Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Вот что я называю религиозным переходом: встретиться с реальностью и отбросить сны – вот что такое религиозное переход. Поначалу это будет трудно, мучительно трудно и болезненно, потому что сны так убедительны, они рисуют такие чудесные картины, создают такие соблазнительные фантазии. Сны – великие поэты: они рисуют жизнь в волшебных красках, они идеализируют ее, они украшают; они будят в вас надежды; они обещают вам рай. Все это сны. В них вы можете жить надеждой и терпеть сегодняшнее страдание ради мечты о завтрашнем дне.

Очень трудно отбросить мечту о завтрашнем дне, потому что тогда вы вдруг осознаете то страдание, которое существует сегодня. Но помните: нынешнее страдание порождено вчерашней мечтой. Оно не имеет никакого отношения к настоящему. Сегодняшняя мечта снова создаст страдание – уже для завтра.

Когда вы отбрасываете мечты о завтра, вы не становитесь счастливыми мгновенно, потому что вчерашняя мечта влечет за собой последствия. Вы посеяли семена – кто будет пожинать плоды? Но если вы отбросите мечту о завтра, полдела будет сделано! Вчерашняя мечта, ее крушение – это нужно выстрадать, через это нужно пройти. Именно это в Индии называется тапас – аскеза. «Вчерашняя мечта была создана мной. Я посеял ее семена, и поэтому я должен пережить страдание. Я должен пережить крах вчерашней мечты. Но я это принимаю – это результат моих действий. Никто, кроме меня, за это не отвечает. Но больше я не буду сеять семян».

Сначала отбросьте мечту о завтра. Постепенно вчерашняя мечта и ее последствия исчезнут. Так человек становится осознанным. Когда ваши глаза не полны снами, ваши глаза наполняются осознанностью.

Я слышал…

Мак-Гонигал брел по улице и встретил отца Дайли.

– Опять пьян! – вздохнул священник.

– В самом деле? – сказал Мак-Гонигал. – И я тоже!

– До чего же вы легкомысленны! – с укором сказал священник. – А вот мне не до шуток. Всего две недели назад вы дали зарок, вы буквально поклялись мне, что не будете больше пить! Ведь это грех перед Богом и церковью, и мне очень жаль, что приходится говорить вам об этом…

– Так вы сожалеете, что видите меня в таком состоянии?

– Еще бы!

– Вправду сожалеете?

– Очень, очень сожалею!

– Ну, если вы и вправду сожалеете, – сказал пьяница, – тогда я прощаю вас!

Пьяные, живущие во снах, – это мы. Мы все интерпретируем по-своему. Мы продолжаем видеть вещи, которых нет. Мы продолжаем слышать вещи, которых никто не говорит. Мы продолжаем притворяться тем, чем не являемся. Мы продолжаем окружать себя миром снов.

Компания веселилась в баре. Вдруг дверь распахнулась, и кто-то крикнул:

– Мак-Гир, в твоем доме пожар!

Один из посетителей вскочил, бросился наружу и сломя голову побежал по улице. Пробежав несколько кварталов, он неожиданно остановился.

– Вот черт! – сказал он, ни к кому не обращаясь. – А ведь меня зовут не Мак-Гир!

Именно это происходит с каждым: вы не знаете, как вас зовут; не знаете своей сути; не знаете, кто вы такой; не знаете, почему вы здесь; не знаете, почему вы бежите так быстро. Куда вы бежите? Почему вы так торопитесь? Реальность здесь. Куда вы хотите попасть? Но какая-то обусловленность – индуисты называют ее санскара, – результат многих жизней из снов и желаний, стала вашей единственной реальностью. Вы гонитесь за ней, сами не зная, зачем. Это вошло в привычку. Вы не можете ей противиться; вы всегда в движении. Реальность здесь, а вы от нее бежите, и встреча не происходит. Пока эта встреча не произойдет, вы никогда не будете счастливы.

Счастье – это когда вы сонастроены с реальностью. Счастье – это гармония между вами и реальным. И если вы не счастливы, должно быть, вы уходите от реальности. Должно быть, в чем-то вы не соответствуете реальности. Должно быть, есть какой-то конфликт между вами и реальным. И конечно, вы не можете победить реальное – это невозможно. Вы испробовали уже все средства. Все человечество испробовало все возможные средства, но реальность нельзя победить.

Вы должны следовать реальности, вы должны прийти в глубокое согласие, сонастроиться с реальностью. Вы должны стать мелодией в этом великом оркестре, который и есть реальность, – не борясь, но подчиняясь ему, сдаваясь на его волю, с готовностью раствориться в нем. Вот что баулы называют любовью: готовность раствориться в реальности, готовность растаять и слиться, готовность стать единым целым с реальностью. Что-то вы потеряете: свои мечты, свои сны, свою индивидуальность, свое эго; вы потеряете свою отделенность; вы исчезнете как капля; но об этом не стоит жалеть, потому что вы станете океаном. Вы не будете тем, чем были до сих пор, – своим эго, ограниченным формой и именем; ваши ограды исчезнут. Вы не будете островом, вы станете частью материка – вы станете материком.

