Веер Миров - Владимир Синельников

* * *

У Гийома был гость. Хозяин постоялого двора предпочитал на своей половине меблировку в восточном стиле. А восточный стиль – это множество ковров, паласов, подушек. Собственно из мебели обычно присутствует только маленький столик на укороченных ножках. Гийом со своим гостем – сухоньким старичком – пили чай. Хотя сказать «пить чай» по отношению к тому действу, которое так почитается на Востоке, – неправильно. Чаепитием там начинаются и заканчиваются любые мало-мальски серьезные сделки, прием пищи, и вообще – это не обычная процедура утоления жажды, а особое состояние души, чем-то сродни подготовке йогов перед погружением в нирвану. Более или менее адаптированным аналогом здешнего чаепития является чайная церемония японцев.

Так вот, хозяин и гость принимали участие в чайной церемонии. Гийом жестом предложил мне присоединиться к ним и представил нас друг другу. Мэтр Лагранж – так звали гостя – являлся не более и не менее как штатным магом здешнего правителя Шакти. Когда я предпочел кофе чаю, старичок еле заметно поморщился, явно не одобряя мой выбор, и наставительно произнес:

– Юноша, никогда не показывайте, что ваш вкус отличен от пристрастий пригласившего вас. Особенно на Востоке. Разве только это будет серьезно угрожать вашему здоровью. – Он немного помолчал и добавил: – Но надо быть справедливым – лет девяносто назад я бы тоже предпочел этот дивный напиток. – Он указал чубуком на кофейник. – Кофе – это напиток молодых, а тем, кто разменял век, остается только чай…

– Не прибедняйся, уважаемый, – засмеялся Гийом. – Я уверен, что ты и сейчас заткнешь за пояс любого молодого, и не только по части кофе.

– Не смущай молодежь, Гийом, – сверкнул на меня исподлобья пронзительным взором маг. – Молодой человек, я бы хотел побеседовать с вами и вашими друзьями. Мой старинный друг – многоуважаемый Гийом – рассказал мне о вашей проблеме. Она меня заинтересовала, и я решил с ней ознакомиться более обстоятельно. Но не хотелось бы об этом говорить подробно здесь. Если вы не возражаете, я приглашаю вас сегодня вечером посетить мою келью во дворце. Стража будет предупреждена, вас проводят.

Алекс. В гостях у мага

Насчет кельи маг, конечно, сильно загнул. В основных помещениях дворца нам не удалось побывать. Охрана проводила нашу компанию сразу в комнаты, проходившие по чародейскому ведомству. Поэтому мы не могли судить, насколько роскошно убранство чертогов главного правителя города. Может быть, на их фоне «кельи» мэтра Лагранжа действительно выглядели убого. Дара, конечно, увязалась с нами. Если мы как-то были знакомы с богатыми интерьерами хотя бы по музеям, то Дара буквально онемела от обилия прекрасных шелковых драпировок, полированной мебели с позолотой, гобеленов и прочей дорогой мишуры.

Долго ждать нам не пришлось. В комнату энергичным шагом, никак не похожим на поступь столетнего старца, вошел маг Лагранж.

– Прошу к столу, господа, – пригласил он. – Надеюсь, я никого не оскорбил этим обращением? Я извлек его из мыслей Артема, у которого заранее прошу прощения.

Он галантно предложил руку просиявшей от удовольствия Даре и повел ее к столу.

– Вначале мы подкрепим наши силы, – маг хлопнул в ладоши, – а потом поговорим о делах.

Слуги начали вносить в комнату блюда с аппетитно пахнущим содержимым. Уха, утка в яблоках, нежнейшая телятина, миниатюрные пирожки, тающие во рту, – таково было меню скромного ужина. На десерт подали фрукты с диковинными названиями, сладости, кофе, напиток, напоминающий по вкусу наш коньяк, и трубки, набитые ароматным табаком.

– Как вас уже успел, видимо, информировать господин Чернов, – учтиво наклонил голову в сторону Артема маг, – я в общих чертах знаком с вашей проблемой. Не скрою, но у меня тут свой корыстный интерес. Меня заинтересовали два момента из ваших приключений. Первый – необоснованная агрессия, с которой столкнулись почти все присутствующие здесь невольно перемещенные люди, и второй – ваша встреча, господин Кулагин, с так называемым Водяным. У меня имеются кое-какие соображения, но, прежде чем высказать их, я хотел бы ознакомиться с подробностями вашей встречи.

– Извините, если я вас прерываю, – привстал я, – но у меня, как у непосредственного очевидца, имеются два вопроса: почему вас так заинтересовала моя встреча с Водяным и как вы намерены ознакомиться с деталями этой встречи?

