Обретая Бога - Елена Хотулева

Пришлось ехать к нему, поскольку без своего стационарного компьютера он ничего не хотел решать. А ноутбук, разумеется он забыл дома. Жаль, что и мусульманам постоянно посылают испытания, а то бы стоило принять ислам и хоть немного пожить без проблем.

Шатаясь она вышла во двор и села в такси, которое вызвал ей Халид. Казалось, что жизни в ней осталось процентов двадцать. В таком состоянии она ввалилась в его кабинет и, сев кресло, положила голову на стол.

— Спаси меня! — Алина прошептала эти слова и отключилась.

Когда она пришла в себя, то поняла, что лежит на медицинской кушетке. Халид, что-то увлеченно делал в компьютере.

— А, дорогая девочка, очнулась? — он всегда так называл ее, поскольку годился ей в отцы. — Скажи, кто ввел тебе в организм столь гениальный источник колебаний?

Она подавила тошноту и прошептала:

— Понимаешь, этот гениальный источник устроен так, что если я расскажу о нем, то умру. Там стоит какая-то защита от разглашения тайны.

— Ты итак почти умерла, — он рассмеялся. — Так что можешь все рассказать, а иначе я вообще тебе никак помочь не смогу.

Алине ничего не оставалось делать. Она несколько секунд подышала, а потом выложила ему как на духу все, что натворила за последние часы.

— А этот Алекс гений, судя по параметрам, — Халид с нескрываемым восхищением посмотрел в компьютер. — Пока ты тут лежала без сознания, я снял с тебя кучу показаний. И знаешь, что я тебе скажу… Мне бы на создание чего-то подобного жизни не хватило. Но… Как говорят люди, ломать — не строить!

— И что ты собираешься делать? — Алина была уже готова к любым экзекуциям, лишь бы выжить.

Халид философски посмотрел на нее:

— Мои таблетки перестают работать от рентгена, от ультразвука, от МРТ… Трудно сказать, что надо сделать, чтобы аннулировать действие этого микрочипа. Кроме того, я не доволен, что под его влиянием ты решила стать католичкой.

— А тебе-то это разве не безразлично? Ты же мусульманин.

— Ну и что, что мусульманин. Но и в православии есть много хорошего. И зачем вообще религию предков менять? Это не дело. Поэтому я хочу не просто прекратить действие этого чипа. Мне надо вернуть тебя к прежнему состоянию.

— И как ты это будешь делать?

— В моей теории есть простое, но четкое правило. Если проглотить две одинаковых энергоинформационных таблетки, то действовать они не будут. Но вряд ли эти люди дадут тебе вторую таблетку. А я создать ее не смогу, хотя… У меня не получится сделать ее за несколько минут. А нам с тобой требуется именно за такой срок придумать выход из положения… Да и потом… Очень может быть, что надо сделать все-таки принципиально иную таблетку — действительно некий антидот, который бы полностью уничтожал этот биочип и вылечивал пациента от последствий его введения. Нет никаких гарантий, что эти биочипы перестают действовать, если их вводят в организм по несколько штук зараз. Возможно, в этом случае их действие только усиливается…

Алина закрыла глаза:

— Халид, это очень интересно. Но я умираю. И ни ты, ни я не можем понять, почему это происходит.

— Ладно, — Халид встал и позвенел ключами от кабинета. — Как бы не был гениален твой парнишка, есть старые испытанные методы. Сделаем тебе промывание желудка, вытащим таблетку, а потом будем дальше размышлять.

И он потащил Алину в процедурную. После экзекуции они вернулись в кабинет. Халид положил извлеченный из организма кусочек парафина на медную пластину и стал снимать показания. Прошло минут тридцать.

— Что скажешь? — Алина свесила ноги с кушетки и села.

— Я тебе потом скажу. Сейчас твоя очередь. Итак. Твое истинное вероисповедание?

— Католицизм.

Халид с силой ударил ладонью по столу:

— Гениальный парень! Я уже вытащили из организма его биочип, а твои мозги как были набекрень, так и остались.

— Ну и ладно, зато я знаю теперь о себе все. Поеду в монастырь, сменю веру…

— Нет! — рявкнул на нее Халид. — Во-первых, я не позволю тебе считать себя католичкой. Это нехорошо. Вернее, можешь даже в католический монастырь уйти, но ты должна это сделать своим умом, а не с помощью электронного допинга. Во-вторых, мне очень интересно найти антидот. Короче говоря, сейчас поезжай домой, а я тебе позвоню, когда что-нибудь придумаю.

