Дикие карты - Джордж Мартин

— Конечно. Интересно... Если я все же усну, я опять просплю так же долго, как и тогда?

Бентли попытался пожать плечами, но ничего не вышло.

— Не знаю...

— Кто тогда позаботится о моей семье? И о тебе?

— Я тебя понял. Если ты перестанешь выходить по ночам, то я, наверное, немного подожду, а потом пойду и попытаюсь вылечиться. А для твоей семьи ты бы лучше добыл побольше денег. Все опять наладится, а деньги — всегда деньги.

— Верно.

— Ты чертовски сильный. Как думаешь, ты смог бы вскрыть сейф?

— Понятия не имею.

— По дороге домой попробуем. Я знаю одно хорошее местечко.

— Ладно.

— И не забудь — еще порошок от блох.

* * *

Время близилось к утру. Кренсон сидел и ел, одновременно читая, как вдруг на него напала неудержимая зевота. Когда он встал, то почувствовал в руках и ногах какую-то тяжесть, которой раньше не было. Он взобрался по лестнице и вошел в комнату Карла. Стал трясти брата за плечи, пока тот не проснулся.

— Что случилось, Кройд?

— Я хочу спать.

— Так иди ложись.

— Я уже давно не спал. Может, просплю опять очень долго.

— Ах так!

— Вот деньги, чтобы вам хватило, если так случится.

Мальчик открыл верхний ящик комода и сунул под стопку носков пачку купюр.

— Гмм... Откуда у тебя столько денег?

— Не твое дело. Спи дальше.

Он добрался до своей комнаты, разделся и лег в постель. Ему было очень холодно.

Когда Кройд снова проснулся, оконные стекла затянулись инеем. Выглянув на улицу, он увидел свинцовое небо и покрытую снегом землю. Его лежащая на подоконнике ладонь с короткими толстыми пальцами выглядела широкой и смуглой.

Осмотрев себя в ванной, Кренсон обнаружил, что его рост примерно пять с половиной футов, телосложение мощное, волосы и глаза темные, а по ногам спереди, по внешней стороне рук, по плечам, спине и шее тянутся похожие на шрамы складки. Еще через пятнадцать минут он узнал, что может повысить температуру руки до такой точки, при которой вспыхивает зажатое в ней полотенце. Затем выяснилось, что у него появилась способность излучать тепло всей поверхностью тела и даже светиться; жаль только, что он одной ногой прожег дыру в линолеуме, а другой — в коврике.

На этот раз на кухне оказалось много еды, и мальчик больше часа непрерывно жевал, пока не утолил голод. Он надел спортивные брюки и куртку, размышляя над тем, что придется держать наготове самую разнообразную одежду, если каждый раз после сна его тело будет изменяться.

На этот раз ему уже не нужно было добывать провизию. После распыления вируса погибли очень многие, и на местных складах образовался огромный избыток продовольствия. Магазины снова открылись, и торговля шла как обычно.

Мать проводила большую часть времени в церкви, а Карл и Клодия учились — школа опять заработала. Кройд знал, что сам он не вернется в школу. У них все еще оставался приличный запас денег, но, вспомнив, что на этот раз он проспал на девять дней дольше, чем в первый, Кройд решил, что неплохо бы иметь под рукой побольше наличных. Интересно, можно ли раскалить ладонь до такой температуры, чтобы прожечь стальную дверцу сейфа? В прошлый раз ему с огромным трудом удалось вскрыть сейф — он чуть было вообще не бросил эту затею, а ведь Бентли уверял его, что это просто «жестянка».

Кройд вышел из дома и потренировался на куске водопроводной трубы.

Он попытался тщательно спланировать операцию, но ошибся в расчетах. Пришлось вскрыть за неделю восемь сейфов, прежде чем набралась достаточная сумма. В большинстве сейфов оказались бумаги. И еще он знал, что каждый раз включался сигнал тревоги, и от этого нервничал; оставалось только надеяться, что за время сна отпечатки его пальцев тоже изменились.

Дни бежали быстрее, чем хотелось бы Кройду. Он приобрел обширный гардероб на все случаи жизни. По ночам бродил по городу, наблюдал за оставшимися следами разрушений и за успехами ремонтных бригад. Узнавал новости о том, что произошло за это время в городе и во всем мире. Нетрудно поверить в пришельцев из космоса, когда на себе ощущаешь результаты воздействия их вируса.

Как-то он спросил у человека с черепом, вытянутым, как патрон, и с перепончатыми пальцами рук, где можно найти доктора Тахиона. Человек дал ему адрес и номер телефона. Кренсон носил листок в бумажнике, но не звонил и не шел туда. Вдруг доктор обследует его, скажет, что это легко исправить, и вылечит? В данный момент никто из его семьи не способен заработать на жизнь.

