Прости, я тебя не ждал (СИ) - Данлеви Мальва

Сердцу? Да, оказывается и сердце у меня есть и болит оно только при мысли о той, что вошла в мою жизнь без спроса и все в ней перевернула с ног на голову. И что я? Да ничего! Не убежать, не скрыться, не забыть — только рядом с ней, верным псом, спасая хотя бы то, что еще у нее осталось. Возместить украденное своей заботой, лаской и любовью.

Да, черт возьми. Пора перестать обманывать самого себя. Это уже не просто баловство и спортивный интерес. Нет! Я болен, безнадежно ей заражен, тяжело и неизлечимо. Своей Раваной.

И если она согласится дать мне хотя бы крохотную надежду на совместное будущее, малюсенький шанс построить что-то большее, чем просто неопределенное слово «отношения», то я всю свою жизнь положу на алтарь искупления своего греха перед ней. Клянусь!

Я — Демон смерти впервые в жизни что-то ценил больше, чем собственные интересы, потому что сейчас для меня был только один единственный приоритет: чтобы моя Равана не чувствовала себя ущербной, лишившись, по моей милости, своего дракона. Не знаю как, но я это сделаю!

И когда я увидел ее на полигоне во время отработки стратегии, то не знаю, как вообще смог удержать от нее свои руки. Это было адски тяжело. Но не смотреть не получалось и я старался вложить в свой взгляд все то, что чувствовал к ней и о чем мечтал. И когда она подняла на меня свои невозможно прекрасные сапфировые озера глаз, то я понял, что у меня еще есть, мизерная и призрачная, но есть, возможность протиснуться в ее мир и стать ее, хотя бы, небольшой, но частью.

Я пожирал ее глазами, запоминая и впитывая в себя каждую ее черту, каждый жест, каждый взгляд, упивался ее присутствием, наслаждался тем, что она хоть и не в моих руках, но рядом. И я решил рискнуть, была не была.

Во время всего ужина сверлил ее глазами, но Равана была погружена в какие-то свои мысли, не замечая моего назойливого внимания. Поэтому, когда все члены Правления Ра разошлись, кроме меня и моей зазнобы, я выдвинулся в сторону нашего отсека и принялся ждать. Я не знал, что я ей скажу, как себя поведу, я ужасно нервничал, но решил отпустить ситуацию и действовать так, как подсказывает сердце.

И когда я увидел ее, уныло бредущую по коридору, то на меня разом обрушился водопад всевозможных чувств, сомнений, противоречий и желаний. Но пасовать я больше не хотел, поэтому, приблизился к ней и сделал то, о чем так давно мечтал: я прикоснулся к ней и обнял.

Эти мгновения я буду помнить всю оставшуюся жизнь, ее отклик, ее надрывное взволнованное дыхание, ее согласие быть со мной. И это было круче всего, что когда-либо со мной происходило. Отныне, в целом мире больше не было никого и ничего важнее нас.

А еще, я первый раз в своей долбанной никчемной жизни занимался любовью. Секс и трах — это где-то в другой реальности. Любовь — это для нас с ней и только так. Я волновался, как сопливый мальчишка, переживал, что не смогу доставить ей удовольствие или еще что-то сделаю не так, но Равана плавилась в моих руках и я вместе с ней, сходил с ума от вида обнаженного тела, и звуков ее нежного голоса, выкрикивающего мое имя. Черт! Это была мечта, воплотившаяся в жизнь.

А потом я сделал то, что думал никогда и не за какие коврижки не сделаю: я предложил Раване стать моей женщиной, тянуть я не хотел, ведь после этой всей пурги на Асахо планировал в кратчайшие сроки окольцевать мою девочку. Да-да, и так сколько времени потеряли, больше пяти лет мы могли бы уже быть вместе, наслаждаться раем…

Не ждала, обалдела от моих слов, а потом и вовсе расплакалась. Глупая, ну куда уже мне от тебя деться? Прикипел намертво и, если и отрывать, так уж теперь только с мясом. Мне мало одной ночи, я хочу получить их все, рядом, вместе, навсегда!

Но у Судьбы на этот счет было свое собственное мнение. Она не прощает ошибки просто так, ей недостаточно одного лишь жалкого «прости» — это слишком ничтожное слово для того, чтобы исправить то, что я когда-то хладнокровно сотворил.

