Башня грифонов - Наталья Александрова

– Ну да, вы же, наверное, что-то принесли мне на реставрацию, – доброжелательно проговорил хозяин. – Какую-нибудь любимую вазочку, безделушку, которую вы помните с детства и поэтому не можете выбросить. Именно этим я и занимаюсь – восстанавливаю вещи, не имеющие рыночной цены, но для кого-то бесценные.

– Я ничего не принесла, – отозвалась Надежда, подходя к прилавку. – Я хотела узнать, готов ли мой заказ.

С этими словами она положила на прилавок квитанцию, найденную в столе Михаила Сергеевича.

– Ваш заказ? – хозяин поправил очки и удивленно взглянул на Надежду Николаевну. – А разве вы мне что-то приносили? У меня очень хорошая память на лица, и я вас запомнил бы, у вас такое интересное лицо…

– Ну да, верно, я не сама к вам приходила, – смутилась Надежда Николаевна, – это мой дядя, сейчас он болеет и не может сам прийти, вот и попросил меня…

– В общем, меня это не касается… – протянул дядечка, разглядывая квитанцию. – Так… Что тут у нас? Вазон керамический «Белые лилии»… да, конечно, он давно готов. Подождите минутку… – он встал и вышел в заднюю комнату.

«Вазон! – подумала Надежда обреченно. – Сейчас он принесет какой-нибудь огромный и тяжеленный цветочный горшок, и что я с ним буду делать? У меня и так все подоконники заняты, коту места не осталось, посидеть негде…»

Тут хозяин мастерской вернулся.

В руках у него была зеленоватая керамическая вазочка, расписанная белыми цветами, на взгляд Надежды, довольно уродливая, но зато небольшая.

– Вот ваш вазон! – хозяин поставил вазочку на прилавок и гордо взглянул на Надежду Николаевну. – Ну и как – вы видите, где была трещина?

– Нет, – честно призналась Надежда, внимательно оглядев вазочку со всех сторон.

– То-то и оно! – хозяин засиял. – И никто не увидит! А ведь наверняка ваш дядя уже хотел выбросить эту вазочку, когда она раскололась! Хорошо, что он узнал про мою мастерскую! Я сумел спасти вазон, подарить ему новую жизнь!

С этими словами он аккуратно завернул вазочку в бумагу, положил ее в пакет и продолжил:

– Вы думаете, я здесь много зарабатываю?

– Нет, я не думаю, – ответила Надежда, окинув взглядом полки с фарфоровыми балеринами и конькобежцами.

– И правильно! Я едва свожу концы с концами, но продолжаю работать, потому что знаю – я делаю важное, необходимое дело, я сохраняю вещи, которые составляют часть нашей жизни… когда-нибудь по этим чудом сохранившимся вещам потомки смогут составить представление о нашей жизни…

«Хорошенькое же представление они о нас составят», – подумала Надежда Николаевна, взглянув на фарфоровую доярку в красном платочке, стоящую на полке рядом с пресловутой девушкой с веслом, и на фарфорового дантиста, с кровожадным видом склонившегося над несчастным пациентом.

Похоже, хозяин мастерской оседлал своего любимого конька, он мог говорить на эту тему часами. Надежда торопливо поблагодарила его, подхватила вазочку и выскочила из мастерской – ей казалось, что она сама уже покрылась толстым слоем пыли, а еще немного – и вся пойдет трещинами…

Только вернувшись домой, она вспомнила, что так и не зашла за хлебом. Ну, ничего, хлеб – это лишние калории, а лишние калории – это ее бич…

В дверях квартиры ее встречал кот. Он смотрел на хозяйку возмущенно – мол, я здесь умираю с голоду, а ты пропадаешь неизвестно где!

Надежда проследовала на кухню, положила в кошачью мисочку приличную порцию корма, затем достала из холодильника пластиковое корытце фарша, чтобы к приходу мужа нажарить котлет, замочила булку, чтобы замесить ее с фаршем. Пока булка достигала нужной кондиции, развернула вазочку.

Первое впечатление не обмануло Надежду: вазочка была довольно уродливая.

«Да, – подумала Надежда Николаевна недоуменно, – вряд ли эта ваза представляет художественный или исторический интерес. Почему же Михаил Сергеевич так ее ценил? Мало того, что отдал в реставрацию, так даже квитанцию хранил в запертом ящике… может быть, эту вазочку ему подарила любимая бабушка пятьдесят лет назад и она дорога ему как память?»

От этих мыслей Надежду отвлек подозрительный шорох за спиной, за которым последовал звук падения.

Надежда стремительно развернулась… и увидела, что кот стащил со стола упаковку фарша и теперь раздирает ее когтями, чтобы добраться до содержимого.

