Римская история - Аппиан

VIII. [Из сборника "О доблестях и пороках"; Val., стр. 553].[151] После кораблекрушения Пирр, царь Эпира, пристал к Таренту, и тарентинцы тогда особенно стали тяготиться приближенными царя, силой вселившимися к ним и открыто насиловавшими их жен и детей. Когда же Пирр прекратил их сисситии и другие сходки и увеселения, как неподобающие военному времени, и заставил их заниматься военными упражнениями, определив смерть тем, кто не будет этим заниматься, тогда, совсем подавленные непривычными трудами и приказами, тарентинцы стали убегать из своего города, как из чужого, в поля. Но царь запер ворота и поставил стражу. Тогда тарентинцы совершенно ясно увидали свое неразумие.

IX. [Оттуда же, там же].[152] Все те из римлян, которые находились в Регии для защиты и охраны города, чтобы он не потерпел чего-либо от врагов, и сами и Деций,[153] их начальник, позавидовав богатствам регинцев и подстерегши их, когда они пировали и веселились на празднике, перебили их и сошлись с их женами против их воли. Поводом к противозаконию они выставляли то, что регинцы якобы хотели предать гарнизон Пирру. И Деций вместо начальника гарнизона стал тираном и заключил дружбу с мамертинцами, которые жили на Сицилийском проливе и которые незадолго перед тем совершили то же самое преступление по отношению к своим хозяевам.

2. Когда же Деций стал страдать глазами и не доверял врачам, бывшим в Регии, его стал лечить вызванный им из Мессены уроженец Регия, задолго до того переселившийся в Мессену, так что никто не знал, что он был регинцем. Этот врач[154] убедил его, Деция, для быстрейшего исцеления решиться вытерпеть горячие лекарства и, намазав его сжигающими и выедающими глаза мазями, велел ему терпеть боль, пока он не вернется, сам же тайно отплыл в Мессену. Деций, долгое время терпя боль, наконец, смыл мазь и нашел, что он потерял зрение.

3. Посланный римлянами для упорядочения тамошних дел, Фабриций отдал город оставшимся еще в живых регинцам, а из гарнизона виновников отпадения послал в Рим,[155] где они были подвергнуты бичеванию посредине площади,[156] головы у них были отрублены и тела выброшены непогребенными. Деций же, так как его, как слепого, стерегли без особого внимания ([melvw),[157] сам на себя наложил руки.

X. [Из сборника "О посольствах"; U., стр. 345].[158] Победив римлян и нуждаясь в пополнении войска после ожесточенного сражения, а также надеясь, что римляне тогда скорее всего склонятся на переговоры, Пирр, царь Эпира, послал в Рим фессалийца Кинея,[159] славившегося своим красноречием настолько, что его сравнивали с Демосфеном. Войдя в помещение сената, Киней говорил много похвального о царе и, в частности, указал на его умеренность и после борьбы, так как он не двинулся тотчас же ни на Рим, ни на лагерь побежденных; он предлагал им от имени Пирра мир, дружбу и союз, если они включат в эти условия тарентинцев, остальных же эллинов, живущих в Италии, оставят свободными и автономными, луканам же, самнитам, давниям и бруттиям отдадут все то, чем они владеют от них, захватив на войне. Когда это совершится, говорил он, Пирр отдаст им пленников без выкупа.

2. Римляне долгое время были в раздумье, удивленные и славой Пирра и понесенным поражением, пока Аппий Клавдий (Kla|diow), по прозвищу Цек (Ka`kow),[160] уже к этому времени ослепший, приказав своим сыновьям привести себя в помещение сената, не сказал: "Я печалился, что не вижу; ныне же печалюсь, что слышу. Никогда не желал я ни видеть, ни слышать подобных мнений от вас, которые из-за одной неудачи так внезапно забыли себя и того, кто причинил вам это бедствие, и его самого и призывавших его хотят сделать друзьями вместо врагов, а приобретения предков отдать луканам и бруттиям. Что это обозначает другое, как не то, что римляне становятся подданными македонян. И это некоторые осмеливаются называть миром вместо рабства?" Сказав многое другое, подобное этому, и возбудив их гнев, Аппий внес предложение, чтобы Пирр, если он нуждается в дружбе и союзе с римлянами, удалившись из Италии, прислал послов, пока же он находится здесь, не считать его ни другом, ни союзником, ни судьей, ни посредником для римлян.

3. И вот сенат ответил Кинею то же самое, что говорил Аппий. Набиравшие два новых легиона для Левина[161] объявили так: "если кто хочет заменить собой погибших, пусть записывается в войско". Киней, находившийся еще в Риме и видевший, как они, толкаясь, записывались в войско, сказал, как говорят, вернувшись к Пирру, что им приходится вести войну с гидрой.[162] Другие же говорят, что не Киней, а сам Пирр сказал это слово, видя войско римлян, более многочисленное, чем прежнее; дело в том, что и второй консул Корунканий[163] прибыл к Левину из Тиррении[164] со всеми силами. Говорят, также и другое сказал Киней о Риме на вопрос Пирра, а именно, что весь город (pliw) состоит из полководцев, и когда Пирр удивился, то Киней, поправляя себя, сказал "скорее из царей (basil]vn), чем из полководцев".[165] Не встретив со стороны сената никакой склонности к миру, Пирр двинулся на Рим, опустошая все. На пути он успел дойти до города Анагнии, но так как его войско было уже отягощено добычей и большим количеством пленников, он, отложив битву, повернул в Кампанию, послав вперед слонов, и распределил войско на зимовку по городам.

4. Послы римлян просили его отпустить за выкуп римских пленников или взамен взять из тарентинцев и других его союзников тех, которые находятся в их руках. На это Пирр сказал, что, согласно тому, что раньше говорил Киней, если они заключат договор, он даром отпустит пленников, но воюющим не даст против себя таких воинов и в таком количестве. Принял же он их по-царски и, узнав, что глава посольства Фабриций имеет большое влияние в городе, но что он очень беден, он старался сойтись с ним, говоря, что, если он устроит ему мир с римлянами, он возьмет его с собой в Эпир в качестве своего помощника по командованию войском и соучастника всех своих богатств. Он убеждал его уже сейчас взять деньги под предлогом, что он даст их тем, которые будут устраивать мир. Фабриций, засмеявшись, ничего ему не ответил об общественных делах, но сказал: "моей откровенности не вынесет никто из твоих друзей, ни ты сам, о царь; мою же бедность я благословляю более, чем богатство тиранов, связанное со страхом". Другие же говорят, что он сказал не так, но что "как бы эпироты, усвоив мои нравы, не предпочли меня тебе".

5. Как бы он, однако, ни ответил, Пирр, удивляясь величию его духа, придумал другой путь для заключения мира и послал пленных на праздник Кронии[166] без охраны с тем условием, что, если город примет то, что предлагает Пирр, они остались бы дома и не считали бы себя пленными если же он этого не примет, чтобы они, отпраздновав) вернулись к нему. Им всем, хотя они усиленно умоляли и побуждали к заключению мира, сенат приказал, отпраздновав, вернуться к Пирру в назначенный день и положил смерть тем, которые задержатся после этого дня. Они же и это все точно исполнили, и Пирр решил, что ему во всяком случае придется опять воевать.[167]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});