Наступил день, когда аппетит Кройда снова неимоверно возрос, а это могло означать, что его тело готовится к следующему изменению. На этот раз он более внимательно прислушивался к своим ощущениям, чтобы было с чем потом сравнивать. Прошел остаток дня, ночь и часть следующего дня, затем начался озноб и волнами стала накатывать сонливость.

Кройд оставил записку родным — их не было дома, когда его начал одолевать сон. И на этот раз запер дверь в свою спальню, потому что узнал, что они регулярно наблюдали за ним, пока он спал, и даже пригласили врача — женщину, которая просто посоветовала им дать ему поспать. Она также предложила, чтобы Кройд сходил к доктору Тахиону, когда проснется, но мать куда-то задевала бумажку, на которой был записан адрес. В те дни миссис Кренсон частенько бывала не в себе.

Ему снова приснился сон, который приснился ему не в первый раз, но запомнился впервые: восприятие событий напоминало ему о тех чувствах, которые он испытал в день последнего возвращения из школы.

Он шел по пустынной сумеречной улице. Позади раздался шорох, и Кройд обернулся. Из подъездов, окон, автомобилей, канализационных люков появлялись люди, и все они смотрели на него. Мальчик продолжал идти дальше, как вдруг раздался звук, похожий на всеобщий вздох. Он оглянулся еще раз. Люди угрожающе быстро догоняли его, на их лицах была написана ненависть — наверняка его хотят уничтожить.

* * *

Когда Кройд проснулся, он был безобразен и не обладал никакими особыми способностями. Вместо лица — рыло, голая кожа, покрытая серо-зеленой чешуей; пальцы удлиненные с лишними суставами, глаза желтые, щелевидные; постоишь слишком долго — начинают болеть поясница и бедра. Гораздо легче было ходить по комнате на четвереньках. У мальчика невольно вырвался крик при виде своего нынешнего облика, хотя скорее звук напоминал шипение.

Был ранний вечер, снизу доносились голоса. Кройд открыл дверь и позвал брата и сестру, а сам спрятался за шкафом.

— Эй! С тобой все в порядке? — спросил Карл.

— И да, и нет. Но все будет хорошо. Только сейчас я умираю с голоду. Принесите еды. Много еды.

— В чем дело? — спросила Клодия. — Почему ты не выходишь?

— Позже! Поговорим позже. Сейчас еда!

Он отказывался выйти из комнаты и не позволял домашним его увидеть. Они приносили ему еду, журналы, газеты. Кройд слушал радио и ходил по комнате на четвереньках. На этот раз сон представлялся ему желанным избавлением, а не угрозой. Он ложился в постель в надежде на его скорый приход. Но сон не приходил почти неделю.

В следующий раз после пробуждения мальчик обнаружил, что его рост больше шести футов, волосы черные, а черты лица не лишены приятности. Он был так же силен, как и прежде, однако вскоре пришел к выводу, что не обладает никакими исключительными способностями — пока не поскользнулся на лестнице, торопясь на кухню, и не спасся от падения при помощи левитации.

Позже Кренсон заметил записку, прилепленную к его двери. Четким почерком Клодии был написан номер телефона и сообщение, что ему нужно связаться с Бентли.

Сначала ему надо позвонить по другому телефону.

* * *

Доктор Тахион поднял взгляд и слабо улыбнулся.

— Могло быть и хуже, — сказал он.

Кройда почти позабавило такое суждение.

— Как?

— Ну, вы могли вытянуть джокера.

— А что же именно я вытянул, сэр?

— Ваш случай — самый интересный из всех, с которыми мне до сих пор приходилось сталкиваться. Как правило, вирус либо убивал человека, либо изменял его в лучшую или худшую сторону. А у вас... Ближайшая аналогия — это земная болезнь под названием малярия. Проникший в вас вирус, по-видимому, периодически заражает ваш организм.

— Однажды я, наверное, вытянул джокера...

— Да, и это может произойти снова. Но в отличие от всех остальных вам нужно всего лишь подождать.

— Мне больше всего не хочется превращаться в монстра. Нельзя ли как-нибудь повлиять на эту часть болезни?

— Боюсь, что нет. Это часть общего синдрома. Я могу бороться только с ним в целом.

— Вы знаете джокера по имени Бентли? Он был похож на собаку.

— Бентли — одна из моих удач. Теперь он снова стал нормальным. Собственно, он только недавно ушел отсюда.

— Что вы говорите! Приятно знать, что кому-то повезло.

Тахион отвел глаза.

— Да, — согласился он, помолчав немного.

— Я хотел бы спросить...