Неотразимая, или Основы женского шарма - Татьяна Веденская

— Вам чего? — наткнулся он на меня взглядом.

— Мне доверенность.

— Давайте.

— Чего?

— В какой смысле?

— Чего давать?

— О боже! Давайте паспорт. Не видите — у меня сделка идет. — Я сунула ему паспорт и листок с чьими-то неведомыми адресами и фамилиями и откланялась. Так вот как выглядит сделка! Больше похоже на дурдом. Пойду подостаю Лукина, может еще чего интересного узнаю.

Ничего интересного я не узнала. На следующий день я потащилась в ЖЭК в Кузьминках. Это было страшно далеко от Медведково, и когда я, отстояв час в бочке апрельского народа в собственном соку, выперлась на платформу, оказалось, что Волжский бульвар, 18 — место весьма удаленное от метро. Дядя милиционер на мой вопрос вяло махнул рукой куда-то в сторону дворов за Волгоградским Проспектом. В общем, он сказал — поехали и махнул рукой. Я и пошла. Все-таки хорошо, что на дворе весна и получасовое топание в не слишком определенном направлении можно спокойно классифицировать как приятную прогулку. Иначе мое настроение было бы сильно подпорчено метанием между обшарпанных пятиэтажек в поисках долбаного ЖЭКа. Но то, что происходит в стенах нашего органа управления жилыми фондами, на что-либо приятное претендовать не могло. На простой вопрос:

— Кто последний? — спросила я и получила разнообразные и многовариантные ответы.

— А вам куда?

— В паспортном за четвертое окно третье. Вам в третье?

— По субсидиям за мной будете!

— Девушка, после обеде очередь будет другая. На всякий случай лучше составить список.

— Мне за справками! — вставила я.

— Мы все за справками, — грустно ответил хор.

— И только не рассказывай, что у тебя дома дети грудные орут. Не пущу без очереди.

— Да я и не собиралась. Я просто не знаю, куда мне… — я уже готова была разрыдаться. Чего они на меня все набросились?

— Дочка, тебе какие справки нужны, — раздался тихий шепот снизу. Я скосила глаза. На лавочке у стены сидел и смотрел на меня внимательными спокойными глазами дедуля.

— Мне…сейчас… — я вывернула нутро сумки и извлекла бумажку Лукина.

— Выписка и финлиц счет. А еще справка об отсутствии задолженностей.

— Эге… Тебе во все окна. Дай адрес посмотреть… Так. Финансовый счет дают в окне около входа. Вон там.

— Не вижу, — сощурилась я.

— Вон же, между бабкой в сером драном пальто и риэлторшей. — Я разглядела амбразуру дзота на стене, в которую всем телом пыталась пролезть девушка в ботфортах. А бабуся в драном пальто ее оттуда молча, но настойчиво выпихивала. Из амбразуры неслось:

— Что вы шепчете. У нас общая очередь! Отойдите.

— Правильно. Ишь наглая!

— А почему вы решили, что это риэлторша? — поинтересовалась я, глядя на коллегу. Интересно, почему ей в магазине не объяснили, что высоченные сапоги на коротеньких полных ногах смотрятся вульгарно и пошло. Если не сказать больше.

— Да в ЖЭКах только они так нагло лезут. И ведь сколько раз смотрю — всегда ведь пролезают. Вот! Гляди, идет прямо в кабинет. А в пакете наверняка бухло с конфетами. Черт бы с ней.

— А выписку из домовой книги, дедуля? Где его брать?

— В паспортном столе. Это окно за углом. Пойдешь по коридору, завернешь и увидишь еще одну толпу. Там спроси, кто в первое окно последний. — Я ошалела. Простая задача получить три справки вылилась в многочасовую выматывающую работу. В паспортном столе тоже было окно-амбразура, изрыгающая крик и плюющаяся отказами.

— У вас нет квитанции за свет. Без нее не принимаем.

— Но нигде не написано!

— Что! Да вы читать не умеете. Сверху доски объявлений!

