Акт исчезновения - Кэтрин Стэдмен

каблуках…

Он опять улыбается:

– Значит, точь-в-точь как вы.

Я оглядываю себя и снова искоса смотрю на Ника:

– Да.

– Ладно. Это был кастинг, да? Ну, если это поможет, то я уверен: возле машин я видел только вас. В вас есть что-то особенное. – В уголках его глаз снова появляются морщинки. – Вы выглядите такой… британсковатой.

Черт побери, что это значит? Я что, шляюсь по Лос-Анджелесу, как какая-нибудь помешанная на пирожных героиня Бриджит Джонс или кто-нибудь в этом роде? Я выдерживаю его взгляд.

– Вы же знаете, что нет такого слова – «британсковатая»?

Он смеется:

– Верно. Но сути это не меняет. К тому же здесь больше никто не околачивался, так что поверьте мне на слово. Но я буду следить. Я здесь, в офисе, до… – он смотрит на часы, – примерно шести вечера. Если она вернется, я могу выскочить и дать ей номер вашего телефона – ну, или что-то еще… Если это поможет.

Вспоминаю секретаршу и решаю, что лишняя пара глаз не помешает. Но тогда придется дать ему свой номер. Хотя вряд ли сейчас стóит раздавать его посторонним людям. Я смотрю на Ника с тревогой.

– Послушайте, – предлагает он, заметив мое беспокойство, – а если я дам вам свой номер? И если к вечеру вы не получите от нее известий, то можете связаться со мной и узнать, возвращалась она или нет. Как вам такой вариант? Это же безопасно?

Упоминание о моей безопасности странным образом успокаивает меня. Наверное, Ник прав. Что такого страшного, если я возьму его номер? На смартфоне легко скрыть номер звонящего – полицейские показали мне, как это делается, после преследований Шона.

– Да, это действительно помогло бы, Ник. Благодарю вас. Если увидите ее, то скажите, что мой номер есть у секретаря. Пусть позвонит. Это было бы здóрово. – Я уже жалею, что вела себя так недружелюбно. Ник просто хороший парень, пытающийся помочь. Достаю из сумки телефон и под диктовку набираю его номер.

– А как ее зовут? – интересуется он, пока я сохраняю контакт.

– Эмили. Она сказала, что у нее запланирован видеозвонок или что-то такое… Так что, надеюсь, все дело в этом.

– А вы знаете ее фамилию? Мы могли бы погуглить ее, найти контакты ее агента…

– Фамилия на ее кредитке – Брайант. Если она сегодня не позвонит, я, наверное, свяжусь со своим агентом. Но, надеюсь, она появится. – Я чувствую урчание в животе. Сейчас 14.08. Может, еще успею перекусить по дороге, если поеду прямо сейчас. – Спасибо, Ник. Я правда ценю вашу помощь, но мне совершенно необходимо ехать, иначе я опоздаю.

– Кастинг?

– Да. В Бербанке.

– Господи… Ладно, удачи. Позвоните, если захотите. – Он улыбается.

Устроившись на кожаном сидении «Ауди», я завожу мотор и провожаю взглядом в зеркале заднего вида удаляющуюся фигуру Ника в деловом костюме. А потом вливаюсь в поток машин, выезжающих на шоссе.

По дороге в Бербанк у меня как раз есть время заскочить в «Ин-и-аут» и насладиться чизбургером с картошкой фри. Если я буду продолжать в том же духе, придется посетить тренажерный зал.

Когда я добираюсь до парковки «Уорнер бразерс», в запасе остается всего десять минут. Убедившись, что в стоящих рядом машинах никого нет, снимаю блузку и натягиваю кашемировый джемпер с короткими рукавами. Мне нужно перепрыгнуть из ближайшего будущего в 1945 год: от вымышленной терраформаторки Марса Роуз Этвуд к реальной Рахиль Эйдельман – одной из первых женщин, поступивших в Гарвардскую медицинскую школу. Меняю джинсы на слаксы и, наклонившись, запихиваю снятую одежду в нишу для ног. Поворачиваю зеркало с солнцезащитным козырьком и распускаю волосы, тряхнув головой, чтобы они спадали естественной волной. Наконец крашусь темно-сливовой помадой, расчесываю густые брови и щедро опрыскиваю себя духами, чтобы скрыть позорный запах бургера.

Готово. Смотрюсь в зеркало, произношу несколько реплик Рахиль – мягко, на американский манер. Прихватив сумку, хлопаю дверцей и решительно направляюсь на следующую встречу, готовая покончить с патриархатом в стиле 1940-х.

9

Новые друзья

Среда, 10 февраля

Возвращаюсь вечером к себе, все еще в эйфории после второго прослушивания. Трое продюсеров – и все смотрели «Джейн Эйр». Три сцены – и все как по маслу. Лучше не бывает. А под конец – вишенка на торте – они поинтересовались, готова ли я к сотрудничеству…

Заруливаю на подземную парковку Эллис-билдинг и вижу Мигеля. Он радостно машет рукой, когда я подъезжаю, и спешит навстречу.

– Миа, Миа, милая Миа, я так рад… видеть вас, – напевает он мне прямо в открытое окно. Пока я глушу мотор, Мигель замечает широкую улыбку на моем лице. – О, хороший день? Кастинг удался?

– По-моему, да, Мигель, – неуверенно отвечаю я, боясь сглазить.

Когда выхожу из машины, швейцар оценивающе оглядывает мою одежду для кастинга и одобрительно кивает.

– Мило. В стиле сороковых, верно? – предполагает он. Я киваю: угадал. – Секретарша? – продолжает он. – Жена политика?

– Студентка Гарвардской медицинской школы.

– О, здóрово! – Мигель щелкает пальцами, довольный собой.

– Ага, – я улыбаюсь: он заражает меня энергией. – И у меня хорошее предчувствие.

– И это чертовски правильно. – Он садится в машину с моими ключами от парковки. – Что ж, расскажете потом, как прошло. Хочу знать, что они сказали. Но, судя по вашему наряду, – он кивает на мою прическу и макияж в стиле 1940-х, – у вас появился выбор. Понимаете, о чем я?

Только зайдя в лифт, я обнаруживаю, что в суматохе где-то потеряла карту-ключ от номера. Возвращаюсь на ресепшен за новой картой.

* * *

Поднявшись наверх, бросаю вещи и направляюсь прямиком к холодильнику. Хочется чего-то особенного. После сегодняшних событий я точно этого заслуживаю. Но когда достаю охлажденную бутылку «Перрье Жуэ» из отделения на дверце холодильника, мне внезапно приходит мысль: моя сумка оставалась без присмотра. Я потеряла свой ключ, или кто-то его вытащил? Замираю, оставив дверцу холодильника приоткрытой, и осматриваю квартиру. От холодной бутылки в руке меня бьет дрожь. Пустая квартира молча смотрит на меня в ответ – точно такая же, какой я оставила ее утром. Ничего подозрительного. Кроме того, никто не мог бы незаметно пройти внизу мимо ресепшена. Прогоняю жуткое ощущение, что здесь побывал кто-то чужой. Никто не крал мою карту – видимо, я просто выронила ее из сумки впопыхах. Зачем красть пустую белую карточку и оставлять бумажник и телефон? Достаю из холодильника виноград и шампанское. Пробка вылетает, выпустив сверкающую шипящую струю. Я аккуратно наполняю один бокал. Мелькает воспоминание о Новом годе, который мы встречали с Джорджем. И вдруг я понимаю,