Когда приближаются дали - Владимир Немцов

- Ну, а пульсары, квазары? - с ожесточением возразил Литовцев. - Ведь некоторые ученые обнаружили, что эти электромагнитные колебания могут быть искусственного происхождения. Их изучают уже много лет во всем мире.

- А каковы результаты? - с нетерпением спросил Васильев, скрывая иронию. Пока это сомнительные гипотезы.

- А почему бы нам самим не проявить инициативу и не посылать сигналы инопланетянам?..

- Если они есть, - усмехнулся Александр Петрович. - Но такие энтузиасты, как вы, уже хотят создать специальные генераторы, отобрав для них энергию, равную чуть ли не всей мощности сибирских электростанций, и орать на всю вселенную: "Ау, отзовитесь!" Кстати, на каком языке, каким путем вы предлагаете посылать эти сигналы?

- Я читал об одном талантливом ученом... - неуверенно начал Литовцев, - он сейчас занят этим вопросом. Наверное, в любой галактике знакома геометрия, математические формулы... Но дело не в этом. Этот ученый обнаружил, что за последний год наиболее часто принимаются сигналы определенной частоты. Именно сейчас и надо, не теряя времени, создать соответствующие генераторы и регулярно посылать сигналы. Я уже кое с кем говорил о финансировании столь важного эксперимента. Ведь это же мировая сенсация! Разве мы можем отдавать пальму первенства зарубежным ученым? Ведь и они не дремлют. Помочь талантливому ученому я считаю, например, своим патриотическим долгом.

- Ну, зачем же такие громкие слова? - Васильев поморщился. - Но думается мне, что священное понятие "патриотизм" в общегалактическом масштабе звучит по меньшей мере кощунственно. Помогайте, пожалуйста, вашему ученому по собственной инициативе. Наше плановое хозяйство пока этого не предусматривает. Есть самые первоочередные задачи. Я лично считаю, что если связи с инопланетянами мы ждали миллионы лет, то подождем и еще немного.

Васильев встал из-за стола и подвел Литовцева к карте страны.

- Вы извините меня, Валентин Игнатьевич, - начал он, беря указку. - Так как нам нужно работать вместе и чтобы у нас не было расхождений во взглядах по данному поводу, хочу вот так, как на школьном уроке, рассказать, какие задачи перед нами поставлены и ради чего мы сюда приехали, - он обвел указкой весь север страны, захватил Западную и Восточную Сибирь. - Вот они, наши самые богатые пространства. Здешняя земля может давать девяносто процентов гидроэнергии, здесь чуть ли не все имеющиеся в стране запасы угля, цветных металлов, огромные запасы железной руды, нефти, леса. Пахотной земли в несколько раз больше, чем там, за Уралом, - он протянул указку в сторону хребта, затем нервной, дрожащей рукой обвел всю северную часть страны. - Здесь площадь больше девяти с лишним миллионов километров. И на каждый километр, как вы думаете, сколько человек приходится?

- Не занимался я как-то подобной статистикой, - с оттенком пренебрежения проговорил Литовцев. - Однако все же читал, что в небольших промышленных странах Западной Европы на один квадратный километр приходится примерно триста жителей.

- Вот видите. А у нас в северной части страны приходится на километр три четверти человека.

Васильев сел за стол и стал раскладывать перед собой, как пасьянс, разноцветные плитки лидарита, стеклоцемента, новых образцов пенобетона и газобетона. Затем, отложив в сторону одну из плиток, сухо произнес:

- Не будем спорить, сколь благородны стремления связаться с инопланетянами, но мы-то с вами приехали сюда для решения более конкретных задач. - Он смешал в кучу образцы стройматериалов и, указывая на них, добавил: - Вот они - наши основные дела.

Он стал разбирать почту.

- Это вам, - и передал Литовцеву толстый пакет.

- Разрешите? - вежливо спросил Литовцев, надрывая конверт. - Наверное, из лаборатории. Везде найдут, даже здесь в покое не оставят.

Он пробежал сопроводительное письмо к протоколу лабораторных испытаний и с опаской взглянул на Васильева: догадался ли тот, от кого письмо? А оно было от Даркова: подрубленный сук, на котором тот сидел вместе с начальником, угрожающе потрескивал. Оказывается, Дарков слишком рано вышел на работу, еле ходил, но, пользуясь относительной свободой, в отсутствие руководителя лаборатории занялся своей бредовой идеей, то есть исследованием возможности создания водного лидарита. Это ему в какой-то мере удалось. Однако врачи не дремали и снова уложили его в постель.

Перелистывая страницы протокола, Литовцев видел колонки цифр и формул. Результаты

лабораторных испытаний были многообещающи. Совершенно неожиданная добавка к цементной массе разрешила основные трудности, из-за которых приходилось пользоваться дорогим растворителем. Лидарит стал иным. Все, что сделал Литовцев, все его добавки, разработанный им сложный технологический процесс, основанный на летучем растворе, все это оказывалось лишним и ненужным.

"Лидарит, - с тоской подумал он, читая выводы протокола. - Никаких "ли", только "дарит". - Мысли путались, Валентин Игнатьевич бессвязно лепетал: Кому дарит, что дарит? Вот так подарок!" Нет, Дарков не осмелится отказаться от соавтора. Молод еще. Кандидатская диссертация впереди. Менять руководителя ему невыгодно.

- Что-нибудь неприятное? - будто издалека услышал он голос Васильева.

Умел владеть собой Литовцев. Вопрос Васильева не застал его врасплох. С кривенькой усмешкой протянул ему протокол:

- Действительно неприятность. Оставил за себя Григория Семеновича Даркова, а он вместо плановых заданий черт те чем занимается. Вот полюбуйтесь, "перпетуум-мобиле". Человек он грамотный, а пишет ерунду.

Васильев прочитал письмо, потом выводы на последней странице.

- А здорово! Ведь это почти бетон, и к тому же дешевый в новой технологии. Хотелось бы верить, что Дарков на правильном пути.

- Еще бы! Мне не меньше вашего этого хочется. Но... - Литовцев склонил голову и развел руками.

- Валентин Игнатьевич! Расскажите простыми словами, в чем тут дело? В чем коренная ошибка Даркова? Литовцев подвинул стул и сел рядом с Васильевым. Извольте.

Васильев слушал его скупые, заранее обдуманный фразы и с грустью размышлял о том, что так же он может выступить и на ученом совете, на любом заседании, где бы ни рассматривалась работа Даркова. В доказательствах Литовцева он чувствовал фальшь, она вылезала на поверхность, чуть прикрытая научной объективностью, тоже нарочитой, как и все его поведение.

- Спасибо, Валентин Игнатьевич. Думается мне, что ваши доводы убедительны, - дипломатично заметил Васильев. - Степки обязательно станут деформироваться, расслаиваться. Но мы будем сушить их высокой частотой. Попробуем? А?

- Пустая затея.

- Кто знает? Время у нас есть. Вы категорически возражаете против подогрева лидарита, опасаясь нарушения температурного режима. Пусть так. А предложение Даркова нам ничем не грозит. Оно сверхплановое. Выйдет? Хорошо. Не выйдет? Возвратимся к старому методу. - Видя замешательство Литовцева, Васильев решил быть настойчивее. - Очень прошу вас, Валентин Игнатьевич, лично проследить за подготовкой раствора по повой рецептуре, чтоб не перепутали чего-нибудь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});