– Отвечаю по порядку. – Маг попыхтел трубкой, извергая клубы душистого дыма. – Водяные в нашем – а я думаю, и в вашем – мире крайне нелюдимые существа, довольно часто агрессивно настроенные ко всем пытающимся привлечь их внимание или чем-то мешающим. – Лагранж помолчал и добавил: – Но главная их черта – неконтактность. Теперь по поводу второго вопроса, – продолжил маг. – Я погружу вас в гипнотическое состояние и с помощью небольшого устройства смогу увидеть все подробности встречи. – Он успокаивающе поднял руку в ответ на мой невысказанный вопрос. – Обещаю: увиденное мной не выйдет за пределы этого помещения. И еще, я обмолвился в начале встречи о том, что почерпнул кое-что из мыслей Артема. На будущее хочу сказать, что это крайне сложное упражнение, не каждому магу под силу. Впредь обязуюсь не прибегать к нему без обоюдного согласия сторон.

– Я бы хотел переговорить с вами один на один, – попросил его я.

Когда мы вышли в соседнее помещение, я продолжил:

– Я в принципе согласен с вами, но там есть некоторые моменты интимного свойства, и мне не хотелось бы…

– Я все понял, – заверил меня Лагранж. – Интимные подробности не увидит никто, кроме меня.

* * *

Я как будто выплывал из какого-то сияющего тумана, в который меня погрузил светящийся шарик, покачивающийся в руке мага. Первое, что я увидел, – это сочувственный взгляд Дары, и я испытал облегчение: значит, маг не подвел. Не хотелось бы выставлять на всеобщее обозрение мое свидание с русалкой.

– Вы хорошо себя чувствуете? – донесся до моего слуха голос Лагранжа.

– Да. – Я с удивлением ощутил прилив сил. – Как будто проспал часов десять.

– Должен сообщить вам, мой уважаемый гость, что вы стали жертвой искусно наведенной иллюзии. – Лагранж задумчиво погладил бороду. – Вот только я так и не понял, что за существо сотворило с вами эту шутку. Что удивительно – его даже не было видно.

Маг открыл бюро, стоящее у стены, и выволок здоровенную книгу. Повернувшись к нам, он пояснил:

– Я хочу освежить в памяти некоторые ранние хроники. Нами велась регистрация загадочных событий, которые так и не получили своего объяснения. Мне кажется, что кто-то из первых великих магов встречался с чем-то подобным.

Лагранж перелистывал страницы, что-то бормоча себе под нос. Мои друзья занялись дегустацией фруктов, а я отошел к открытому окну. После сеанса гипноза у меня в памяти стали довольно отчетливо всплывать моменты моей ночевки у реки.

Через окно в комнату струился терпкий аромат южной теплой ночи. Где-то тянули свою бесконечную песню цикады. Внезапно за окном раздался полный ужаса вопль, ударивший по нервам. В первый момент я отшатнулся, но потом бросился к окну. Маг, только что находившийся в противоположном углу комнаты, каким-то образом оказался рядом со мной. Наклонившись в темный проем, Лагранж протянул руку, из которой полился мягкий желтоватый свет. Мы увидели на освещенном участке прилипшего к стене человека, в загривок которого вцепилась огромная летучая мышь.

– Стойте! – крикнул я магу, опасаясь, что он применит что-нибудь из магического арсенала. – Морис! Отпусти этого беднягу!

Летучая мышь вскинула голову, сверкнув кровавыми бусинами глаз. Нехотя Морис – а это был он – оторвался от жертвы и, заложив изящный вираж, влетел в комнату. Я попытался ухватить неудавшегося стенолаза, но руки не удержали окровавленный ворот, и неизвестный мешком рухнул на плиты двора.

Морис

Понемногу я начинал привыкать к дневному свету, хотя больше двух-трех часов находиться под прямыми лучами солнца было трудно. Но мне не хотелось быть обузой для своих новых друзей, и я продолжал упорные тренировки. Василий по этому поводу заявил, что я могу совершить революцию среди соплеменников.

Но все-таки ничто не может сравниться с ночной порой. Я парил в шелковистых лучах полной луны, то ныряя в глубокие тени, отбрасываемые домами, то окунаясь в потоки живительного лунного света.

Мы решили, что я буду осуществлять внешнее слежение, пока остальные будут находиться у мага. Поначалу всех одолевали сомнения: маг ничего определенного не сказал Артему, а как будут развиваться события во дворце – не мог предугадать никто. Несмотря на заверения Гийома в глубокой порядочности мага, последние встречи с местным населением не могли не насторожить. Было абсолютно неясно, что мы сможем сделать, если во дворце случится непредвиденное. Дара настояла на том, что будет присутствовать на встрече, и кузнец скрепя сердце отпустил ее. Меня же попросил понаблюдать за происходящим. То есть я был хоть каким-то, но козырем в рукаве. Маг обо мне ничего не знал.