Длиннее века, короче дня - Евгения Михайлова

– Да у меня нет никаких дел. То есть дела есть, все нормально. Я просто сейчас Людмиле позвонил. У нас в столовой продукты остались, закупленные для поминок. Хочу ей привезти. Позвонил, она сказала, что у них настроение плохое, из дома не выходят… И Аня тоже сидит с ними, ничего не хочет. Говорит: «Как больной, усталый ребенок». Мне не по себе стало. Может, поэтому и позвонил вам.

– Боже. Правильно сделали. Вы сейчас к ним поедете?

– Ну, за продуктами только зайду…

– Подхватите, пожалуйста, меня по дороге. Я обещала Люде, что в случае чего возьму Аню на какое-то время ко мне, пока они с мамой в себя придут.

– Было бы здорово. Я тоже предложил ее в кино сводить, Людмила согласилась, но я с детьми вообще не копенгаген. Не умею общаться.

– Я Аню очень люблю, – просто сказала Маша. – Жду звонка.

Виктор не верил своей удаче. Он просто закинул этот шар с Аней на всякий случай, и все получилось. И Маша с ним поедет, причем вызвалась сама. Виктор даже тихонько пропел: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…» Это был пик его музыкальных возможностей. Он быстро отдал распоряжения заму, позвонил в столовую, попросил собрать нормальное количество нормальных продуктов (конечно, ничего от поминок там не осталось): «Гости ко мне приедут. С ребенком. Вы уж постарайтесь. Я куплю. Просто по магазинам некогда бегать». По дороге в столовую опять заглянул в бухгалтерию. На этот раз Валентина Петровна была на месте, а Катя исчезла.

– Я уезжаю, – сказал Виктор. – Все, что вы мне на подпись готовите, приносите завтра, хорошо? А где Катя?

Валентина Петровна взглянула на него, сдвинув на нос очки.

– Она мне не докладывает. Виктор Николаевич, у нее крыша реально едет: она с компьютером разговаривает! Может, все-таки уволим ее, пока ничего такого?

– А чего такого вы ждете? Просто эмоциональная девушка, переписывается с друзьями в социальных сетях, как многие, увлекается, отвечает вслух… И ничего страшного…

– Оно нам надо?

– Скорее всего, нет. – Виктор считал себя ужасным руководителем: репрессий не любил. Всегда ждал, чтобы неприятность рассосалась сама. – Но вы же знаете: я не принимаю скоропалительных решений. Девушка работает совсем недавно, еще на испытательном, успеем во всем разобраться…

Он подошел к столу Кати и посмотрел на монитор. Там уже вовсю шло обсуждение ее страданий.

«Чертбезрогий» писал: «Фея а че ты так заморачиваешься с этим покойником и его старухами? Давай оторвемся вечером, выпьем, пожрем, побалдеем. У меня только бабок нет». «Фея» (она же Катя) отвечает: «Бабки не проблема. А куда?»

«Чертбезрогий»: «Разберемся. Звякни. Кидаю номер в личку».

В это время на пороге появилась Катя, доедающая большой сандвич. Виктор посмотрел на нее взглядом пытливого астронома, которому на нос пытается сесть причудливый НЛО.

– Перекусываем? – Катя что-то прожевала в ответ. – Так можно аппетит перебить перед званым ужином. Не навязываю своего мнения, но все же считаю, что зарплату, заработанную таким каторжным трудом, женщина должна тратить с умом. Впрочем, мне пора, дамы. В случае чего я на связи.

Он пошел к выходу, а Катя пыталась закрыть свою страничку, поскольку Валентина Петровна стояла у ее стола и читала переписку, открыв рот от изумления. Виктор оглянулся, оценил комизм ситуации и усилил его, подмигнув главному бухгалтеру: «Берегите себя, Валентина Петровна. «Чертбезрогий» может выскочить и из вашего компа».

– Ну, если здесь все свихнулись, – пожала плечами Валентина Петровна, села на свое место и застыла, как будто отлитая в бронзе. Это была крайняя форма ее негодования.

Глава 10

Такого замечательного дня в жизни Виктора еще не было. Так ему казалось. Они с Машей завезли продукты к Людмиле, взяли Аню с таким чувством, как будто освободили ребенка из клетки, сами дышали легко и в такт. Опять же так ему казалось. Они смотрели какое-то детское кино, он ничего не видел и не слышал, Маша иногда шепотом отвечала на Анины вопросы, а та в некоторых местах даже смеялась. Потом они катались в парке на аттракционах, затем ели мороженое в кафе. Там был один сложный момент. Девочка вдруг все вспомнила, может, с отцом ходила в похожее кафе, посмотрела Маше в глаза и сказала:

– Маша, мне никто ничего не говорит. Скажи, папа может вернуться?

– Он тебя и не оставлял, – ни на секунду не задумалась Маша. – Он наблюдает за тобой, старается помочь… Так будет всегда, потому что он очень тебя любит. Я точно знаю, как это бывает. Просто он никогда не придет, как раньше… Как живые люди. Но он даст тебе знак рано или поздно. Это произойдет, когда он тебе очень сильно будет нужен.

– А как я узнаю, что это его знак?

– Ты поймешь.

Виктор смотрел на них, и ему казалось, что Маша раздвинула черную тучу над Аниной головой, что они трое сидят, окутанные сиянием Машиных волос. Подъезжая к дому Людмилы, они все решили. Аня попросит маму и бабушку собрать ей необходимые вещи, и Виктор отвезет их к Маше. Они наметили общие развлечения и дела. Девочка совсем оживилась. Только в квартире все пошло не так.

– Моя дочь, – произнесла Люда, сделав ударение на слове «моя», – хочет быть с нами в трудные минуты. Она не станет в это время развлекаться с чужими людьми.

– Люда, – изумился Виктор, – ты о чем? Зачем девочку запирать в квартире, где просто застыла беда? Ты меня извини, конечно, но если ты сама не можешь ради ребенка выбраться из депрессии, то почему ты не принимаешь Машино предложение? Оно хорошее.

– И ты туда же, – неприязненно буркнула Людмила.

– Не нужно, Виктор, – сказала Маша. – Мы только Аню с толку сбиваем. Анечка, мы с твоей мамой договорились раньше, что ты у меня погостишь. Просто еще не время, наверное. Но я буду тебя ждать. А сейчас мы поедем. Спокойной ночи.

В машине она устало откинулась на спинку сиденья. Виктор взглянул на нее: губы горестно сжаты, между золотистыми бровями морщинка. Они долго ехали молча. Потом он не выдержал:

– Мне даже спрашивать ни о чем не стоит, я правильно понял? Леша был моим другом, семью его я знаю много лет, на самом деле хочу им помочь… И вдруг оказываюсь типа посторонний… Мне показалось, что мы с вами сегодня, в общем, понимали друг друга. Но объяснить мне, что происходит, нельзя, да?

– А что вам кажется странным? – спросила Маша. – Умер человек, его близкие в стрессовой ситуации, для них утомительны даже предложения друзей. Я это понимаю.

– И я понимаю. Как и то, что со мной обращаются будто с дураком. Если не надо в это лезть, я не полезу. Но я же вижу: что-то произошло, происходит между вами и Людмилой… Есть еще глупая девочка Катя у нас на работе. Вы ее знаете, не так ли?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});