Ещё не сорваны погоны... (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Хельга кивнула. Она не так уж сильно пострадала, хотя и получила лёгкие ожоги и перелом руки.

— Почему твой прилёт не зарегистрировали в космопорту?

Эклунд попыталась ответить, но из пересохшего горла вырвался только кашель.

Исгерд торопливо подошла к столику, стоявшему у окна, и, налив из графина воды, подала опекунше стакан.

Эклунд сделала несколько глотков и поморщилась.

— Где?.. — хотела было спросить она, но Исгерд перебила:

— Почему на борту был только один охранник?

Исгерд нервничала. Она не могла избавиться от чувства, что это её недосмотр.

— Где он? — выдохнула Хельга, и рука её дёрнулась, вцепляясь в локоть воспитанницы.

Исгерд нахмурилась.

— Кто — он?

Хельга молчала, всё ещё не желая быть откровенной до конца. Она рассказала бы Исгерд о Брогане, само собой. Но не здесь и не сейчас. И конечно же — не так.

— Охранник, — выговорила она едва слышно.

— Он мёртв. Закрыл тебя собой. Лицо так обгорело, что опознание провести не удалось, но мы выпишем награды и отправим компенсацию его…

Исгерд замолкла на полуслове. Происходило то, чего она не ожидала увидеть никогда.

Глаза Хельги, до предела расширившиеся уже после первых слов, наполнились слезами. Несколько секунд лицо её оставалось неподвижным, а потом из горла один за другим стали вырываться то ли всхлипы, то ли истерические смешки.

Эклунд закрыла лицо здоровой рукой, не позволяя Исгерд смотреть на себя.

Так продолжалось с минуту, и Исгерд уже подумывала выйти из палаты, оставить Консула в одиночестве, когда та внезапно убрала ладонь от лица. Глаза её были абсолютно сухими.

— Я хочу, чтобы ты нашла того, кто подстроил взрыв.

— Разумеется, — Исгерд обернулась к ней и нахмурилась, не понимая, зачем говорить об очевидном.

— Нет, Исгерд, ты не поняла. Не может быть никаких оправданий и никаких отсрочек. Я хочу лично видеть, как его казнят.

— Он уже у нас, — призналась Исгерд, — я не хотела беспокоить тебя этим сейчас. Его задержали при попытке взлететь. Это человек из движения Брогана.

Нечитаемая незнакомая гримаса исказила лицо Хельги.

— Не смей называть их так.

Исгерд не понимала.

— Допрашивайте его, пока он не назовёт все до одного имена. Даже когда вам покажется, что он всё уже сказал — продолжайте допрашивать его, пока он не умрёт.

Исгерд кивнула. Щёлкнула каблуками и двинулась прочь.

Стены комнаты, где держали Регана, были белыми. Казалось, они светятся сами собой, и свет этот настолько ярок, что хотелось закрыть глаза — но даже сквозь опущенные веки он пробивался в сознание и ослеплял.

Реган сидел в кресле, не имея возможности подняться — руки были намертво пристёгнуты к подлокотникам. Вырываться не имело смысла — ремни и без того впивались в запястья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он не знал, сколько времени прошло. Не было никаких указателей на то, что оно вообще течёт, и в комнате ничего не менялось.

Какое-то время Реган упивался самодовольством, перекатывая в сознании собственный успех. Он не знал, погиб кто-то на яхте или нет — сюда никто не приносил новостей. Но сам факт, что ему удалось совершить покушение — пьянил.

Потом — раньше, чем эта мысль успела наскучить ему — Реган ощутил первый удар тока. Не очень сильный, но достаточно ощутимый, чтобы вообще никаких мыслей не осталось в голове.

Удар прошёл так же быстро, как и начался, так что оставалось только гадать — был ли он на самом деле.

Реган попытался собраться с мыслями, осознать, что произошло — но новый удар, уже более сильный, снова его прервал. На сей раз тело выгнуло дугой.

Обмякнув в кресле, Реган тяжело дышал. Как и все нормальные люди, он не любил боль. Да и не испытывал её толком никогда — дворовые драки не в счёт.

Едва он сумел прийти в себя, как почувствовал новый удар.

— Чёрт! — выдохнул Реган, снова силясь справиться с собой.

