Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Например, в журналистике есть законы профессии, индуцируемые существованием журналов, которые покупаются, и журналист не может подавать то, что перестает быть сенсацией, потому что сенсация — это не содержание самого сообщения, а то, как оно циркулирует и как воспринимается. Но задача журналиста — сообщить нечто, чтобы из этого извлекся смысл и было принято решение, а между людьми и решением стоит перегородка из законов восприятия, в данном случае законов рекламы и сенсации. Невозможно для людей в небытии так организовать сообщение о факте вторжения одной страны в другую, чтобы они раз и навсегда извлекли смысл. В регистре жизни эти вещи дурно повторяются, потому что смысл уже есть, но ты его не извлек, не перешел в другую структуру сознания или понимания. Следовательно, факты будут повторяться — вот что греки называют небытием, или беспредельным, — и, повторяясь и интегрируясь, соединяясь один с другим, они потом обрушатся на твою голову в самый неподходящий момент.
В 1939 году так называемые союзники сами загнали себя в ситуацию, где нечто обрушилось на них, причем если бы они были героями в греческом смысле слова, то должны были бы давно извлечь смысл, уже в 1929–1933 годах. Но ведь они тоже считали, что можно размножить времена (слишком страшен смысл, если его извлечь), там тоже работали законы небытия. Никому не хотелось воевать по вполне понятным причинам. Это тоже закон философского рассуждения: когда ты видишь небытие, ты должен видеть все, а не просто рассуждать и ругаться. Говоря о позиции Англии и Франции в 1930-х годах, мы часто забываем тот факт (антропологический или связанный с кровью), что на полях сражений во Франции полегли целые полки, составленные исключительно из выходцев из аристократических английских родов. Я уже не говорю о сцеплении многих других вещей, которые заставляли людей каждый раз откладывать — завтра он (Гитлер) образумится, — так что никогда не извлекался смысл. И потом все это обрушилось войной, несопоставимо более страшной и трагической, чем Первая мировая война, которая всему цивилизованному миру казалась катастрофой.
Есть законы бытия, того, которое Одно, в которое мы впадаем, и если впадаем, то раз и навсегда, — бытия, которое неподвижно, которое везде, и в любом моменте и в любом месте оно все полностью. И есть законы небытия. И вот так мы живем, а рассуждаем, как говорил Тютчев, «на пороге как бы двойного бытия»[28]. Нечто называемое бытием можно назвать и другим словом — «понимание». Есть законы понимания и есть законы того, почему мы не понимаем; есть законы бытия, которые одновременно — законы понимания, но есть также и законы непонимания, законы, закрывающие бытие. Я не вижу бытия потому, что у меня есть психология. Таким образом, область понимания у греков — область непсихологического. (Я веду вас к важной теме, связанной с пониманием бытия греками.)
Напоминаю, бытие неподвижно, кругло, полностью дано, замкнуто. Что с нами происходит, когда мы в небытии? Мы видим какие-то стороны предметов, как выражаются философы, перспективы. Предмет дан мне какой-то своей стороной в какой-то своей перспективе, вам он дан другой стороной в вашей перспективе и так далее. Дело в том, что предметы, как понимают греки, даны всегда в какой-то перспективе. Поставим себе такой вопрос (эта тема потом появится в «идее идей» Платона[29]*, но пока я не буду употреблять этот термин). Я вижу нечто называемое домом. Я вижу несомненно дом. Но что я вижу в действительности? Я вижу одну стенку, другую стенку и часть крыши, я вижу две стены плюс часть крыши. Но тем не менее я вижу дом; я говорю себе, что я вижу дом. Чтобы увидеть дом, которого я в действительности не вижу, я должен обойти дом. Чтобы увидеть на стене пещеры, что это просто тени, я должен обойти предметы и увидеть, что в действительности за моей спиной есть некий источник света, который бросает свои лучи на предметы и от этих предметов отражается передо мной на стенах пещеры. Это обхождение (обхождение, которое нужно для того, чтобы увидеть предметы) называется у греков очень странно, — оно называется неподвижностью. В этом обхождении я все время остаюсь на одном месте, так же как и при движении по кругу, поэтому бытие и называется «круглым», круг есть образ движущейся неподвижности.
Греки говорят: нет ни одной такой точки, из которой я целиком мог бы увидеть дом. Не может так случиться, чтобы мы оказались в таком месте, из которого хоть однажды, хоть на секунду мы увидели бы весь дом, любой предмет, например куб (феноменолог Гуссерль в XX веке будет обыгрывать именно этот пример) со всех сторон. Нет такой точки, с которой сразу видны все стороны куба, и тем не менее мы видим куб. Мы несомненно видим дом, мы несомненно видим куб. Вúдение предполагало бы обхождение (нужно со всех сторон обходить дом или нужно выходить из пещеры), но в этом обхождении все равно нет ни одной точки, с которой физическим глазом я видел бы со всех сторон сразу тот предмет, который я вижу как целое. Я вижу куб, хотя вижу две его стороны, а о других сторонах догадываюсь (скажем условно на психологическом языке), но в слове «догадываюсь» упаковано слишком много предположений, которые пока не заполнены. Скажем, я вижу дом, потому что я имею прежний опыт: я суммирую мое теперешнее знание этой стороны с прежним знанием той стороны, потому что у меня есть некоторый опыт хождения. А греки скажут: я вижу чем-то — не глазами. И вот дом в целом есть бытие, и то, в силу чего для меня есть бытие, [есть] особая вещь, называемая мышлением.
Отсюда греческая формула тождества бытия и мышления. Бытие и мысль о нем одно, они тождественны, или тождественны бытие и мысль, узнающая его в качестве бытия. Бытием я называю то, что есть предмет в целом; дом есть, я его вижу, и то, чем я вижу этот дом, есть мышление, и, естественно, эти вещи тождественны. Если отталкиваться от мысли, что никогда нет ни одной точки, с которой я могу видеть все стороны того, что тем не менее я вижу целиком, то бытие и то, что узнает его в качестве
- Быть собой: новая теория сознания - Анил Сет - Прочая научная литература / Науки: разное
- Задатки личности средней степени сложности - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Критика цинического разума - Петер Слотердайк - Науки: разное
- Тактичность - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Знание-сила, 2009 № 01 (979) - Журнал «Знание-сила» - Газеты и журналы / Науки: разное
- Основы метафизики нравственности - Иммануил Кант - Науки: разное
- Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
- Этика войны в странах православной культуры - Петар Боянич - Биографии и Мемуары / История / Культурология / Политика / Прочая религиозная литература / Науки: разное
- Invisibilis vis - Максим Марченко - Публицистика / Науки: разное
- На пути к философии. Путевые размышления - Елена Владимировна Косилова - Науки: разное