Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?! (СИ) - Обская Ольга

— Нам нужно выбрать дату возобновления церемонии, — продолжал гнуть своё Моррис. — Что скажете насчёт четвёртого дня от новой луны?

Яна чувствовала, что он не оставит её в покое, какие аргументы она ни приводила бы. Её ждёт каждодневное преследование, которое будет мешать её планам по поиску способа скорейшего обратного обмена с двойником. Чем же его пронять, чтобы он хотя бы временно оставил попытки соблазнить Яну на брачную церемонию? Повинуясь какому-то внутреннему чутью, она выдала:

— Монсир Моррис, я согласна буду обговаривать с вами дату возобновления брачной церемонии, когда вы расскажете мне свою тайну.

Яна подняла на него взгляд и поняла, что угадала. Это его болевая точка. Она успела заметить проскочившее в его глазах смятение, которое он быстро прикрыл равнодушной ухмылкой.

— Хорошего вечера, — попрощалась Яна и ускорила шаг.

Догонять он не стал. Ура, победа! Викинг повержен! Хотя… кто его знает? Может, возьмёт и явится завтра рассказывать тайну? Что-то Яну терзали подозрения, что она ей не понравится.

Глава 14. Соблазнительное предложение

Шаброль спускался по внутренней лестнице ратуши в библиотеку. Не за книгами, нет, — он пристрастился обедать в одной из небольших комнат читального зала. С момента, когда произошёл тот жуткий конфуз, о котором он не любил вспоминать, Шаброль перестал столоваться в общей обеденной комнате ратуши, предпочитая уединение, а не шумную компанию.

Он велел буфетчице, чтобы она накрывала ему стол в библиотеке, и к двум часам дня Шаброля всегда ждал роскошный обед. Сегодня, к примеру, он обнаружил котелок с похлёбкой из чечевицы с копчёной ветчиной и запечённого цыплёнка с давлесской зеленью.

Шаброль уже успел приступить к обеду, когда понял, что в комнате не один. Тихий шелест, раздавшийся из-за спины, заставил вздрогнуть. Шаброль догадался, кто это, даже не взглянув. Явно не буфетчица. Только один человек мог вызвать в нём такой жуткий леденящий страх — Блез, чернокнижник.

— Ты всё сделал, как я велел? — он так и остался стоять за спиной.

— Да, — нервно сглотнул Шаброль. Похлёбка встала поперёк горла. — Письмо доставлено.

Он очень боялся всего, что связано с проклятой артефакторной лавкой. Ему и в голову не пришло бы требовать от её владельцев налоги. Как-то обходилась городская казна без них более двадцати лет и дальше обошлась бы. Но ещё больше проклятой лавки Шаброль боялся чернокнижника. Его приказов он не мог ослушаться.

— Всё как вы велели. В письме говорится о трёхдневном сроке.

Блез одобряюще похлопал по плечу.

— Приятного аппетита.

Аппетит пропал окончательно.

Через несколько мгновений Шаброль почувствовал, что чернокнижник вышел и только тогда вздохнул с облегчением.

Когда Яна вернулась в лавку с баранками и добытым камнем, то обнаружила Бонифаса, стоящего у самого выхода с саквояжем в руках.

— Я ждал вас, муазиль Вивьен, чтобы попрощаться. Я ухожу.

— Как? — расстроилась Яна.

Она уже успела проникнуться тёплыми чувствами к своему дворецкому и совершенно не хотела прощаться. Кто-то, конечно, возразит, что невозможно за такой короткий срок привязаться к незнакомому человеку, но когда люди находятся в состоянии "им уже нечего терять", они очень быстро сходятся.

— Понимаете, я тут вспомнил, что меня уже давно приглашала погостить троюродная племянница, которая живёт в пригороде, — пряча взгляд, объяснил Бонифас. — Подумал, надо с ней повидаться.

Яна не поверила ни единому слову. Кстати, Кузя тоже. Он сверкал на дворецкого обиженными зелёными глазами.

— Бонифас, нет у вас никакой племянницы, жаждущей принять вас в гостях. Рассказывайте, что случилось.

Он вздохнул.

— Пока вас не было, я наводил порядок в одной из комнат и обнаружил записи вашего дядюшки Жюля.

Записи Жюля! Какая удача! У Яны моментально вспыхнула надежда, что в записях найдётся много интересного и полезного. Но почему находка заставила Бонифаса принять решение уйти?