Теперь удары повторялись один за другим. Промежутки времени между ними то укорачивались, то удлинялись — как и сила тока, проходящего по телу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Чёрт, чёрт, чёрт! — только и успевал выдыхать Реган. На лбу выступал пот.

Потом, одновременно с очередным ударом, двери открылись, и на пороге появилась молодая женщина со светлыми волосами, разметавшимися по плечам.

— Добрый день, мистер Хинес, — сказала она.

Реган вздрогнул, услышав собственное имя.

— Откуда… Вы знаете меня?

Лёгкая улыбка украсила губы гостьи.

— Мы знаем всё. Вы нужны нам лишь для того, чтобы подтвердить то, что мы знаем и без вас.

— Ложь!

Женщина подошла вплотную к нему, и Реган ощутил лёгкий укол в основание шеи.

— Сейчас вам станет легче. Вы перестанете чувствовать боль. Но уже через пару часов действие лекарства пройдёт. Мы снова включим ток. И так будет продолжаться до тех пор, пока вы не решите сотрудничать с нами. Вы понимаете меня?

Реган стиснул зубы и замотал головой.

— Поймите, — сказала гостья, — если вы продолжите упорствовать, мы перейдём к следующему этапу. Вот сюда, — кончики пальцев коснулись виска Регана, — вам вшили чип. По нажатию моего пульта, — те же пальцы прошлись по пристёгнутой к поясу коробочке, — вы будете испытывать боль. Ноющую. Острую. Пульсирующую. Такую, какую я захочу. Если захочу — я включу её и уйду, и вы будете корчиться здесь в одиночестве, мечтая, чтобы я пришла опять. Просто чтобы вы поняли, о чём идёт речь, — добавила девушка и нажала на пульт.

Регана выгнуло дугой от нестерпимой боли. Казалось, кости выламывают из плоти живьём.

— Итак… — продолжила мучительница, отпуская кнопку. — Сейчас вы перечислите мне всех, кто вам помогал. А также все места, где встречали их. Начнём.

Понадобилось три дня, чтобы Реган заговорил. Он говорил в течение недели, чтобы затем ещё неделю Исгерд проверяла его показания.

— Кто руководит организацией? — этот вопрос стал главным, даже более значимым, чем вопрос о том, где находится база повстанцев.

Исгерд не могла поверить тому, что узнала.

— Ролан фон Крауз, — день за днём звенело в её ушах.

Уже окончив дознание, она подолгу сидела в «предбаннике», откуда можно было наблюдать за происходящим в допросной, и, сцепив руки в замок, думала о том, как это могло произойти — и что случилось тогда, три года назад.

«Ролан фон Крауз мёртв!» — вертелось у Исгерд в голове.

Она заказала себе все данные по Краузу, которые можно было отыскать в сети. Последнее упоминание о наследнике Краузов касалось обвинения в убийстве Герарда фон Крауза. К нему прилагался некролог — «Убегая от гвардейцев Дома Крауз, наследник разбился в Ветрах».

Ещё тогда, три года назад, Исгерд не могла поверить своим глазам. Несколько месяцев она пыталась сложить в голове два факта — тот, что Ролан, которого она знала, оказался убийцей, и тот, что его больше нет. Казалось, кусок плоти с корнем вырвали из груди.

Исгерд невольно вспоминала улыбку, игравшую на губах Ролана, когда тот говорил о деде.

Так и не сумев объединить в голове эти два образа — образ Ролана, которого она знала, с образом убийцы, о котором говорили в новостях — Исгерд тогда заказала документы следствия по делу. Ролана взяли практически с поличным. На орудии убийства – стакане с лекарством, которым был отравлен Герард фон Крауз – оказались его отпечатки. Но до суда, как говорили документы, дело так и не дошло: Ролан сумел сбежать почти сразу же, а затем, преследуемый гвардейцами, разбился в Ветрах.

— А я тогда выходила замуж, — пробормотала она, глядя на сухие строчки досье.

Те дни казались Исгерд похожими на сон. Она думала, что брак — это просто штамп, но никак не могла отделаться от чувства, что на шею ей опускается ярмо.

Потом, спустя долгие месяцы, это чувство стало слабеть — и наконец прошло. Волфганг ничего не мог с ней сделать, и Исгерд вернулась к той жизни, о которой и мечтала. К тому времени воспоминания об Академии и Ролане потускнели и стёрлись из памяти. Но теперь приходилось снова столкнуться с ними.