Битва при Кадеше - Кристиан Жак

— Откуда такая уверенность?

— Сообщения, прибывающие из наших крепостей в Ханаане, внушают спокойствие. Восставшие не способны объединиться и уничтожают друг друга.

— Наши крепости были атакованы?

— Никоим образом, Ваше Величество! Вот последнее донесение, которое почтовый голубь доставил нам сегодня утром.

Рамзес прочел документ, составленный спокойной рукой. В самом деле выходило, что Ханаан — не такое уж и трудное дело.

— Проследите, чтобы о моих лошадях хорошенько позаботились, — приказал Фараон.

— Им придется по вкусу и отдых, и еда, — пообещал смотритель Царской Стены.

— Где комната с картами?

— Я провожу вас, Ваше Величество.

Чтобы не заставлять Фараона терять хотя бы секунду, бедному толстяку пришлось бежать, что могло закончиться для него потерей веса. Его слуге было очень нелегко держать над хозяином зонт и, следуя за ним, все время приноравливаться к изменению темпа.

Рамзес созвал Аша, Сетау и военачальников.

— С завтрашнего дня, — объявил он, показывая маршрут на карте, разложенной на низком столике, — мы полным ходом отправимся прямо на север. Пройдя к западу от Иерусалима, вдоль побережья, мы установим контакт с нашей первой крепостью и усмирим мятежников в Ханаане. Потом, перед тем, как начать наступление, разобьем лагерь в Мегиддо.

Все одобрили план. Аша промолчал.

Сетау вышел из комнаты, посмотрел на небо и вернулся к Рамзесу.

— Что происходит?

— Мне не нравится этот ветер. Он обманщик.

Глава 14

Продвижение армии было бодрым и радостным, и дисциплина несколько ослабла. Египетская армия проникла на территорию страны Ханаан, подчинявшейся Фараону и платившей ему дань. Воины Рамзеса не чувствовали, что вторглись в чужую страну, где что-нибудь могло бы им угрожать. Не слишком ли серьезно Рамзес относился к этому конфликту?

Мощь египетских войск была настолько очевидна, что восставшие должны были поспешить сдать оружие и умолять Фараона о пощаде. Еще одна кампания, к счастью, закончится без убитых и тяжелораненых.

Продвигаясь вдоль побережья, воины обнаружили, что одно небольшое укрепление было разрушено. Обычно в нем жили три человека, обязанные следить за продвижением войск. Уничтожение укрепления никого особо не встревожило.

Сетау продолжал ходить с кислой миной. С непокрытой головой в такую сильную жару он сам управлял повозкой. Сетау ни словом не обмолвился с Лотос, являвшейся центром внимания пехотинцев, которые шагали рядом с повозкой прекрасной нубийки.

Морской ветер несколько смягчал жару, дорога была не слишком утомительной для ног, водоносы часто подавали воинам спасительную жидкость Экспедиция требовала от всех хорошей физической подготовки и выносливости. Тем не менее военный поход совсем не походил на ад, каким его считали чиновники, склонные ни в грош не ставить другие профессии.

Справа от колесницы хозяина бежал лев. Никто не осмеливался приближаться к нему из страха быть разорванным его когтями, но каждый радовался присутствию дикого животного. Лев воплощал собой сверхъестественную силу, управлять которой мог только Фараон. Так как Серраманна не было рядом, лев был самым лучшим защитником Рамзеса.

Вдали показалась первая крепость Ханаана.

Впечатляющее строение имело двойные кирпичные стены, высотой в шесть метров, укрепленные парапеты, башни для часовых, широкие крепостные стены были прорезаны бойницами и амбразурами.

— Кто начальник крепости? — спросил Рамзес у Аша.

— Опытный воин, родом из Иерихона. Вырос в Египте, прошел усиленную подготовку и был назначен на эту должность после нескольких поездок с проверками в Палестину. Я встречал его, это серьезный и надежный человек.

— Именно от него приходила большая часть донесений, оповещавших нас о восстании в Ханаане, не так ли?

— Точно, Ваше Величество. Эта крепость имеет важное стратегическое значение и получает всю информацию о происходящем в этом районе.

— Он сможет быть хорошим правителем Ханаана?

— Я в этом уверен.

— В будущем нужно постараться избежать такого рода беспорядков. Эта провинция должна управляться лучше, а наша задача — исключить любые причины неповиновения.

— Единственная возможность, — признал Аша, — подавить влияние хеттов.

— Я хочу именно этого.

