Древняя магия Рождества. Йольские традиции темнейших дней года - Линда Рэдиш

Вместо того чтобы заставить слабо христианизированную общину обходиться без них, Церковь окропила их святой водой и включила в окружение небесного покровителя, где они остаются и по сей день.

Триумфальный ежегодный въезд святого Николая в Амстердам казался бы странным без Черного Питера, скачущего рядом с белой лошадью епископа. Дети в Центральной Европе до сих пор прячутся под столом, когда в комнату врывается Черт или Крампус, а немецкие малыши бросаются за спину родителей при одном взгляде на Кнехта Рупрехта. Что касается Пельцниколя, то он не сгинул тихо, а пережил второе рождение в Новом Свете.

Беллсникель

Пельцниколи были одними из первых темных рождественских духов, добравшихся до Северной Америки. Сойдя с корабля, многие из них сняли шубы и надели вместо них залатанные куртки. Как свидетельствуют новые варианты написания их имени, самой важной частью костюма Беллсникля, Беллшнигля или Беллснакля теперь стала связка колокольчиков для саней. Еще в Рейнской области они отделились от даты 6 декабря, которая, в конце концов, является праздником святого и, следовательно, не в духе протестантизма. Те, кто был нанят для праздничных визитов на дом, теперь делали это в канун Рождества.

Также присутствующий в Новой Шотландии и Западной Вирджинии Беллсникель был одним из основных персонажей в пенсильванском Рождестве восемнадцатого – начала девятнадцатого века. Когда немецкие колокольчики встретились с кельтским ритуалом ряжения, две традиции слились, но новая сохранила название «белсниклинг». Вместе с Беллсниклем появился Христос-Киндель, чье имя является диалектным сокращением от Christkindlein, Младенца Иисуса, но которого обычно представляли больше похожим на ангела. В некоторых частях Пенсильвании Христос-Киндель оставался молчаливым, скрытным дарителем. Хорошие дети ждали, что он наполнит их корзинки к рождественскому утру, и в итоге у него появилось альтер-эго, Крис Кинкл [34].

Хотя Крис Кинкл никогда не отказывался от своего имени, вскоре он сменил белую ночную рубашку на костюм Беллсникля: самодельную маску или лицо, почерневшее от жженой пробки, парик из пакли и множество колокольчиков, пришитых или пристегнутых.

Газеты и дневники того время, описывая Беллсникля и Криса, используют слова «отвратительный», «жуткий», «устрашающий» и «гнусный». Представьте: такое лицо появляется в вашем окне, когда опускается темнота рождественского сочельника. Типичный Беллсникель объявлял о своем прибытии, постукивая по стеклу толстой березовой палкой или тонким прутом. Многие также носили с собой хлысты. Беллсникли всегда знали, кто был непослушным. Войдя в дом, Беллсникель рассыпал печенье и конфеты, как куриный корм, по полу, где хорошим детям разрешалось их собирать. Другим детям приходилось уворачиваться от хлыста или розги, чтобы ухватить награду. Поначалу Беллсникель не получал никакой платы во время своего визита; родители рассчитывались с ним за кулисами. Однако под влиянием подражателей, Беллсникель, который обычно был мальчиком-подростком, начал ожидать вина, сидра, пирожных и даже денег, когда он появлялся в дверях.

Каждому кварталу на самом деле требовался только один Беллсникель, но это не мешало другим молодым людям переодеваться и бродить по заснеженной сельской местности просто ради развлечения. Вскоре улицы заполнились юными дебоширами, которых горожане стали считать скорее раздражающими, чем очаровательными. Как только белсниклинг потерял родительскую печать одобрения, он превратился в а-ля хэллоуинскую встречу местной молодежи, бродившей по улицам в необычных костюмах.

Йольские парни

В Исландии тоже есть жуткие существа, бродящие по фермам во время Адвента, но они не показываются раньше, чем через шесть дней после Дня святого Николая, который не является важным событием в большей части Скандинавии. Это Йоласвейнары, «Йольские ребята» или «Рождественские парни», которые начинают официальное вторжение в Исландию 12-го декабря. За тринадцать дней до Рождества первый из Йольских парней спускается с гор, и каждый день появляется новый. Они слоняются по фермам или даже по улицам Рейкьявика, пока не придет тринадцатый, чтобы повеселиться на Рождество.

