Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ - Сергей Синякин

- Вот и я говорю, - кивнул Иаков. - Стремно, брат.

- Банда путчистов! - с отвращением сказал на миг протрезвевший Дух. Смотреть на вас отвратно. На кого помыслили руку поднять?

- Зачем я с вами связался? - заныл Голубь. - Жили себе... Ну, славословили, конечно, не без того. Так ведь ему нравилось! А теперь что?

Варфоломей снова погладил его, и Голубь потянулся к апостолу клювиком.

- Хватит ныть, - решительно сказал Иаков. - Надо идти Иуду с кичи вынимать!

- А если херувимов подкупить? - поинтересовался молчавший до того Левий Матвей.

Все повернулись к бывшему мытарю.

- Был я у лечебницы, - сказал практичный апостол. - Поглядел я на жизнь херувимскую. Морды у них львиные, сами они велики и жрать постоянно хотят. А мяса в Раю нет! Надоело им, поди, на финиках да акридах сушеных сидеть. Не очень на них пожируешь!

- Да где мы мясо-то возьмем? - вынырнул из небытия Дух. - Я уж и сам его вкуса не помню!

19

Двое нежились под солнцем.

- А чего Тебе, Господи, хочется? - простодушно спросил архангел Гавриил.

Бог зевнул и откровенно признался:

- А ничего Мне, Гаврюша, не хочется. Скучно Мне!

- Я вчера Иуду допрашивал, - сообщил архангел.

- Молчит?

- Молчит. Второй раз, говорит, я Его не предам.

- Значит, есть чего предавать, - заметил Бог. - Нажать надо. Крепенько нажать.

- Не по-Божески будет, - усмехнулся Гавриил.

- Да ну? - удивился собеседник. - А разве Мною где-нибудь сказано "не пытай"? Что Господу страдания неправедной души? Я и в Потоп сожалений не чувствовал. Грешник мучиться и страдать должен, и все равно, где он страдает, - в Аду или в Раю. Нажми на него, Гаврюша, крепко нажми!

- Нажимал уже, - признался архангел.

- И что же? Молчит?

- Воет...

Они помолчали. Вокруг жужжали пчелки, трудолюбиво собирая нектар с цветочков, боролись среди березок косолапые славные медвежата, ласточки быстрокрылые в небе летали. Лепота кругом. Одно слово - Рай.

Вдали слышались звон арф и протяжное пение, сопровождаемое возгласами "аллилуйя!".

Бог пожевал губами.

- Частушки, говоришь, про меня пели?

- Пели, Господи!

- Не помнишь? Люблю, брат, народное творчество.

Гавриил задумался и пропел не лишенным приятности голосом:

Мы в Раю - одна семья:

Бог, архангелы и я,

Вот бы нас увидел Брэм,

обсмеялся б, старый хрен!

- Что-то они не то поют, - задумчиво проворчал Бог. -На митингах они иное горланят.

- На проповедях и Ты, Господи, другой, - возразил архангел.

Бог снова надолго замолчал.

Удивленный его долгим молчанием, архангел заглянул в одутловатый Лик не спит ли?

Бог не спал.

- Чудны дела Мои, - задумчиво сказал Он. - Но их дела еще чуднее. Я тут на днях в Чистилище с душами усопших российских демократов встречался. Интересно, понимаешь. Спрашиваю их: в Меня веруете? Веруем, кричат, веруем, Господи. А давайте, говорю, ко мне философски подойдем. Нет, кричат, не согласны мы к Тебе, Господи, философски подходить. Ладно, говорю, тогда давайте к вам философски подойдем. Как вы себе Вселенную представляете? Бесконечна она, говорят, Господи, и ты, Боже, в центре ее. Хорошо, говорю, особых возражений нет. Согласны вы, что слово Мое - закон? Согласны, говорят, конечно - закон! В Библии, мол, так и сказано: вначале было Слово. Слуги Мои, спрашиваю, вершат над вами суд праведный? Тут у них разногласия пошли, до хрипоты они спорили, но со Мной согласились. Так вот, говорю, как вы назовете общество, в котором правит один человек, законы его исполняются неукоснительно, а следят за соблюдением этих законов верные слуги, а остальные безмолвствуют и повинуются? Смотрю, молчат и ждут слова Моего. Смелее, говорю им, смелее. Называйте вещи своими именами. Они с неохотой такой, вразнобой, но признали - это, Господи, тоталитарное общество, а ты, выходит, - диктатор. Правильно, говорю. Так как же вы, верующие в свободу, идеалом своим считаете тоталитарную систему, а диктатору поклоняетесь и догматически в него веруете? - Бог глухо засмеялся.

