Врата бога. Ашшур в гневе. Часть первая - Вадим Барташ

шёпотом произнёс:

– Мама, кажется, один из них увяз в камышовых зарослях. Там глинистая почва. Может, баран оступился, захромал и не смог убежать? Сейчас я до него доберусь, – и юноша, вытащив из-за пояса кинжал, соскочил с коня.

 Накия-младшая схватила за уздечку коня сына и обратила внимание на то, что её конь и конь Мадия заволновались и, негромко заржав, попятились от реки.

– С чего это они напуганные такие? – произнесла Накия-младшая. – Что-то не пойму я… Во всяком случае, будь поосторожней, сынок!

 Мадий уже не услышал Накию-младшую.

 Он подошёл к зарослям, раздвинул их, пригнулся и стал по-кошачьи пробираться на шум. Юноша сделал шагов десять и замер. Лицо его окрасила мертвенная бледность. Он ошибся и пробирался в неверном направлении. Ему пришлось покоситься в бок. Буквально в пяти шагах от него, да ещё чуть левее, находилась изготовившаяся к прыжку тигрица. Её глаза сверлили Мадия.

 Она сразу узнала этого двуногого. Это он убил её друга. Рука этого человека вначале смертельно ранила его стрелами, выпущенными из лука, а затем перерезала ему горло и сделала её тигрят сиротами. Сейчас она могла с ним поквитаться, так как он находился в неудобной позиции и был, по сути, беззащитен перед ней. А ещё он находился в её досягаемости! Он не успел бы к ней развернуться! Ей надо было всего лишь сделать прыжок! Всего один! И – всё! И тогда она могла своими клыками достать его и вонзиться ему в горло!

 Тигрица выгнулась…

 Но этот двуногий пощадил её, когда она была тяжёлой и должна была ещё только родить! Он ведь не стал её убивать!

 Тигрица какое-то время раскачивалась, однако так и не оторвалась от земли и не прыгнула. Она негромко зарычала, попятилась и через мгновение скрылась из виду.

 Когда Мадий вышел из камышей, то он был сам не свой. Юноша был белее стенки и на лбу его проступили бисеринки пота.

– Что случилось? – спросила взволнованная Накия-младшая.

– Да ничего, мам, – ответил ей Мадий.

 Наследник скифского трона так и не понял, почему тигрица пощадила его, ведь он не признал в ней свою старую знакомую.

***

 Когда Накия-младшая и Мадий вернулись к своим, от которых они оторвались на целый день, то половина из них были ранены, а кое-кого и убили. Нападение на охотничий стан царицы совершили какие-то люди, которые не очень-то походили на обычных разбойников, хотя они были и в масках.

 Ариаз, старый воин, приставленный царём к супруге в качестве её телохранителя, сообщил:

– Это, скорее всего, кадусии. И они не собирались просто чем-либо поживиться. Они, мне кажется, хотели тебя, госпожа, и молодого господина захватить в плен или даже убить вас. Их было человек сорок. Вам опасно здесь находиться. Поскорее надо возвращаться в Ишкузу.

Накия-младшая согласилась с Ариазом – они свернули стан и как можно быстрее направились в столицу царства.

 Тут надо сказать, что скифы появились в междуречье Эреса и Куры ещё при отце Партатуа, при Ишпакае, и это произошло примерно за сорок лет до описываемых событий. Ишпакай привёл в эти земли из-за Кавказского хребта несколько скифских племён, которые повторили путь киммерийцев, ранее спустившихся из степей Причерноморья на Ближний Восток. Скифы пришли не на безлюдное место. В предгорьях Малого Кавказа и в Муганской степи обитали албаны, кадусии, каспии и прочие племена. Скифы быстро сломили их сопротивление и покорили эти народы. И теперь все они в царстве Ишкуза играли подчинённую роль.

 Постепенно кочевники и аборигены смешивались, и противоречия между ними начинали сглаживаться. Так сам Партатуа был старшим сыном у Ишпакая, и родила его дочь албанского князя. И хотя все считали Партатуа скифом, но он мало походил на отца. После того, как Ишпакай в одной из стычек с ассирийцами получил очередное тяжёлое ранение и скончался, по единодушному решению собрания воинов его место занял его сын. И Партатуа вскоре провозгласили не просто верховным вождём, а царём.

 Так к северу от Мидии и Манны в первой четверти VII века до новой эры появилось скифское царство.

***

 Партатуа, в отличие от отца, понимал, чтобы закрепиться на новых землях, скифам необходимо перестать быть кочевой ордой – они должны создать своё полноценное государство. Скифы обязаны были перейти в новое качество и Партатуа провёл ряд реформ. Он основал столицу царства, ввёл регулярные налоги и начал сближаться с верхушкой местных племён. И он даже стал привлекать их к управлению Ишкузой. Впрочем, эти шаги вызвали недовольство среди скифских старейшин, и они организовали против молодого царя заговор, который тот быстро раскрыл. Заговорщиков казнили, но спокойствие в Ишкузе не наступило.

 Спустя какое-то время уже некоторые местные племена поднялись против пришельцев и попытались их прогнать со своей земли, началась кратковременная усобица, но скифы, более организованные, и её подавили. А затем, чтобы получить признание от соседей, Партатуа пошёл на соглашение с отцом Ашшурбанапала, Асархаддоном, и взял в жёны одну из его дочерей, Накию-младшую. После этого скифы сблизились с ассирийцами и отошли от союза с мидийцами и маннейцами, противостоявшими империи. Это сыграло ключевую роль в победе Асархаддона над антиассирийской коалицией, хотя для империи Мидия была потеряна уже навсегда.

 Впрочем, вскоре и в Манне началась серьёзная заварушка. Там была свергнута законная династия в лице престарелого царя Ахсери, и к власти пришёл узурпатор, тысячник Багат, а потом началась гражданская война с десятками тысяч жертв. И даже на севере Манны восставшие рабы создали своё государство, которое с трудом было уничтожено только через два с половиной года. Благодаря помощи Ашшурбанапала на престоле Манны утвердился сын погибшего законного царя, брат Амы, Уалли, и это государство, как и Ишкуза, тоже превратилось в союзника империи.

 На северо-востоке от границ Ассирии враждебным царством оставалась только Мидия, но её теперь под постоянным прицелом держали скифы. И это мидийцам связывало руки и не позволяло предпринимать что-либо серьёзное.

***

 Когда Накия-младшая и Мадий добрались до Ишкузы (столицы одноимённого скифского царства), то Партатуа их встретил во внутреннем дворе дворца. Вид у скифского царя был озабоченный. Он взял за уздцы коня супруги и помог ей спрыгнуть на землю. Она встала на цыпочки, приобняла мужа и поцеловала.

– Как охота? – спросил супругу скифский царь.

– На этот раз неудачная, – ответила Накия-младшая. – Толком никого не подстрелили. Так, по мелочи. Только нескольких зайцев и пару куропаток. И Мадий едва не столкнулся нос к носу с тигрицей. Слава богам, она отступила и не напала на него!

 Взглянув повнимательнее на мужа, Накия-младшая добавила: