Две богатенькие малышки - Миньон Эберхардт

У Эмми перед глазами все качнулось и поплыло.

— Ох, Диана, ну какая разница, что на тебе за платье… Ты видела сегодня Сэнди?

Диана помрачнела. Она подошла к огромному, до потолка, зеркалу, стоящему на камине из розового мрамора, и принялась придирчиво изучать свое хорошенькое личико. Затем поправила золотистые волосы и нехотя сказала:

— Да, видела.

— И что он говорит?

— Ты не хуже меня знаешь, что. Сэнди всегда меня недолюбливал. Но сейчас он вполне мог бы проявить хоть какое-то сочувствие. А он только и делает, что засыпает меня вопросами. Прямо как полицейский! Я ему уже сто раз повторила, что не убивала Гила и не знаю, кто взял мой пистолет и засунул в холодильник… В холодильник! — Она презрительно фыркнула. — Уж я бы придумала местечко получше!

Эмми призадумалась.

— Какое именно?

Диана обожгла ее сердитым взглядом.

— Хоть ты, ради Бога, не веди себя, как Сэнди! Ты все понимаешь слишком буквально. Не знаю, какое именно, но я бы позаботилась о том, чтобы полиция его не нашла… Эмми, ну не смотри ты так серьезно!

— Знаешь, мне сейчас не до шуток.

Диана оторвала взгляд от зеркала, подошла к сестре и заглянула ей в глаза.

— Неужели ты хоть на миг подумала, что это я его убила?

— Нет. Я знаю, что не ты. Но важно не мое мнение, а мнение полиции.

Диана не сводила с нее тревожного взгляда ярко-голубых глаз. Затем произнесла:

— Вот и Сэнди говорит то же, но… Эмми, когда я сегодня выходила из дому, никто не пытался меня задержать. За мной не шли по пятам, не следили… что они там еще делают, когда человек у них на подозрении? Я никого не заметила… — Она нахмурилась. — А впрочем, знаешь, заметила: возле входа в подвал кто-то был. Я пошла на кухню за кофе и увидела, как он крадется за изгородью, что под кухонным окном. Я подумала, что, может быть, это переодетый полицейский…

У Эмми участился пульс.

— Как он выглядел?

— Как все и как никто. Маленький, невзрачный…

— В больших очках?

— Ну да. Он, похоже, заметил меня в кухне или просто почувствовал мое присутствие. Я увидела, как блеснули его очки, отскочила, и в следующий миг его уже не было. — Диана глубоко вздохнула и повторила упрямо: — За мной никто не шел. Меня никто не преследовал. Полиция ведь всегда устраивает слежку за подозреваемыми, правда?

— Я не знаю, что обычно делает полиция,— сказала Эмми, — но ты должна рассказать Сэнди об этом человеке.

— Ладно. Увижу Сэнди — расскажу. — Она снова посмотрела на часы. — Мне пора бежать.

— Постой, Ди. Что ты знаешь о семье Гила? У него же где-то есть родные…

— А, ты об этом… Конечно. У него в Калифорнии сестра и отец. Дуг взял их адрес у Коррины… А может, он знал его и раньше… В общем, он с ними связался, и как только Гил…— Диана запнулась. Милое личико словно окаменело, и вся кровь от него отхлынула. — Как только полиция позволит забрать тело, его перевезут в Калифорнию. Там и будут похороны. Там, а не здесь. — Она вымученно усмехнулась. — Так что Коррине не удастся порыдать над гробом. Разве что она поедет в Калифорнию… но кто ее отпустит? Кстати, Эмми, завтра вечером ты сидишь рядом со мной. Дуг будет суетиться, он вообще не присядет. Говорят, что драматург не может смотреть свои пьесы… Зато я могу! И буду! И разоденусь в пух и прах! И ты, пожалуйста, сделай то же. Нацепи что-нибудь из фамильных бриллиантов. Там будет куча фотографов. И к тому же, — Диана вдруг посерьезнела, — мы обязаны держать голову высоко! Никто не посмеет сказать, что я прячусь от людей или что-то в этом роде. У меня два пригласительных в первый ряд.— Она слегка нахмурилась. — Интересно, заставит ли Дуг Коррину сбросить траур?

— Думаю, да, — сказала Эмми.

— Я тоже так думаю. Ладно, вечером увидимся. На генеральной репетиции.

Диана упорхнула, легкая как перышко, в изящных туфельках-лодочках и бледно-желтом костюме. Эмми долго сидела неподвижно, ни о чем не думая, потом, осознав, что голодна, направилась в кухню. Пылесос давно утих, заметила она, наверняка уборщица слышала много такого, что не предназначалось для ее ушей. Агнес явно дала ей четкие инструкции: на кухне Эмми поджидал готовый салат.

Она с нарастающей тревогой думала о Джастине. Уже пять часов, а его все нет! Эмми принялась уговаривать себя, что отчим благополучно отдал деньги и на радостях засиделся в клубе, и тут появился Сэнди.

