Эммануэль. Мадам как яблоко и мед - Эммануэль Арсан

Аурелия медленно приходила в себя, разбуженная розовым светом восходящего солнца. Ощупав вокруг себя пространство, она догадалась, что лежит на кровати… Девушка приоткрыла тяжелые веки… Знакомые стены в ее номере в «Сесиль»… Давид?.. Нет… она одна…

Она не помнила, как вернулась в гостиницу. Должно быть, он привез ее. Наверное, он ее и раздел. А вдруг?.. Она откинула простыню и просунула руку в потную промежность. Нет… Никаких следов…

Значит, Давид раздел ее, значит, он видел ее голой… А потом уехал…

«Джентльмен не должен позволять себе пользоваться обстоятельствами и соблазнять даму, если она немного устала…» Кто же так говорил? Ах, да. Бутрос… Странный джентльмен этот Давид… В голове шумело, тяжелые веки закрылись, и она опять впала в забытье, поклявшись, что больше никогда…

7

Полдень. Как? Уже?.. Скоро за ней заедет Элен. Аурелия сладко, как кошка, потянулась. Она попыталась вспомнить, что же произошло вчера вечером… Только расплывчатые воспоминания – какой-то притон, смутные лица, противные ощущения в желудке и в голове от избытка алкоголя…

Но было что-то еще. Приятное чувство блаженства… Может, это уже был сон? Она зарылась лицом в подушку и постаралась представить себе картину ярче: силуэт женщины, она стоит к ней спиной в комнате, освещенной солнцем, совершенно обнаженная…

С необычайной ясностью она различала каждую клеточку на ее янтарной коже… Ей ужасно захотелось дотронуться до ее тела. Она подошла к ней сзади и прижалась животом к ее округлому бедру, обняв ее рукой за тонкую талию, обхватив ладонью ее полную грудь, прижавшись губами к ее каштановым с золотистым отливом волосам…

Тело женщины было теплым и тяжелым в ее руках… Когда она провела рукой по ее кудрявому лобку и спустилась ниже, она почувствовала палец внутри себя… Ее голова безвольно запрокинулась ей на плечо. Аурелия повернула мягкое покорное тело к себе лицом, оно не сопротивлялось, томно покачиваясь в ее руках… И тут она обомлела, увидев детские пухлые губки, округлые щеки, широкий лоб, тонкий носик, закрытые глаза, окаймленные густыми ресницами… Это было ее лицо…

Сидя напротив Элен на террасе спортклуба, Аурелия рассказывала ей о своем видении. Бретонка задумалась.

– Выходит, ты ласкала своего двойника… Это может означать, что ты находишься в состоянии самопознания…

– Как это?

– Ты ищешь путь к себе, но ты еще не раскрылась…

– В каком смысле?

Официант поставил перед ними тарелки с закуской. Элен отломила кусочек хлеба и обмакнула в икру из баклажанов.

– Да уж, они тут не торопятся… Попробуй, это вкусно.

– Я не хочу есть.

– Что-то на тебя это не похоже.

– У меня живот болит.

Элен вздохнула.

– Ты что, выпила?

Аурелия уткнулась в свою тарелку, но есть так и не стала.

– А, кстати, ты мне так и не рассказала, чем вчера все закончилось…

– Знаешь… мне до смерти стыдно.

– Неужели все так плохо? Что же случилось?

– Я толком и не помню…

– А ты постарайся… Куда вы отправились после того, как ушли от нас? Чем вы занимались?

Отвечая на настойчивые расспросы подруги, Аурелия мало-помалу восстановила события ночи, проведенной в притоне. По крайней мере до того момента, когда она вышла танцевать на сцену. Потом все спуталось, и она не помнила ничего. А на заре она проснулась обнаженной в своей постели, в гостинице.

Элен внимательно слушала ее и не перебивала, только в задумчивости скатывала тонкими пальцами шарики из хлеба.

– То, что ты мне рассказала, ужасно… Я слышала об этом страшном месте, но и подумать не могла, что Давид туда захаживает… Аурелия, ты должна мне обещать, что никогда больше туда не вернешься.

– У меня и в мыслях не было.

– Этот Мустафа скорее всего станет тебя разыскивать. Он знает, что ты живешь в отеле одна и что тебе не на кого опереться. Если только он свяжется с тобой, тут же сообщи нам! Обязательно поставь в известность Бутроса или меня.

– Да не волнуйся ты так. Я не думаю, что это так серьезно. Давид просто хотел меня развлечь!

Элен взяла Аурелию за руку и взволнованно наклонилась к ней.

– Как ты не понимаешь?! Ругать тебя некому! Ты слишком доверчива… Как же можно поступать так легкомысленно?! Твой темперамент доведет тебя до беды. Вот уже второй раз ты так напиваешься! С тобой могло случиться бог знает что!

– Но ничего же страшного не произошло! Давид меня привез в гостиницу. Вот и все!