– Бейсик, мерзавец, ты что вытворяешь? – закричала Надежда и стащила с ноги тапку, чтобы запустить ею в кота, который прижал уши и припал к полу, как спортсмен на низком старте.

При этом Надежда выронила злополучную вазочку, и та разлетелась на десятки кусков.

– Все из-за тебя! – Надежда бросила тапку в кота, конечно, промахнулась. Кот прижал уши и одним ловким прыжком взлетел на холодильник. Нет, зря Надежда думает, что Бейсик растолстел и утратил спортивную форму! Вон как ловко прыгает!

Устроившись на верхотуре, кот презрительно смотрел на хозяйку и возмущенно фырчал.

– Как тебе не стыдно? – выговаривала коту Надежда, задрав голову. – Я же положила тебе твой любимый корм, ты его даже не доел! Нет, это тебе не интересно, тебе обязательно нужно что-то своровать! Неужели ворованное вкуснее?

«Гораздо вкуснее! – всем своим видом дал понять Бейсик. – Просто никакого сравнения»!

– Ну вот, из-за тебя разбилась вазочка… – продолжала воспитывать кота Надежда, – а ведь ее очень любил один человек… ее даже отдали на реставрацию, а теперь вся работа реставратора пошла, извини, коту под хвост…

Кот громко фыркнул – должно быть, хотел сказать: что тебе важнее – какая-то дурацкая вазочка или собственный кот?

Надежда уже немного успокоилась. Она поняла, что огорчаться нет причины.

– Вообще-то ты прав, – проговорила она, отходя от холодильника, – вазочка и правда была дурацкая…

Надежда взяла веник и стала заметать осколки злополучной вазочки. И тут, среди этих осколков, она увидела небольшой прямоугольный предмет синего цвета.

– А это что такое… – пробормотала Надежда и подняла с пола этот предмет.

При внимательном рассмотрении она поняла, что это – компьютерная флэшка.

– Откуда она здесь взялась? – пробормотала Надежда и снова взглянула на кота. – Бейсик, признавайся, ты что – прикатил ее из Сашиного кабинета?

Бейсик снова возмущенно фыркнул.

Правда, Надежда уже и сама поняла всю нелепость своего обвинения. Ее муж, аккуратист и педант, никогда не разбрасывал важные вещи, и вообще, уходя из дома, он плотно закрывал дверь кабинета, чтобы у кота не было лишних соблазнов.

Но тогда… тогда откуда взялась эта флэшка?

И тут до Надежды дошло.

Флэшки не было на полу, пока она не уронила вазочку. Значит, она была в этой вазочке. Покойный Михаил Сергеевич каким-то образом спрятал ее там…

Так вот почему он спрятал квитанцию в запертом ящике!

Не из-за дурацкой вазочки, которой грош цена в базарный день, а из-за этой самой флэшки!

Надежда смотрела на флэшку так, как будто это была рассерженная ядовитая змея или граната с выдернутой чекой (причем не учебная, которую принес в Алкину школу злостный хулиган Фиников, а самая что ни на есть настоящая).

Она понимала, что на этой флэшке наверняка хранится какая-то важная и опасная тайна, – и понимала также, что стоит ей выпустить эту тайну из флэшки, как джинна из бутылки, – и обратного хода уже не будет. Загнать джинна в бутылку не всякому под силу.

Ужасно хотелось посмотреть, что там, на флэшке, но фарш ждал своего часа, а час этот должен наступить скоро, ибо муж сегодня клятвенно уверял, что задерживаться на работе не станет. Поэтому Надежда спрятала флэшку в укромное место (туда, где кот не достанет и муж не найдет) и принялась за котлеты.

К котлетам по теплому времени был салат из помидоров с брынзой и черными оливками, а к чаю – воздушный пирог с лимоном. Несмотря на яростные протесты Надежды, муж угостил кота котлетой, а потом, сытый и довольный, спросил нерешительно:

– Надя, ты не подумай, что я ворчу, но все же, мы так и будем жить без занавесок?

– Ой, я же привезла из салона новые набалдашники! – спохватилась Надежда и отыскала в прихожей заветный сверток, изрядно попорченный котом.

Сан Саныч принес из кладовки стремянку и…

Оказалось, что набалдашники снова не те. То есть по размеру-то они подходили, но совершенно не собирались наворачиваться на карниз. Теперь, похоже, не совпадала резьба.

Пока Надежда ругалась последними словами, муж благородно молчал. Не произносил сакраментальную фразу: «Я же тебе говорил» – и еще много таких же, обидных и бесполезных. В конце концов супруги напились чаю с остатками пирога, и, засыпая, муж сказал, что Надежда должна радоваться, поскольку ей пришла мысль поменять занавески в гостиной, а не в спальне.