется. Догадываюсь, почему. Она решила, что ей проще будет его уломать, потом Адам убедит меня и так далее. Завтра утром они с Улиными девочками и Кшисиком собрались в Новую Ворону на субботу, а вернутся в воскресенье утром, как и Адам из Кракова. Ладно, посмотрим.
Когда появился Якуб, я прекрасно поняла свою дочь. Якубу девятнадцать лет, он – свежеиспеченный выпускник, блондин, с карими глазами в пол-лица. Вдобавок малость небрит. Встреча с таким красавчиком не к добру. Тося как ангелочек.
- Предатель - Андрей Волос - Современная проза
- Пальма в огне - Дмитрий Вачедин - Современная проза
- Тысяча сияющих солнц - Халед Хоссейни - Современная проза
- Манекен Адама - Ильдар Абузяров - Современная проза
- Костер на горе - Эдвард Эбби - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Путеводитель по мужчине и его окрестностям - Марина Семенова - Современная проза
- Паразитарий - Юрий Азаров - Современная проза
- АРХИПЕЛАГ СВЯТОГО ПЕТРА - Наталья Галкина - Современная проза
- Аниматор - Андрей Волос - Современная проза