– Да, пожалуй, это – наименьшее из зол… Но отныне тебе нужно учиться лучше себя контролировать. Ты думаешь, что алкоголь и наркотики помогут тебе быстрее получить удовольствие? Ты мне сказала, что во сне ты держала в объятиях обмякшее, сонное тело, и это тело было твоим… Вот видишь! Ты еще не проснулась, Аурелия… а любовью надо наслаждаться с открытыми глазами.

– Это, как я понимаю, одна из теорий Бутроса.

– Да, так и есть. Он, кстати, объяснит тебе все лучше, чем я. И когда ты все поймешь… поймешь по-настоящему… ты будешь готова.

– Готова? К чему готова?

– Придет время, узнаешь… Что же касается Давида, то я думаю, тебе с ним лучше не встречаться в ближайшее время.

Аурелия надула губки и отвернулась. Сначала она перевела взгляд на усатого – опять с усами! – мужчину за соседним столиком, который наблюдал за ними поверх газеты. Потом сняла темные очки и обиженно уставилась на бассейн.

– Аурелия! Посмотри мне в глаза! Неужели ты все еще увлечена им? И это после того, как он так с тобой поступил?

– А что?

– Не строй из себя дурочку! Если он в самом деле питал к тебе нежные чувства, разве он позволил бы этим бандитам лапать тебя?

– Но разве он мог им помешать?

Элен очень рассердилась, вскочила и швырнула на стол салфетку:

– Ну и катись к нему, к своему Давиду, раз уж он так тебе мил!

Она решительным шагом направилась в раздевалку. Произошедшая сцена потрясла Аурелию, но она встала и последовала за подругой. На секунду она посмотрела в сторону усатого мужчины за соседним столиком, который, отложив свою газету, с интересом наблюдал за их ссорой. Их взгляды встретилась. Его лицо показалось ей знакомым, но времени, чтобы осознать этот факт, не было…

Она догнала Элен уже в раздевалке, когда та заходила в кабинку для переодевания, держа в руках свое платье. Элен захлопнула дверь перед ее носом, и Аурелия в нерешительности остановилась, не зная, что и подумать…

– Элен?

Ей не ответили. В кабинке на плиточный пол упал купальник Элен.

– Элен, впусти меня!

В раздевалке какая-то молодая девушка в платке и в спортивном костюме отжималась прямо на полу. Она с повышенным интересом поверх очков наблюдала за происходящим.

– Открой мне, Элен, умоляю!

– Не открою!

На глаза навернулись слезы, Аурелия хотела что-то сказать, но у нее пересохло в горле, и она не смогла произнести ни слова. Опершись на дверку кабины, она шмыгала носом, стараясь изо всех сил сдержать подступающие рыдания.

Наконец дверка приоткрылась, и Элен, все еще не остыв от гнева, с ярко проступившими веснушками на загорелом лице, схватила девушку за руку и втащила в кабинку.

Аурелия плюхнулась на скамейку рядом с кучей белья, размазывая по щекам слезы. Обнаженная по пояс, Элен, скрестив руки на груди, встала перед ней.

– Итак? Что ты хочешь мне сказать?

Аурелия бросилась к ней и, хотя Элен отступила на шаг, девушка все равно обвила ее руками за талию.

– Элен, Элен, за что ты на меня сердишься?

– Я считаю, что ты поступаешь просто глупо, теряя время на этого мужика. Выходит, что я для тебя уже ничего не значу? Я трачу на тебя время, я одолжила тебе своего любовника, а ты… ты предпочитаешь гоняться за химерой!

Она схватила Аурелию за плечи и стала трясти ее изо всех сил.

– Очнись, Аурелия. Ведь ему плевать на тебя. Выкинь Давида из головы! Слышишь?

Девушка не пыталась освободиться из жестких объятий подруги, она лишь понуро склонила голову. Элен вдруг резко отпустила руки, и Аурелия уткнулась лицом ей в живот, коснувшись губами ее трепещущей нежной кожи.

– Глупышка… – прошептала бретонка неожиданно тихо и ласково. – Скажи, что ты его забудешь. Обещаешь?..

– Да.

– Обними меня.

Они застыли в объятиях. Потом Аурелия прилипла губами к маленьким грудям подруги и стала расстегивать ей брюки. Она внезапно испытала сильное влечение к этому хрупкому, но сильному телу. Ей захотелось, чтобы Элен доказала ей, что больше не сердится, что она, как и прежде, вожделеет ее…

– Аурелия, не здесь же… не сейчас…

– Сейчас…

Брюки соскользнули на каменный пол. Аурелия спустила бретельки купальника и резким движением скинула его с тела подруги.

– Ты с ума сошла! А как же уборщица?

– Подумаешь! Дадим ей на чай и все…

Аурелия села на скамейку, притянула к себе подругу и прижалась лицом к ее покрытому светлыми кудряшками лобку. Потом сжала свою грудь и впихнула ей во влажную промежность. Элен стала тереться о ее твердый сосок, сдерживая хриплые вздохи. Она даже уперлась ногой о скамейку, чтобы шире открыть свою плоть.