Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне» - Хван Порым

Хотя я уже даже не знаю.

Женщины поставили тарелку с закусками на пол и сели по обе стороны от нее. С этой минуты они приподнимались, только чтобы сделать глоток пива, а все остальное время расслабленно лежали. Завораживающий свет ламп замысловато выделял из полумрака их тела. Обустраивая квартиру, Ёнчжу уделила особое внимание освещению.

– В твоей квартире только свет хороший, – говорила Чими.

– И книг много.

– Их только ты любишь.

– Хозяйка квартиры тоже.

– Да ты сама только себе нравишься, – отрезала Чими.

– А знаешь, ты права, – согласилась Ёнчжу и поднялась, чтобы сделать глоток пива.

– В чем? – недоверчиво спросила Чими, жуя сыр.

– Я часто об этом думаю в последнее время. Как по мне, так я в целом ничего. Но, наверное, не для других. А иногда я даже сама себя с трудом выношу. Хотя в целом терпимо.

– Да ты та еще ходячая головная боль, – поддакнула Чими и приподнялась, опираясь на локти. – Только в нашем мире других и нет. Думаешь, все в восторге от меня? Но знаешь, что успокаивает? Другой человек настолько же не выносит меня, насколько я не выношу его. Все закономерно.

– А может, где-то существуют люди, которые любят себя, но при этом не мешают окружающим? – задумалась Ёнчжу, снимая пленку с ломтика плавленого сыра.

– В твоих книгах такие встречаются? У них, случайно, нет крыльев за спиной? – скептически отметила Чими и снова легла, уставившись в потолок. – Помнишь, ты говорила, что все главные герои не вписываются в этот мир? Как и все мы. И когда мы сталкиваемся друг с другом, то неизменно причиняем боль. Так что ты тоже обычный человек… Все такие. Причиняем боль другим. Но хорошее тоже случается.

– Ты права, – ответила Ёнчжу, снова лежа на полу и глядя в потолок. – Но знаешь что?

– М-м-м?

– Помнишь того посетителя? Который приходил читать после обеда?

– Конечно, помню. А что?

– Его некоторое время не было, а пару дней назад вдруг вернулся.

– Молодец он.

– Когда он уходил, я с ним заговорила.

– Что сказала?

– Сказала, если постоянно приходить читать книгу в магазин, то она теряет товарный вид. Такие книги люди возвращают.

– А он?

– Ничего, покраснел и вышел.

– Да, жизнь – боль.

– Но сегодня он снова пришел.

– Тебе назло?

– Нет. Купил все книги, которые читал, и заодно еще несколько. Всего штук десять. Правда, избегал моего взгляда.

– Наверное, дома подумал и понял свою ошибку.

Ёнчжу усмехнулась и сказала:

– Кстати, у меня есть губка.

– Какая еще губка?

– Для мытья посуды. В форме кусочка хлеба. Очень милая. Дарю тебе.

– А откуда она у тебя?

– Постоянная посетительница вручила. Сегодня у нас проходило мероприятие – и вот: осталось по одной тебе, мне и Минчжуну.

– А Минчжун готовит дома?

– Не знаю.

– Он кажется смышленым, так что, думаю, готовит.

– А какая здесь связь?

– Ну просто мне так кажется. Не похоже, что он питается вредной пищей.

* * *

Поужинав, Минчжун вымыл посуду и запустил очередной фильм. Одновременно он включил телефон и проверил входящие сообщения: ничего стоящего, можно выключать. Внезапно ему позвонили: мама, которой он как раз старался избегать. Поставив фильм на паузу и собравшись с мыслями, Минчжун взял трубку.

– Да, привет.

– Почему ты выключаешь телефон? Не могу тебе дозвониться, – сразу запричитала она.

– Я же говорил, что подрабатываю и не могу отвечать на звонки. А дома про телефон забываю, – вздохнул Минчжун.

– А еда?

– Ем.

– Как здоровье?

– Все хорошо.

– Что с работой?