- А дальше что? - спросил Гавриил.

- Неинтересно Мне с ними стало, - сказал Бог. - Направил я их всех к Моему рогатому оппоненту. За поклонение ложному кумиру, понимаешь...

- Господи, - сказал архангел. - Да этак можно всех наших праведников туда отправить!

- Всех нельзя, - строго сказал Бог. - Глупо наказывать тех, кто верует не раздумывая. А вот думающие, они, дружок, самый опасный народ. Думающие да сомневающиеся в праведники не годятся. Блудливы они в помыслах своих, от того блуда революции случаются...

Он снова замолчал, глядя в небесную синеву с коромыслом радуги от горизонта к горизонту.

- А насчет желаний... - Он протянул руку, и на пухлой ладони глянцево засветилось большое красное яблоко. Господь с видимым удовольствием надкусил фрукт и закончил: - А что Сам не смогу, ангелы притащат!

- Трудно Тебе, Господи?

- Скучно. Спел бы еще частушечку. Только поприличнее, все-таки Богу поешь!

- Неприличности частушке смак придают, - не согласился архангел. - Без неприличности частушка, что ария из оперы - тоска и серьезность.

Он подумал немного, припоминая частушки апостолов, и задорно грянул:

Бог постом меня замучал,

у Аллаха - гурий тучи.

Ежель бабы не найду

в мусульманство перейду!

- Охальники! - проворчал Бог. - Таким ли в Раю жить? Старые заслуги спасают!

20

А теперь представьте себе следующую пропозицию. Серый луг, заросший асфоделеями. Два взмыленных и измученных черта. Впереди дорогу им перерезали колесницы с покойными героями Эллады, слева приближается Цербер, справа пыхтит и плюется пламенем Тифон. И назад не побежишь, там Флегетон полыхает.

Демонов била дрожь. Полковник Двигун нервничал. Не хотелось полковнику умирать еще раз, да, видно, судьба выпадала такая. Хмуро и зло он посмотрел вверх.

Не орленок из пионерской песни парил в небе, хмурые и злые гарпии сварливо ругались с небес.

- Хитрый ты был демон, Смоляк, - вздохнул Длиннорыл. - Честно говоря, я порою тобой восхищался. Но похоже, что и твоему везению конец пришел!

Полковник затравленно оглядывался.

Внезапно он схватил демона за шерстистую лапу:

- Крылатые лошади! - ахнул он. - Никак Пегасы?

Длиннорыл взглянул и отвернулся.

- Не суетись! - сказал он. - Примем конец как должное. Ну, горбатые лошади пасутся! Мне о таких знакомый аравийский джинн рассказывал. Верблюдами они называются.

- Сам ты верблюд! - воспрянул духом полковник. - А ну за мной!

Долгое время им не удавалось поймать даже самого хилого Пегаса. Животные разбегались, но не взлетали. Наконец Длиннорыл предложил прикинуться таким же Пегасом. Или, на худой конец, кентавром. Полковник ухватил демона за талию, прижался рогами к его пояснице и принялся бодро помахивать хвостом. Со стороны их странная фигурка скорее напоминала задорного бычка, но тем не менее уловка удалась. Бодрой рысью они вбежали в мирно пасущийся табун. Вам когда-нибудь удавалось стоя дотянуться до луговой травы? Длиннорыл это сумел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});