Королевский гамбит - Дмитрий Скирюк

— М-да…

— Как выбираться будем? — проявил практичность Уильям. — Если аварийный выход и есть, я не знаю, где он. Смена через полторы недели, а снаружи сто сорок миль пустыни в любую сторону. Без провианта загнёмся. У меня из жратвы только виски, да и то на донышке. А ещё зомбики… Зачистить зачистили, так ведь всё равно вернуться могут.

— Нужно посмотреть, какая-то еда должна была остаться в столовой. Потом, нам нужны инструменты, оружие, какой-нибудь детектор движения… Чёрт, да хоть что-нибудь! Нам надо в ремонтные боксы.

— С ума сошёл? Это же рядом с игровой, все двери сломаны. Не-е, — Уильям покрутил носом, — я туда не пойду… А если засекут?

— Там блок, нельзя вести огонь. Аварийное питание должно держать систему… Свет, кондиционер и это… это самое. Там ручное управление, противовесы… Если сумеем заблокировать двери, продержимся до подхода техников: связи нет уже полдня, в компании должны забеспокоиться. В общем, надо идти.

Он встал и тотчас услышал, как где-то далеко грохотнул металл.

Уильям тоже вскочил. Кожа его посерела.

— Что это?

— Тихо!

— Срань господня, Майк, это они!..

— Заткнись! Чёрт тебя дёрнул выстрелить…

— Откуда они идут?

Майк лёг, сжимая в потных руках пистолет, и прижался ухом к полу, силясь разобрать, кто приближается.

Шорох. Тихий скрежет. Сотрясения нет. Пять ног обутых и одна, похоже, с содранной резиной — механизм хромает: топ-топ-клац, топ-топ-клац… Ещё в промежутках: вйиу… вйиу… Ага. Сервомоторчики… Один или два лёгких робота — звуки тихие, тон высокий…

— С юга идёт, — облизав пересохшие губы, шепнул ему на ухо Билл. — Если внешние динамики отключены, есть шанс прорваться в мастерскую.

— Только не вздумай палить. Идём на цыпочках, понятно?

— Куда уж понятнее…

— Пошли.

Майк выглянул в коридор. В оба конца никого, только справа осторожный шум шагов.

— Быстро!

Уже на полпути стало ясно, что план не сработал: чёртова машина их услышала и теперь нагоняла: из-за поворота раз за разом бликовал свет фар. Майк задыхался, снова разболелся бок, сердце стучало как бешеное.

— Быстрее! Быстрее! Твою мать, быстрее же!!!

Майк, уже не скрываясь, ругался вслух.

Впереди открылся длинный коридор, и Северцев с отчаянием понял: не успеть. Никак не успеть. Машина на дистанции прямого выстрела — они здесь как в дуле ружья. Что там ракета: одна пуля, жалкий лучик боевого лазера — и им конец.

Свет прожектора ударил в спину. Майк обернулся, нашаривая за поясом пистолет и опустил руку. Безнадёжно. Бежать больше не было смысла: до буферной зоны тысяча футов открытой трубы. Ни закутка, ни поворота, никакой нычки.

Будь проклят тот день, когда он встретил Артура.

Будь проклят день, когда вообще придумали игрушки!

Выстрелов, однако, не последовало, хотя топот настигал. Две длинные людские тени метались впереди по стенам. «Играется, зараза», — процедил сквозь зубы Майк. Если железяка их настигнет, то затопчет, как котят. При одной мысли об этом уже хотелось застрелиться. Шаг, ещё шаг… Грохот железных шагов за спиной… Нервы больше не выдерживали неизвестности, Майк остановился, обернулся и тут же заслонился рукой: свет прожектора бил прямо в глаза: робот оказался совсем рядом. Лёгкий бронемех, все прочие подробности не разглядеть. Машина замедлила ход, остановилась и теперь неподвижно стояла перед человеком, словно выжидала. За спиной слышался удаляющийся топот Уильяма.

Майк вздохнул и поднял пистолет:

— Ну, сука…

Он спустил курок. Грохнул выстрел. Ещё раз, ещё. Звон железа, рикошет. Четвёртый выстрел раздолбал прожектор, яркий свет погас, посыпалось стекло, теперь только две фары и оранжевые габаритные огни светили в стороны и вниз. Пятая пуля ушла в пустоту. Всё, конец. Затвор пистолета открылся, из ствола — только дым. Надо было забрать у Билла хотя бы патроны…

Майк опустил бесполезный пистолет и теперь, моргая и щурясь, всматривался в тёмный силуэт.

— Что ж ты, гад, не стреляешь, а? — хрипло произнёс он, не заметив, что машинально давно уже перешёл на русский. — Давай же, сука! Чего медлишь? Ну! Стреляй!

И тут в машине ожил внешний динамик.

— Папка?.. — неуверенно прозвучало в звенящей тишине.

Майк чуть не выронил оружие. Шагнул назад, вгляделся в очертания машины. «Степной волк». Потрёпанный, без камуфляжа, но определённо он. Логотип на башне… Логотип на башне…

Чёрт…

— Не может быть, — прошептал он. — Не может быть… Робби… ты?