— Может поможете? — жалобно заскулил отстоявший очередь боец.

— Не имею права. Следующий! По доверенности принимаем только с копией.

— А где ее сделать?

— Это не мое дело. Ищите ксерокс. Следующий.

— У меня все в порядке?

— Да. Странно, но да.

— Дадите справку?

— Щас, разбежались! — (шутка). Просто мне показалось, что справки они дают только когда нет ни единой, даже самой малюсенькой причины отказать. Наслушавшись этих словесных дуэлей, сбегала на почту, сделала несколько копий. Затем сделала копию паспорта и документов на квартиру, которые мне тоже всучил предусмотрительный Лукин. Одному богу известно, как делать такие чудеса, но к обеду я прошла, получила все справки и выкатилась на весеннюю улицу, радуясь свободному воздуху.

— Все-таки не так страшен черт, это точно. — Мне осталось еще проделать какие-то акробатические номера в организации с кодовым названием БТИ. Я поплелась к метро и через час плутаний и шатаний, еле держась на ногах, входила в негостеприимные двери на Первой улице Энтузиастов. Энтузиастом я себя совсем не чувствовала. Тупо подчиняясь окрикам охранников, людей из очереди и тетенек в амбразурах, я что-то писала, совала в окна документы, доверенность, паспорт.

— Вам нужна экспликация?

— Что?

— Экспликация! Вы что, без нее заказ делаете? — господи, за что мне это?

— Эскли…Что это? — она посмотрела на меня через проем окна, словно на буйнопомешанную.

— Женщина, вы написали, что вам одиннадцатую форму. А к ней обычно всегда берут экспликацию.

— Тогда давайте, — обессилев, кивнула я. Лишь бы это не оказалось слоном, весящим тридцать кило.

— Оплачивайте квитанции, отметите их у меня и ждите десять дней. На квитанции указано число получения.

— Спасибо. — Опля. Триста рублей. А где же я их возьму? Что-то Лукин про триста рублей и словом не обмолвился. Придется ехать в офис. Какой кошмар. А сюда надо вернуться до пяти часов. Надо спешить. Побежали! Набираем разгон! Не врезаться в прохожих! Задержать вагон!

— А почему ты не заплатила там, на месте? — удивленно оторвался от мобильного Лукин, узрев взмыленную меня пред своими очами.

— А у меня нет денег. Вы мне не давали. Очень плохо, кстати. Мало того, что я целый день занимаюсь тем, смысла чего не понимаю, мало того, что меня заставляют брать эслипа… не помню.

— Экспликацию. Это справка с перечислением точных метражей квартиры. — Удивленная рожа упорно не сползала с Лукина.

— Да. Так еще у меня нет денег на оплату.

— Ты могла бы из своих заплатить, я бы вернул! — вот умник. И как мне теперь быть. Он даже мысли не допускает, что кто-то будет ходить по улицам, не имея в кармане жалкой суммы в триста рублей.

— Я забыла дома кошелек. А вы бы должны были об этом подумать! — Лукин усмехнулся и достал пухлый кожаный кошель. Дорогой, красивый, набитый бабками. Мечта!

— Я буду думать о вашем кошельке. Но только после того, как состоится договор. Вам с него причитается около ста долларов. И возьмите проездной у секретаря. Ездить за свой счет вы не должны. — А он не так уж и плох, этот маменькин сынок в дорогом костюме. Я направилась к выходу. Он вышел вместе со мной и окончательно надорвал мою психику, когда небрежным жестом пикнул брелком, а ему ответил миганием фар большой жирный и лоснящийся Мерседес. Черный, излучающий успех и удачливость. Ах, вот как можно жить, если научиться работать. Я просто обязана, я хочу, я научусь и тоже буду под завистливыми взглядами брякать сигнализацией и скрываться за тонированными стеклами какого-то иномарочного красавца. Я буду подъезжать к школе и, лихо развернувшись, забирать оттуда Шурятину. Пусть обзавидуются ее подружки, а мальчишки в очередь выстроятся за ее портфелем.