— Новостей никаких,— сказал он с порога.— Не спрашивай, что делает полиция, какие у них соображения, какие планы — не знаю ничего. Знаю только одно: и Дуг, и Диана ведут себя так, словно убийство их совершенно не касается. Дуг целый день сочинял новую сцену для второго акта, Диана куда-то убежала…

— Она была у меня. Сэнди, по-моему, им даже в голову не приходит, что Диане могут предъявить обвинение в убийстве…

— Я бы чего-нибудь выпил, — сказал Сэнди.

Они прошли в кладовую, взяли бокалы и лед и вернулись в гостиную. Через считанные минуты, к огромному облегчению Эмми, звякнул ключ в замке, и послышались веселые, вприпрыжку шаги Джастина.

— Привет! — салютовал он с порога, и глаза его заблестели при виде подноса с бутылками.

— У него потрясающее чутье, — сказала Эмми.

— А то нет! — радостно согласился Джастин.— Твоя мать, бывало, говорила, что я, сидя в клубе, слышу, как дома звенит лед в бокалах. Спасибо, Эмми, радость моя. — Он взял бокал, в который Эмми плеснула каплю виски и побольше содовой, внимательно оглядел его, понюхал и со вздохом поднес ко рту.— Ну совсем как твоя матушка,— пробормотал он после первого глотка.

— Ты взял расписку?

Он помотал головой.

— Нет. Не дали. Но сказали, что все в порядке. Что я могу быть спокоен.

Сэнди прислушался.

— Ты хочешь сказать, что расплатился с ростовщиком?

— Ну да. А что мне оставалось делать — каждую мину ту ждать, пока меня…— Джастин замялся, подбирая слово, — пока меня укокошат? А как насчет ужина, Эмми? У меня остались деньги, ты не забыла? Пойдем в ресторан! И ты, Сэнди, тоже, — великодушно добавил он.— Конечно, в домашней еде что-то есть… но порой хотелось бы, чтобы этого не было. Нет-нет, Эмми, ты великолепная хозяйка, но сегодня мы ужинаем в ресторане!

— Лично я сегодня иду к Дугу на генеральную репетицию,— сказал Сэнди,— и надеюсь, Эмми составит мне компанию.

— Отлично, — отозвался Джастин. — Я тоже иду.

— А Дуг звал тебя? Это ведь репетиция, не просмотр. Он пригласил меня и сказал, что я могу взять с собой Эмми.

— Я ни за что на свете не пропущу такого события, — жизнерадостно заявил Джастин.— В свое время мне довелось вращаться в театральных кругах… — Он поймал взгляд Эмми и быстро добавил: — Конечно, еще до того, как я познакомился с твоей милой матушкой. Идем, малышка. Если хочешь переодеться, поторопись. Генеральная репетиция может начаться в любой момент,— добавил он задумчиво, словно припоминая какие-то подробности своего холостяцкого прошлого.

Эмми вышла в холл. Поднимаясь по ступенькам, она думала: «Я вся в маму: я делаю все, как пожелает Джастин. Зато он добрый, правда, легкомысленный, но в жизни и так хватает чересчур серьезных людей…» И тут до нее донесся громкий голос Джастина:

— Ну и когда они намерены арестовать Диану за убийство?

Эмми не расслышала, что ответил Сэнди. Оказавшись в своей комнате, она подошла к зеркалу и долго простояла неподвижно, вглядываясь в свое отражение. То же лицо, те же глаза, те же волосы… но Эмми чувствовала: что-то неуловимо и бесповоротно изменилось в ней в ту минуту, когда она ступила в залитый солнцем холл и увидела пятна крови на белой рубашке Гила…

Держа голову высоко (как настаивала Диана), Эмми выбрала серо-голубое платье, а поверх — синий с серебром пиджак. «Я прекрасно выгляжу», — сказала она своему отражению. Она гладко зачесала светло-каштановые волосы, а веки чуть оттенила голубым. Джастин любит, когда рядом с ним идет красивая нарядная женщина. Сэнди, наверное, тоже…

Мужчины терпеливо ждали ее внизу. Спустившись, Эмми увидела, что Джастин по-прежнему пребывает в благодушном настроении, а Сэнди выглядит так, точно его огрели по голове пыльным мешком.

— Что еще случилось? — уставилась на него Эмми.

— Джастин…— начал было Сэнди, но поперхнулся, прокашлялся и заговорил снова: — Джастин намерен заявить полиции, что Диана была… была…

— …Ужасным, несносным ребенком! — с милой улыбкой подхватил Джастин. — Делала всяческие пакости. Я уверен, что это она его убила, и пусть ее арестуют!

— Джастин! — Эмми схватила его за руку. — Джастин, ты не имеешь права говорить такие вещи. Иначе я…

— Что, лишишь меня содержания? — с любопытством осведомился Джастин.

Эмми с трудом сдерживалась.

— Ты не будешь говорить подобных вещей никому. Даже Сэнди. Ты меня понял?

Когда она говорила таким тоном, Джастин обычно сразу унимался. Он пожал плечами.