Пташка для тигра 2 - Юлия Кажанова

время обеда я продолжаю обсуждать дела с Люком и иногда поглядываю на девушку, которая почти не притрагивается к еде. Немного салата и куриная ножка — всё, что она съела перед тем, как покинуть нас.

— Ну, и что ты уже успел натворить? Я видел её днем, и она была полная сил, а сейчас словно ходячий труп, — начал отчитывать друг, а я и сам призадумался: с чего вдруг? Неужели из-за парня обиделась, но сейчас она больше… да я даже не знаю, какая она. Уставшая или напуганная, но чем?

— Сам не знаю. Подождёшь меня, пойду всё же схожу к ней, вдруг приболела? Люди ведь так хрупки, а Аня ещё и скромница. Будет молчать до последнего.

— Конечно, я пока схожу, полюбуюсь её работой. Должен заметить, отлично стало, теперь дом не такой унылый.

— Я заметил, — а я ведь даже не поблагодарил, а лишь накричал.

Видно, подарок придётся подарить сегодня. Коробочка из ювелирного уже лежала в кармане пиджака.

Пташке не нравился ошейник, и я решился его заменить. Пусть будет просто кулон на цепочке, но конечно же с тигром.

Поднялся в нашу спальню, но девушки не нашёл. Ладно. Зашёл в её комнату и увидел скрюченную фигурку на постели. Что-то не так!

Быстро подошёл к кровати, где лежала бледненькая девушка, и чётко учуял запах крови. Откуда?!

— Аня, где болит? — заботливо спросил, начиная осматривать руки и голову. Мысль о суициде тревожила, хотя с чего вдруг? Кожа была цела, но откуда тогда запах?

— У тебя есть обезболивающее? — неожиданно простонала она, сжимаясь ещё сильнее.

— Нет, а тебе зачем? — удивлённо спрашиваю, заглядывая в бледное личико. А потом смотрю, как она обхватывает живот.

— Живот болит? Отравилась? Сейчас вызову врача, — говорю быстро и уже достаю телефон, набирая номер Ивана.

— Мне просто нужны обезболивающие, — стонет и опять скручивается в рогалик.

Да какие лекарства, когда её так скручивает!

— Тихо, тихо, врач скоро приедет, — говорю, и сам усаживаюсь на кровать, чтобы прижать девушку к себе, и чёрт, она просто горит!

Тут наконец-то отвечает Иван:

— Хан, что случилось? — переходит он к делу, очевидно, слыша стон девушки.

— Ане очень плохо, она хватается за живот и просто горит! Срочно ко мне!

— Скоро буду!

Я отбрасываю телефон и пытаюсь повернуть девушку к себе, но она вырывается, а потом начинает плакать! Черт, это совсем плохо! Я ведь не знаю, что делать.

— Аня, да что с тобой, чем помочь? — спрашиваю, наконец-то беря свою ношу на руки, и начинаю укачивать и гладить по головке. Какая же она ещё хрупкая.

— Со мной всё хорошо, просто месячные болючие, как сейчас и ….- тут её опять скручивает, а я в шоке смотрю на девушку, которая испытывает такие боли.

— И как часто такое бывает? — с трудом спрашиваю, и похоже, уже знаю ответ.

— Каждый месяц. У меня дома всегда лекарства были, а здесь ничего нет! — и начинает плакать, отворачиваясь.

И я ещё думал, что она не боец? Да чтобы через такое каждый месяц проходить, такие силы нужны! Думаю, и обращение она пройдет без труда, но точно не в ближайшее время. Сейчас надо помочь облегчить боль, пусть отдыхает столько дней, сколько надо. Древние подождут, моя девочка важнее!

Когда девушка уже буквально выла от боли, наконец-то появился врач.

Иван влетает в комнату со свои чемоданчиком, а за ним заглядывают в комнату испуганный Рома, Люк и охранники. Я же продолжаю укачивать Аню, которая пылает в моих руках. Быстро объясняю суть дела, и врач ставит ей капельницу. Пташку укладываю на кровать и смотрю в бледное личико, по которому ещё стекают слезы. Она даже в таком виде прекрасна.

Через пять минут Аня засыпает, а Иван колет ей что-то ещё.

— Если можно, я подежурю, пока она не проснётся. Я слышал о том, что у некоторых это слишком болезненный процесс, но мне надо знать, насколько, чтобы рассчитать препарат и оставить вам.

— Конечно! — даю добро, провожу по золотистым волосам. Всё будет хорошо.

Выходя из комнаты, сталкиваюсь с другом, который сочувственно смотрит на меня.

— Я думал, ты уже решил её пометить, вот она и воет так, а тут вон, какие дела. Тяжела женская участь, но это плата за то, что они могут рожать. Нам остается лишь беречь их и помогать облегчить боль, — вещал друг, идя рядом.

— Да я как-то и забыл об этой особенности. А насчёт обращения, с этим придётся потянуть, не в том она ещё состоянии. Ей силы понадобятся, а пока их у неё нет.

— Согласен. Подождём.

Остаток дня мы провели, болтая о своём, и иногда я заглядывал к девушке, которая мирно спала, правда, с иголкой в руке. Иван смог поговорить с Аней, когда она ненадолго пришла в себя, и оставил рекомендации Андрею, он теперь будет дежурить.

Я впервые за последнее время лёг спать один. Но это оказалось так непривычно теперь. Рядом не было той, которую хочется обнять и вдохнуть её аромат. Её тепло согревало, а сейчас постель казалась такой холодной. Поэтому среди ночи я перебрался в постель к спящей Пташке, которая доверчиво прильнула ко мне, стоило лишь лечь рядом.

— Прости меня, такого дурака, я правда приревновал тебя. Знаю, ты бы его не выбрала, но видеть тебя рядом с чужим мужчиной немыслимо. Да, я эгоист и собственник, но ты привыкнешь и поймешь, что для тебя это только плюс, — я гладил свою девочку и тихо говорил. Раз я не могу этого пока сказать ей открыто, так хоть порепетирую.

— Вскоре я изменю тебя, и ты станешь сильнее. Болезни будут обходить тебя, да и ты сама станешь сильнее физически. А также ты узнаешь и мой секрет, и я надеюсь, он не сильно напугает тебя. Мой мир уже готов принять тебя, теперь дело за тобой.

Аня поворочалась, но не отвернулась, а я замер, наблюдая за спящей девушкой.

— Я ведь полюбил тебя, Пташка, всем сердцем полюбил. Твоя забота дороже