– Ну…

– Папа спрашивает, долго ты еще собираешься ходить по подработкам?

Минчжун встал со стула. Затем прислонился к стене. И внезапно вышел из себя:

– А я откуда знаю?

– А кто знает?

– Государство? Общество? Работодатели? – громко раздражался Минчжун.

– Снова жалуешься? Мы же говорили тебе! Возвращайся домой, наберешься сил – и снова в бой. Но ты же не слушаешь.

Минчжун запрокинул голову и коснулся затылком стены.

– Чего молчишь?

– Мама.

– Что?

– А обязательно в бой?

– В каком смысле?

– Мне и сейчас комфортно.

– Нет, ну вы только посмотрите. Комфортно ему. А мать ночами не спит… Как подумаю о тебе… В университете нужно было все силы отдавать учебе! Жалеешь теперь? А еще убеждал меня тогда, что все хорошо. И я верила.

Слушая причитания матери, Минчжун и правда пожалел. Ему захотелось рассказать ей, как он раскаивался, но вовсе не в том, что не смог сосредоточиться исключительно на учебе. Минчжун жалел, что ошибочно верил, будто это единственный возможный путь, который безоговорочно приведет его к успеху. И что ему не хватило мудрости задуматься, верный ли это путь, и понять, что в жизни есть много дорог. Но ничего из этого он не сказал.

– Мам, не беспокойся. У меня все хорошо.

– Ну… не знаю. Поверю тебе. Но не забывай, я переживаю.

– Ладно.

– А что с деньгами?

– Есть.

– Когда закончатся, позвони. Не беспокойся, мы поможем.

– Все у меня есть.

– Ладно, давай. И включай телефон, понял?

– Да.

Минчжун положил трубку и еще некоторое время сидел не шевелясь.

Не только плохое, но и хорошее

После разговора с Чими о людях, которые причиняют вред и страдания друг другу, Ёнчжу почувствовала упадок сил. Ей бы хотелось взбодриться, но тело не слушалось. Иногда кажется, что жизнь наладилась, а потом снова впадаешь в уныние. В такие моменты она обычно бродила возле книжного, напевая себе что-нибудь под нос или похлопывая ладонями по щекам, чтобы хоть как-то прогнать мысли о прошлом.

Ей вспомнились слова, которые однажды сказала мама. Она всегда была на его стороне, вместо того чтобы поддержать дочь. Приходя к ним рано утром, мама готовила завтрак не для нее, а для зятя. Тот молча наблюдал, как она накрывает ему на стол и отчитывает дочь. Когда теща уходила, он интересовался у Ёнчжу, все ли в порядке. Ей тогда хотелось сказать ему: «Это ты сейчас у меня спрашиваешь?» Но она лишь молча кивала.

– Знаешь, сколько людей пострадают из-за тебя? – трясла ее за плечи мама. Когда Ёнчжу сообщила ей, что они с мужем разводятся, мама чуть было не ударила ее. После того дня они не виделись.

«Что плохого я сделала тебе, мама?» – Этот вопрос мучил ее каждый раз, когда она вспоминала те слова. Ее израненная душа продолжала болеть и кровоточить. Гвоздь, забитый в нее, никак не вытаскивался. Воспоминания о маме заставляли Ёнчжу сомневаться, что в мире есть хотя бы один человек, который стоит на ее стороне. В моменты полного отчаяния она садилась и всеми силами мысленно возвращалась к тому, что давало ей силы жить. Это было нелегко, но другого выбора не оставалось.

К счастью, сегодня в магазин пришла Чонсо. Убедившись, что срочных дел нет, Ёнчжу села перед ней и наблюдала за тем, как гостья вяжет. С того момента, как Чонсо подарила магазину губки, она стала приходить почти каждый день. Поначалу просто сидела, но совсем скоро взялась за очередную работу. На этот раз – шарф. «Мне не нравятся очень длинные. Несколько раз оберну – и достаточно», – поделилась Чонсо.

Ёнчжу дотронулась до шарфа серого цвета,