Жестокая сука — показала, как хорошо может быть рядом с истинной парой, как бывает, когда ты любишь и любим, подразнилась и забрала все назад. И не просто так, а с особой жестокостью. Ну а, собственно, чего я хотел?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 18

Я не мог заставить себя расстаться с ней, я был окрылен, и я был безгранично счастлив. Единственное, что мне сейчас реально хотелось, так это остаться в ее объятьях как можно дольше, окопаться в этой чертовой каюте на Тетре и не вылазить из кровати, как минимум месяц. А может и все два.

Я боялся нового дня, как огня, я во всем видел угрозу для себя и нашего счастья, такого долгожданного и такого всеобъемлющего. Мой секрет не должен узнать никто и никогда, если потребуется я заткну глотку и Молоху ржавыми гвоздями, лишь бы не потерять Равану.

Думал ли я признаться ей когда-нибудь? Нет, не думал. Никогда я не смогу ей такое рассказать, такое не прощают, мой поступок ничем нельзя объяснить или оправдать. И я знал, что получу в ответ на свою честность: полное и безграничное во мне разочарование.

Знал бы я, чем закончится это день, то схватил бы ее в охапку и убежал на край Галактики, спрятался бы в самой глубокой норе и не высовывался, пока буря не уляжется. Но нет, я, как наивный агнец, отправился на Асахо, даже не подозревая, что там нас ждет начало конца.

Мы высадились в городе мертвых, где нас тут же атаковало полчище живых мертвецов. Жуть! Я такого никогда не видел, чтобы можно было повелевать таким количеством нежити. Говаривали, что еще до дней Великой Агонии некроманты могли творить и более крутые манипуляции с трупами, но одно дело знать, а другое видеть своими глазами. Страшно было всем и до усрачки, ведь этих ходячих не брало ничего, ни один вид боевой магии, они рассыпались и тут же воскрешались вновь, поднимались из могил и будто бы вовсе материализовывались из воздуха.

Паника почти поглотила меня с головой, ведь думал я в тот момент только о безопасности своей женщины, что рвалась в бой и не ведала, что ее могут прихлопнуть как муху в первые же секунды, стоит ей высунуться из-за наших с Архонтом спин.

Магия Кая была бессильна, хроматические драконы тоже не справлялись, защитные эльфийские башни не давали особого прикрытия и тогда мы выступили единым фронтом с мстителями и карателями. Развоплотившись, я выпустил на волю всю свою ярость и мощь, а бошки гребаной нечисти только и делали, что разлетались в разные стороны. Мимо меня не пройдешь, всех снесу своим тесаком (прим. автора: он же Темный клинок боли — голодный убийца, пирующий душами убитых и призывающий своего носителя к новым актам варварства до тех пор, пока он не насытится). И пусть душ у этих умертвий нет, покромсать их будет одно удовольствие. Я сама Смерть во влоти, меня невозможно убить жалкому стаду зомби.

Где-то на задворках сознания был слышен голос силфа, нашего штатного разведчика, он мог развоплощаться в ветер, чтобы подслушивать и подглядывать. Шаат Банос орал что все это веселье с дохляками дело рук ведьм. Ведьм, мать вашу! Вы не представляете силу этих кровожадных тварей в юбках, о нет! Мы все тут ляжем смертью храбрых, если не переиграем их по всем фронтам.

Но мозги Каина, в отличие от моих, одурманенных битвой, работали как часы, и он тут же отдал приказ бомбить секторально по городу мертвых электромагнитным импульсом. Архонту от такого удара сильно досталось, ведь он всех нас прикрыл своим щитом, но ничего выстоял, и тут же прыгнул порталом вглубь города мертвых, очевидно уже зная местонахождение треклятых ведьм.

Полчище трупаков почти сразу же рассыпалось кучками неприглядных косточек и ошметков. Оглянулся назад, разыскивая взглядом Равану, а когда нашел, схватил за руку и, не отпуская, двинулся вместе с ней вслед за Каином.

Когда мы добрались до некого подобия храма, наш новый Ра Правосудия, Килиан Аль-Надир уже держал умы трех, сидящих в коленопреклонённой позе, ведьм под своим контролем.

— Где Кай? — только и спросил я. В ответ лишь кивок вглубь помещения и мы, на пару с Раваной, бросились вслед, прыгая в оставленные Архонтом порталы. Последний и выкинул нас на место, где и случился судьбоносный для меня разговор.