Теряя себя, вы ничего не теряете; сопротивляясь, вы теряете все. Но мы не принимаем реальность. Если реальность пытается поглотить нас, нам кажется, что это похоже на смерть.

Часто, почти каждый день, ко мне кто-то приходит. И я знаю, что в состоянии глубокой медитации, когда реальность начинает поглощать вас, вы пугаетесь, потому что это очень похоже на смерть. Это действительно похоже на смерть, но это – не смерть. Это дверь в жизнь – в жизнь во всей ее полноте, в жизнь бесконечную и вечную. Но в определенном смысле это можно считать смертью: смертью для прошлого, смертью для того, кем вы являетесь сейчас. А кто вы есть сейчас? Почему вы так боитесь умереть? Вам нечего терять – кроме своего несчастного «Я». Ведь сгореть может только ваша тюрьма, только стены страдания и агонии могут быть сожжены. Вам нечего терять! Почему же вы продолжаете цепляться за эту жизнь? Потому что вы боитесь потерять то, что вам знакомо и к чему вы так привыкли. Каждый раз, в глубокой медитации – а иногда случайно, в результате совпадения, – когда вы подходите вплотную к реальности и реальность начинает раскрываться в вас, вы пугаетесь и убегаете.

Ваши интерпретации реальности должны быть отброшены. Вы должны научиться прислушиваться к настоящей реальности – чтобы, когда она приблизится к вам, вы смогли встретиться с ней. Если бог приходит к вам – если вы сами не можете прийти к богу, то хотя бы не убегайте, когда бог придет к вам. А он приходит к вам миллионы раз, миллионами путей. Он хочет вернуть вас себе, наполнить своей любовью. Не только вы ищете его – он тоже ищет вас. Но в действительности все ваши поиски – притворство. Вы говорите, что ищете бога, но на самом деле ищете совсем другое. Вы хотите найти его, но на самом деле стремитесь к чему-то другому. При этом вы не хотите ничем рисковать, не хотите никак платить. Вы не намерены заслужить его. Вам хочется получить его даром. Это неправильный способ.

Вам придется потерять себя; вам придется потерять все. Обычно люди бывают к этому не готовы даже тогда, когда бог приходит к ним. Я много раз видел, как он протягивает к вам руки, и как вы убегаете от него. И снова, когда вы далеко, вы начинаете искать его, и вы спрашиваете: «Как найти Бога?» Эта игра продолжается так долго, что стала почти привычкой: когда он далеко – вы ищете; когда он приближается – вы убегаете. Эту привычку надо отбросить.

Я слышал…

В воскресенье утром кларнетист, поселившийся неподалеку от церкви, начал шлифовать свою джазовую технику и выдал такой отчаянный «запил», что из церкви тут же прибежал священник.

– Послушайте, вы! – выпалил священник. – Вам никогда не доводилось слышать: «Чти святое воскресенье»?

– Нет! – сказал музыкант. – Но если вы напоете мне несколько нот, я готов попробовать их сыграть.

Наше понимание – это наше понимание; наша интерпретация – это наша интерпретация. Остерегайтесь: когда к вам приближается реальность, не пытайтесь ее интерпретировать. Просто ждите, будьте терпеливы; реальность, которая подходит к вам ближе и ближе, в конце концов, откроется вам. Но если, прежде чем она откроется, вы создадите и примете в сердце какие-то свои интерпретации, тогда вы снова закроетесь для нее. И тогда уже никак нельзя будет узнать, что могло случиться на самом деле.

Только вчера одна саньясинка плакала: она испугалась Динамической медитации, потому что увидела другого саньясина, который был на грани безумия. И ей стало очень страшно. Она испугалась, потому что, если это может случиться с кем-то, то может случиться и с ней. Она не могла даже выговорить «Динамическая медитация», она дрожала и плакала. Она не могла пересказать, что случилось, потому что от одних слов «Динамическая медитация»… Ей удалось пересказать только некоторые фрагменты: кто-то чуть не сошел с ума рядом с ней и потянул ее за руку. Это было как символ: этот человек оказался на грани безумия сам и тянул ее за собой. Глубокий страх безумия есть в каждом.

Если вы слишком боитесь безумия, вы не сможете любить, вы не сможете медитировать, вы не сможете испытать состояние молитвы, потому что все эти измерения в определенном смысле безумны – в них вы выходите за обычные человеческие границы. Вы выходите за пределы нормального, рутинного, обыденного мира; вы выходите за пределы обычной логики и рассудка; вы отходите от всего так называемого нормального человечества – это похоже на безумие.