Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

Было бы безопаснее, Иммейра, — прямо сказал Ванлорн, пристально глядя ей в глаза, — если бы потом ты отправилась туда, где тебе положено жить, а не в лес, где могут искать разъяренные вооруженные люди с охотничьими собаками. И никогда больше не приближалась к этой лощине или стогу сена, пока Лис не покинет из Старна, что бы ни случилось со мной .

— А если я откажусь? — почти прошептала она.

Он тонко улыбнулся и сказал:

— Я не тиран. В Фаэруне, который я хочу увидеть, парни и девушки вольны ходить и говорить, как им заблагорассудится. И все же, если ты последуешь за мной или выйдешь мне на помощь, я не смогу защитить тебя… ибо я один в этом, и нет бога, который сотворил бы чудеса, когда битва обернется против меня.

— Правда? — спросила Иммейра, поднимая руку, которая дрожала гораздо меньше, чем она боялась, чтобы указать туда, где патруль преграждал дорогу. — Разве это не было чудом?

— Нет, — ответил Ванлорн, улыбаясь. — Чудеса в основном появляются, когда рассказывают о свершениях, через годы пересказа. Если ты не будешь строга к словам, и это еще может стать чудом.

Кто был этот человек и зачем он пришел сюда?

Иммейра на мгновение встретилась взглядом с этими спокойными серо-голубыми глазами — сейчас они казались гораздо более голубыми, чем должны были на самом деле — и просто спросила:

— Кто ты на самом деле? И почему… почему ты хочешь встретить смерть здесь? Какое значение для тебя имеет Старн? Или хочешь отомстить Железному Лису?

Ванлорн слегка покачал головой.

— Я впервые услышал о нем меньше десяти дней назад. Я поступаю так, как велит мне мое сердце, поэтому я здесь. Я странствую, чтобы учиться и делать Королевства такими, какими я хочу их видеть. Если только Старн не окажется моей могилой, я не смогу остаться здесь, но должен буду идти дальше. Я человек, которого толкнуло на этот путь мое рождение и... выбор, который я сделал.

Он замолчал, и когда ее брови поднялись, и она приоткрыла губы, чтобы спросить или сказать больше, он поднял руку, как бы успокаивая ее, и добавил:

— Прими меня таким, каким ты меня видишь.

Иммейра молча выдержала его взгляд в течение нескольких очень долгих мгновений, а затем ответила:

— Тогда я так и сделаю, сумасшедший человек, и для меня большая честь познакомиться с тобой. Пойдем, стог сена ждет.

Она повернулась к нему спиной — она не доверяла ни одному другому мужчине, чтобы так отвести от него свой взгляд, особенно оставляя за спиной и с оружием — и повела по тропам, которые знала только она и звери, которые их протоптали. Он последовал за ней, слегка лязгая.

* * * * *

Было бы так легко очистить пиршественный зал Башни Лиса огненным шаром и сразить нескольких оставшихся воинов с помощью меньшей магии, но это было тем искушением, которому Эльминстер должен был противостоять. Прошло уже долгое лето с тех пор, как он разговаривал с богом на вершине холма, но привычка призывать заклинания, чтобы ответить на каждую потребность или прихоть, не задумываясь, медленно рушилась. Медленно. Жестокость и палачество этого человека с лисьей головой так часто и свободно проявлялись, что ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы убить его на месте. Если бы он мог.

У одного человека, сражающегося честно и открыто, было бы мало шансов против таких темных боевых собак, как эти. Хм, да, подумал он, собаки…

Сейчас был почти полдень, и девушка Иммейра все еще стояла у него за плечом. Она была как крадущаяся тень. Не менее чем дюжина кинжалов была пристегнута и привязана вокруг нее, а в руках — его тяжелая цепь. Несомненно, люди, которых он убил этим утром, будут найдены в очень короткое время, и зазвучат предупреждающие рога. Примерно в это же время из Башни Лиса прибудет троица воинов, чтобы сменить этот сторожевой пост здесь, на противоположном конце долины от того места, где он встретил такой теплый и кровавый утренний прием.

 Один из скучающих наемников, сидевших в придорожной тени, теперь поднялся на ноги, расшнуровывая свой гульфик, направляясь по горячей пыльной дороге на эту сторону, чтобы ответить на зов природы. На этот раз природа собиралась сказать ему немного больше.

Эльминстер с неторопливой грацией поднялся из кустарника и метнул один из своих ножей в тот момент, когда мужчина остановился и встал в позу. Он беззвучно выругался и вытащил еще один клинок, зная, что переоценил свой бросок. Стражник поднял голову во внезапной тревоге, когда первый нож промелькнул мимо, а второй промахнулся мимо глаза, погрузившись по рукоятку глубоко в щеку мужчины. Когда раздался хриплый, захлебывающийся крик, Эл выхватил цепь из рук Иммейры и бросился на мужчину, зная, что у него недостаточно времени на маневр, но не было выбора, кроме как попробовать.

Мужчина вслепую пробирался обратно к дороге, которую сейчас пересекали оба его товарища, направляясь в направлении звуков бедствия с обнаженными мечами и настороженно хмурясь. Они замедлили шаг, уходя с яркого солнца в пятнистую тень деревьев, не желая быть сраженными таящимся врагом. Эти двое остановились, когда в поле зрения, пошатываясь, появился их товарищ. Эл, бежавший изо всех сил, подошел прямо к нему сзади, используя покачивающееся тело в качестве щита. Он накинул на него цепь, сильно ударил руку с мечом, затем бросился к ошеломленному владельцу и вонзил нож в лицо. Мужчина отскочил прежде, чем Эл успел нанести удар, тряся онемевшей рукой и раздробленными пальцами. Последний принц Аталантара увидел сердитое лицо другого воина, уставившегося на него поверх человека, которого он ранил первым, поэтому он с силой метнул в него свой нож. Хлынула кровь, голова безвольно откинулась, и мужчина упал, а за ним последовал Эльминстер, которому пришлось броситься в грязь, чтобы избежать отчаянных взмахов широкого меча, которым владел тот, кого он впервые ранил на этом посту охраны.

Он вырвал кинжал Эла и сплевывал кровь, наполовину ослепленный слезами боли, струящимися по его лицу, но видел достаточно, чтобы понять, в какой опасности находится, и знать, где враг.

Эл перекатился, пытаясь уйти от меча, который продолжал рубить его. Пока он валялся в пыли, а его противник, шатаясь и рубя, следовал за ним, он задавался вопросом, когда третий противник