Если выглянете в окно после наступления темноты и увидите, как троллистого вида парень корчит вам рожи, это будет В-окно-подглядыш. Неужели копченая баранина и скир, которые вы отложили на рождественский ужин, исчезли? Во всем виноваты Мясолюб и Скирожор. Кто-то грохочет среди грязной посуды в раковине? А это уже Горшкоскреб, Ложколиз и Мисколиз. Не нужно гадать, какие шалости любит затевать Юбкозадувай, но у некоторых парней есть более загадочные имена, например, Дверной Нюхач, Свечной Попрошайка и Таращеглаз. И хотя фольклорист Йон Арнасон регламентировал их число в 1864-м году – до этого могло быть целых двадцать или всего девять, – имена все еще разнятся.

В исландской сказке «Смотри, как болтается моя серая нога» трое детей остаются дома одни, родители уходят в церковь в канун Рождества. Каждому ребенку оставляют свечу и пару ярко-красных носков. Дети любуются подарками, как вдруг во дворе раздается голос. Самый младший и, следовательно, самый невинный ребенок замечает, что это, должно быть, Иисус зовет их через окно. Произнесенное мальчиком божественное имя изгоняет существо, которое было вовсе не Иисусом, а волосатым серым исландским троллем. Он, несомненно, похитил бы одного или нескольких детишек. Был ли этот тролль из Йольских парней? Возможно, потому что в прежние времена дети частенько значились в их списке покупок.

Нельзя винить парней за их дурные привычки. Их родителями были тролли Грыла и Леппалуди, хотя Грыла могла родить и вне брака. Мы мало что знаем о Леппалуди, но Грыла очень любила детей… на ужин. Рождественские парни существуют по крайней мере с 1600-х годов, и года их щадят.

Раньше они были такими же ужасными людоедами, как и их родители, но теперь они просто проказники. В наши дни Йольские парни любят одеваться как Санта-Клаус и склонны приносить подарки, а не утаскивать детей и бросать их в горшок своей матери. В 1920-х годах исландские дети начали ставить башмаки на подоконник после 12-го декабря в ожидании, что Йольские парни их наполнят.

Гоблины в окне

Следующий инцидент, хотя он и был описан лишь спустя месяц, произошел 21-го ноября 1933 года или около, по словам Рождественского Деда Николаса, который включил его в письмо детям Дж. Р. Р. Толкина в декабре того же года. (Это письмо теперь могут прочитать все в книге «Письма Рождественского Деда» под редакцией Бэйли Толкин.)

В ту ночь Николаса разбудило тревожное «чмоканье и пыхтенье»[35] в спальне, за которым появилось «злобное, перекошенное от ярости личико» в окне. При этом окно находилось довольно высоко над землей. Никаких сомнений: Дом-на-Утесе старика подвергся нападению гоблинов, верхом на летучих мышах.

В скандинавской литературе, которую так любил Толкин, гоблины всегда жаждут сокровищ. В норвежской сказке «Рождественские гости в Кваме» вождь гоблинов, Старый Тронд, принес собственные серебряные кубки на праздник в фермерский дом и расстался со своими сокровищами, только когда его застрелили на Высоком месте [36]. Старый Тронд подчинялся королю гоблинов, который жил в Швеции и владел значительно бо́льшим запасом золотых чаш, монет и тарелок. Чем отвратительнее гоблин, тем больше сокровищ, и норвежский ютул был самым отвратительным из всех. В канун Рождества, если вы достаточно храбры, чтобы отважиться отправиться в горы, можно увидеть свечение сокровищницы ютула – блеск, подобный тысяче свечей, сквозь трещины в скале.

Гоблины Северного полюса, впрочем, без ума от игрушек – особенно от тех, которые Рождественский Дед хранит в подвалах своего Дома-на-Утесе. Эти гоблины, по правде говоря, сделают все, чтобы заполучить в свои неуклюжие черные лапы игрушечные поезда, и их, выходит, совсем не беспокоят стальные детали, в отличие от их более консервативных кузенов, которые не переносят железо ни в каком виде. Как сообщает детям Рождественский Дед, он не смог выкурить гоблинов зеленым дымом год назад, и теперь они стали особенно смелыми.

Ни в одной из скандинавских сказок у гоблинов нет крыльев, как и у тех, кто осаждает Дом-на-Утесе. Когда Николас видит их в темноте за окном, он сразу же приходит к выводу, что они летают на летучих мышах. Почему