— Вы их прочли? Там было что-то пугающее?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что вы, муазиль Вивьен. Я не читал. Разве я мог себе это позволить? Вдруг в записях есть что-то личное? Вдруг это дневник?

— Тогда почему вы решили уйти?

— Находка натолкнула меня на мысль, насколько важно, чтобы лавка осталась у вас. Наверняка, ваш дядюшка завещал вам её неспроста. Ему бы не понравилось, если бы лавка перестала быть вашей. А к этому всё и идёт. Я обдумал ситуацию и понял, что не имею права тут оставаться, если не хочу добавить вам проблем. Монсир Шаброль, в общем-то, неплохой человек и, думаю, пойдёт вам навстречу с отсрочкой долга. Но если он узнает, что вы взяли меня на работу, то специально будет вам вредить. Меня потому никто и не принимал — боялись переходить монсиру Шабролю дорогу.

Бонифас смотрел на Яну виновато — самый благородный и самый несчастный дворецкий.

Кузя сел напротив него, грустно повесив усы.

— Я пойду.

Яна совершенно точно знала, что идти ему некуда.

— Нет, Бонифас, нет, — она не собиралась его отпускать. — Пропади он пропадом, ваш Шаброль. Ничего не хочу знать. Вы лучший дворецкий, какого я встречала, и вы мне нужны!

Свет, что ли, клином сошёлся на Шаброле? Он не единственный человек в ратуше. Яна найдёт с кем наладить контакт и договориться об отсрочке.

— Простите, муазиль Вивьен, но вам будет лучше, если я уйду.

— Ничего не лучше. Я без дворецкого как без рук. Между прочим, я баранок купила. Целую связку, — Яна потрясла кульком. — У нас сейчас по расписанию обед. А кто будет заваривать чай, если вы уйдёте? Я, в отличие от вас, не знаю семнадцать способов приготовить чай при отсутствии чая.

— Восемнадцать, — несчастное лицо Бонифаса озарила улыбка. Но только на мгновение. — Я должен уйти. Я не могу подвести лучшую хозяйку, какую я встречал.

Нет, ну так не честно. Яну назвали лучшей хозяйкой. Её сердце затопило тепло.

— Бонифас, сами подумайте, как я без вас. Вы совершенно незаменимы. А вдруг сюда придёт непрошеный гость? Как я буду его встречать? Я не знаю ни одного из двенадцати способов.

И будто в подтверждение слов Яны в дверь постучали. Иногда непрошеный гость как нельзя кстати.

— Вот видите?

Она помнила слова Бонифаса, которые он произнёс при первом знакомстве: встречать гостей — прямая обязанность дворецкого. Прозвучало как жизненное кредо. И теперь, это его кредо требовало, чтобы он отреагировал на стук в дверь.

Не в силах сопротивляться долгу дворецкого, Бонифас поставил саквояж на пол и, поправив бабочку, двинулся встречать гостя, что означало — он остаётся выполнять свои святые обязанности.

В Яне одновременно родилось два чувства: радость, что удалось убедить Бонифаса продолжать быть её дворецким, и подозрение: не Моррис ли сейчас окажется на пороге. Вдруг почти-муж решил не откладывать удовлетворение ультимативных требований Яны в долгий ящик и прямо сейчас поведать ей свои страшные тайны? А она ещё даже бубликами не успела подкрепиться. Что-то не хотелось на голодный желудок слушать жуткие откровения.

Однако гостем оказался не Моррис, а совсем незнакомый мужчина. Высокий худощавый брюнет, одетый с иголочки. В земном мире его назвали бы не просто брюнетом, а жгучим брюнетом. Он вроде бы и был чисто выбрит, но подбородок и скулы, тем не менее, отдавали синевой. Глаза — чернее угля. Однако в целом он выглядел весьма интеллигентно. В душе зародилась надежда — артефактор?

— С кем имею честь? — почему-то очень сухо поинтересовался Бонифас, не потрудившись впустить гостя в холл.

— Блез Буаселье, — представился мужчина. — Хотел бы видеть муазиль Вивьен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Имя Яне ни о чём не говорило. А вот фамилия, или вернее, название рода, было более чем знакомо. Почти-муж у Яны тоже из рода Буаселье. Выходит, это его родственник? Внешнего сходства, сказать по правде, было мало. Блез был так же далёк от викинга, как крот от слона.

— Блез Буаселье? — переспросил Бонифас и, достав из кармана фрака какое-то подобие блокнота, принялся демонстративно изучать записи. — Блез… Блез… нет, не нахожу. Простите, монсир, на сегодня вы не записаны.