Один из воинов осадил лошадь у входа в крепость. Лучник, находившийся на крепостной стене, подал подъехавшему дружественный знак.

Воин вернулся на свое место. Знаменосец приказал остальным двигаться вперед. Усталые, они хотели только пить, есть и спать.

Поток стрел вынудил их броситься на землю.

С десяток лучников, возникших на крепостной стене, неожиданно начали стрелять с неимоверной быстротой по близким и незащищенным людям, ставшим отличными мишенями. Убитые или раненые, со стрелами, вонзившимися в голову, грудь или живот, египетские пехотинцы падали один за другим. Знаменосец, командовавший авангардом, гордость которого была уязвлена внезапной атакой, вместе с оставшимися в живых воинами решил овладеть крепостью.

Но точность стрельбы не оставляла нападавшим никакого шанса. Знаменосец с пронзенным горлом упал у подножия стены.

Всего за несколько минут опытные воины потерпели поражение. Сотня пехотинцев с копьями в руках порывалась отомстить за своих друзей, но вмешался Рамзес.

— Отступить!

— Ваше Величество, — взмолился военачальник, — давайте уничтожим этих предателей!

— Бросаясь на приступ без должной его организации, вы погибните. Отступайте!

Воины повиновались.

Целая вереница стрел упала на землю меньше, чем в двух метрах от царя. Высшие военачальники, охваченные паникой, вскоре собрались возле Рамзеса.

— Прикажите своим людям окружить крепость на расстоянии, недосягаемом для стрел. В первую линию поставьте лучников, затем пехотинцев, а позади них — колесницы.

Хладнокровие Рамзеса вселило в людей спокойствие. Воины вспомнили о наставлениях, полученных во время учений, войска упорядоченно совершали маневры.

— Нужно вынести раненых и оказать медицинскую помощь, — потребовал Сетау.

— Невозможно, вражеские лучники нападут на спасателей.

— Этот ветер принес несчастье.

— Я ничего не понимаю, — сокрушался Аша.

— Ни один из моих осведомителей не сообщил мне, что мятежники завладели этой крепостью.

— Они наверняка действовали хитростью, — предположил Сетау.

— Даже если ты прав, у начальника крепости было достаточно времени, чтобы отправить несколько почтовых голубей с составленными заранее донесениями о нападении.

— Настоящее положение дел простое и неутешительное, — заключил Рамзес. — Начальник был убит, воины — уничтожены, а мы получали ложные донесения. Если бы я разделил мои войска, посылая отдельные отряды к крепостям Ханаана, мы бы понесли тяжелые потери. Размах восстания значителен. Только хеттские отряды могли организовать удар такой силы.

— Ты считаешь, что они еще не ушли из этой местности? — спросил Сетау.

— Мы немедленно, не допуская никакой задержки, должны восстановить свои позиции и взять крепость.

— Захватившие крепость не смогут нам долго сопротивляться, — сказал Аша. — Предложи им сдаться. Если среди них есть хетты, мы заставим их говорить.

— Возьми отряд воинов, Аша, и предложи им сдаться.

— Я пойду с ним, — сказал Сетау.

— Дай ему возможность проявить свои способности дипломата, это может помочь нам избежать боя. А ты, Сетау, приготовь лекарства.

Ни Аша, ни Сетау не обсуждали приказы Рамзеса. Даже заклинатель змей, всегда готовый возразить, преклонялся перед авторитетом Фараона.

Пять колесниц во главе с Аша направились в сторону крепости. Сидевший рядом с молодым дипломатом возница держал в руке копье, к верхушке которого был привязан кусок белой материи. Белый флаг означал желание египтян разрешить конфликт путем переговоров.

Колесницы даже не успели остановиться. Как только они оказались на достаточном расстоянии, ханаанские лучники обрушили ливень стрел. Две из них вонзились в горло возницы, третья задела левую руку Аша, оставляя на ней кровавый след.

— Назад! — прокричал он.

— Не двигайся, — потребовал Сетау, — иначе мой медовый компресс не приклеится так, как нужно.

— Тебе легко говорить, ведь страдаю-то я.

— Так ты неженка?

— Я бы предпочел не получать ранений. К тому же я хотел бы, чтобы моим лекарем была Лотос.

— В безнадежных случаях приходится вмешиваться мне. Я использовал мой лучший мед, ты должен поправиться. Рана заживет быстро, без опасности воспаления.

— Какие дикари… Я не мог даже предположить, что нас так встретят.