2

Семь дней Халид провозился, изучая «Пси-фактор». Наконец, соорудив с помощью своего прибора, какую-то таблетку, он позвонил Алине:

— Приезжай, дорогая девочка.

Спустя полчаса она уже сидела перед ним за столом:

— Придумал?

— Понимаешь, я понял, что мы действовали в экстренном порядке, так как спасали твою жизнь. У нас не было времени на размышление. Мы же могли попробовать сделать тебе МРТ, к примеру. Может быть, таблетка утратила бы свою силу. Но теперь это бесполезно. Мне пришлось самому изобретать биочип. Такой… Ну строго говоря, это не микросхема, это моя биоэнергетическая таблетка, которая станет работать антидотом, как только вместе с этим чипом попадет к тебе в организм.

— Ты издеваешься? Хочешь, чтобы я опять приняла эту штуковину?

Халид рассмеялся:

— Раньше ты хорошо знала, что со мной нельзя спорить. Это «Пси-фактор» с твоим католическим озарением так на тебя подействовал? Если я сказал, что тебе придется принять обе таблетки, значит ты это сделаешь.

Алина пожала плечами:

— Как скажешь, — с этими словами она проглотила обе парафиновых таблетки, а спустя минуту упала в обморок.

Когда она пришла в себя, голова почти не кружилась, зрение фокусировалось, а в мыслях творился разброд.

— Что чувствуешь? — Халид присел рядом с ней на кушетку и пощупал пульс.

— Кажется, все налаживается.

— И кто ты? Католичка или православная?

Алина собралась было ответить, что католичка, но вдруг у нее как-то кольнуло сердце и она поняла, что…

3

Иван Петрович проснулся среди ночи от резко оборвавшегося сна. Система слежения перестала работать.

— Это великолепно! — прошептал профессор и включил прикроватный торшер. — Гениальный специалист по энергоинформационной медицине способен спасти человечество от проделок моего внука!

Он стал вспоминать все, что показала ему система слежения. Итак, сначала он видел мир глазами Алины, ощущал ее недомогание, ее увлечение католицизмом. А потом, когда этот Халид… Храни его Аллах! … Когда он сделал ей промывание желудка, то сон превратился в некий кинофильм. Ощущения пропали. Осталась только хроника трудов Халида, снятая с той точки, где видимо находился в этот момент наночип. После же, когда он заставил Алину проглотить обе таблетки, сон снова стал «кинофильмом с ощущениями». И в итоге, все оборвалось. Скорее всего, именно потому, что таблетка Алекса перестала существовать. Теперь надо во что бы то ни стало разыскать эту Алину и узнать, что стало с ее мировоззрением. Но где взять ее телефон?

Разволновавшись, Иван Петрович с трудом встал с кровати и стараясь не шуметь подошел к комнате внука. Куда он кладет свой мобильный? И как зайти, если они там вдвоем с этой Аней? Профессор замер перед дверью, не зная, как поступить.

— Нет, это ничего не даст… — снова прошептал он и пошел в спальню. — Придется ждать утра.

Однако все решилось гораздо раньше. В комнате Иван Петрович почувствовал боль в сердце и решил принять лекарство. Он дрожащей рукой попытался взять таблетки из тумбочки, но как-то неловко повернулся и выдернул из нее весь ящичек. По полу с грохотом раскатились склянки с каплями.

— Дед! Что случилось? — на шум прибежал Алекс, в котором видимо еще не умерла любовь к деду. Он выглядел обеспокоенным.

— Ох, я тебя разбудил… — Иван Петрович начал импровизировать. — Мне стало плохо с сердцем, я от своей старческой криворукости выдернул ящик… Но теперь мне уже лучше… Правда страх какой-то остался. Посиди со мной минут пять.

— Ну конечно, — Алекс собрал все лекарства и вернул ящик на место. — Может ты там во сне что-то невероятное увидел? Как там эта Алина?

Таким вопросом было грех не воспользоваться. Поэтому Иван Петрович пошел ва-банк:

— Внук, она купила-таки книгу по сравнительному богословию. Но купила ее не в магазине. Это курс лекций ее знакомого профессора. Там все описано с какой-то бунтарской точки зрения… Короче говоря, Алекс, скажи, у тебя есть ее телефон? Я хочу попросить у нее почитать эту монографию.

Внук рассмеялся:

— Дед, дорогой мой дед… Ты так и не научился врать. Какая монография? Что ты сочиняешь?

У Ивана Петровича екнуло сердце. Неужели Алекс тоже видел, что произошло с Алиной и теперь знает, что существует антидот?

— А почему ты думаешь, что я сочиняю? — он спросил это самым безразличным тоном, на который был способен.