— Папка… папка, это я! Я! — Знакомый голос сына с нотками истерики, усиленный динамиками боевой машины, заставлял Майка вздрагивать, ударял, как плеть. — Что это?! Почему? Это… всё взаправду, да? Почему?

— Сынок, погоди, только не стреляй… дай сказать…

— Я не буду, не буду! Почему ты так? Где ты?

Майк перевёл дыхание. Приблизился и положил ладони на холодную броню. Где здесь камера?

— Робби, слушай и запоминай. Мы где-то в Аризоне или в Неваде. Здесь подземная база, в пустыне, тут всё по-настоящему. Высшие уровни игры отыгрывают настоящие машины. Я работал здесь… Мы их чинили… Скажи маме, чтобы позвонила в службу OMG, в офис, хоть кому-нибудь! Это может быть опасным. У нас авария… Билли! — обернулся он. Прямоугольник входа ещё маячил. У Майка отлегло от сердца. — Билли! — крикнул он. — Не блокируй коридор! Я жив! Ты слышишь? Всё о’кей! Уильям?!

Тишина. Но по крайней мере дверь ещё открыта.

— Па, я тебя не брошу! — затараторил Роберт. — У меня патронов почти не осталось, но ракеты ещё есть. Ты знаешь, как отсюда выбраться?

— Не знаю. Я не знаю… — Анестезия почти полностью прошла, Майк еле ворочал языком. — Может, нам удастся что-нибудь найти. Нас здесь двое, мы постараемся продержаться. Если на складе что-нибудь есть, мы тебя подзарядим…

— Па, склад мы ещё вчера подожрали.

— Ладно. Всё равно что-нибудь придумаем… — В конце коридора внезапно показался свет. — Эй, что там за…

— Где? — Голос сына стал тревожным и вдруг сорвался на крик: — Синди! Нет! Не надо!

Со стороны жилых помещений приближался новый бронемех. В разговоре возникла пауза. Майк замер. Радиопереговоры?

— Здесь всё по-настоящему! — с отчаянием крикнул сын (явно не ему). — Ты слышишь? Ты была права. Да! Да! Черт, те люди были настоящие! Предупреди…

Опять пауза.

— Сама ты дура! Это мой отец!

Майк сделал шаг назад.

— Оттуда! Бот не заговорил бы по-русски! Если бы с тобой сейчас заговорил навахо, ты б его тоже убила?!

Снова пауза. Майк шагнул ещё раз.

— Я знаю, знаю! Задержи их! Значит, надо! Мы их… Мама?.. Что?.. Не-е-т!!! Не надо! Папка, беги! Беги-и-и!!!

Майк развернулся и рванул по коридору, как никогда в жизни не бегал. Позади затопали, загремел металл, зашипело. Лохмотья ковровой дорожки путались в ногах, сухая пыль жжёной резины облачками поднималась в воздух, от неё першило в горле. Всё пыль, всё… Цивилизация, прогресс… Лишь закрой на миг глаза — и всё уже прошло. Вся жизнь в один миг. История — назад. Под современными одеждами, под стальной бронёй, под электронной начинкой всё равно скрывается мозг первобытного дикаря. Игры разума ещё хуже, чем его сон, и они тоже порождают своих чудовищ.

Пыль на ветру. Все мы — только пыль на ветру…

Он бежал… бежал…

Бежал.

…Роберт дёргался и кричал, царапаясь и вырываясь, когда мать тащила его в кладовку. Упирался в стенки морской звездой, но всё было тщетно. Мелисса зашвырнула сына в темноту так, что с полок посыпались какие-то коробки, захлопнула за ним дверь и дважды повернула ключ. Роберт заколотился изнутри.

— Мама! Не надо! Мама!!!

— Посиди здесь, остынь, — бросила она в ответ. Осмотрела исцарапанную руку, фыркнула, поправила причёску и перевела дыхание. — Впредь тебе наука, чтобы не грубил матери. Совсем отбился от рук! Весь в отца. А всё эти дурацкие игрушки!

— Мама! Открой! Открой! Там папа, ты не понимаешь! Мама!!!

— Прекрати фантазировать, негодник! Лучше подумай над своим поведением!

И она двинулась вниз, на ходу поправляя измятую блузку. Спустилась в холл, угнездилась в кресле напротив подруги. Волнение не отпускало.

— Что там случилось, милочка? — Линда поставила на стол опустевшую чашечку.

— Ах, Линда, не спрашивай! Что ж это такое?! — патетически воскликнула Мелисса, возведя очи горе, как восклицают все матери на свете, апеллируя непонятно к кому. — Никакого с ним сладу! Он стал совсем неуправляемым.

— О да, — горячо согласилась Линда, — этот переходный возраст — просто сущее наказание. А что случилось?

— Да всё игрушки, эти чёртовы игрушки. Вообрази: сидит за машиной с утра до вечера, совсем меня не слушает. А я ведь ему ещё полчаса назад сказала, чтобы он выключил компьютер, так он — веришь ли — не выключил! Ещё и нагрубил мне. Да ещё и выдумал чего-то. Говорит, будто там Майк, внутри. Вообрази, а? Завтра же выброшу эту дурацкую игру. Завтра же!