Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

— Антон, благодарю тебя за столь подробный рассказ о людях, к которым меня пригласили. А то будет неудобно придти никого не зная. Отправлюсь прямо сейчас. Ты со мной пойдешь или обратно пешком?

— Если дозволишь, с тобой и есть у меня просьба нижайшая, дозволь за кормилом постоять хоть чуть. — ну такие пожелания от людей умеющих ходить на яхтах вполне понятны, всегда интересно попробовать новый тип под рукой. Странно что Петр не лез в кормщики, видимо сильно напугала его штормование яхты.

— Дозволю конечно — улыбаюсь я Антону — только руль у меня очень легкий и чуткий, а ветер сильный, так что слушай внимательно что тебе скажу. — мы медленно шли к катамарану и я подробно инструктировал Антона как отрабатывать волну и приводиться к ветру на порывах, а так же об особенностях катамарана, особо акцентируя его внимание на том, что если кильнемся, обратно уже не встанем. Антон похоже проникся, можно попробовать дать ему порулить.

Отошли без проблем, посадил Антона за румпель практически сразу как на глубину вышли и были опущены плавники. Дошли до якоря по тросу, и подняв якорь развернув стаксель продолжили отход от берега. Пока Антон держал курс можно было не торопясь поднять грот на первую полку рифов. Ветерок ослаб да и катамаран загружен по походному, если крупных ошибок рулевой не допустит все будет путем.

Развернулись в галфвинд левого галса и пошли к яхте Петра, надо будет спросить как она называется. Шли бодро, я сидел на шкотах, Антон рулил, управлялся он в принципе неплохо, такого годик натаскать и будет приличный гонщик, а пока много лишнего мельтешения, да и волне каждой кланяться не обязательно, надо выбирать опасные. До рейда добрались без происшествий, не так шустро как с Петром, но минут за 8-10 дошли. Могли бы и быстрее, просто я перестраховывался на парусах сбрасывая ветер, пока сам за руль не сяду выжимать скорость опасаюсь. Причаливать к яхте надолго я посчитал рискованным, встал на якоря рядом с ней и собрался распаковывать свою мелкую надувнушку, которой я пользовался очень редко. Однако от яхты отвалил тузик с гребцами и пришлось лихорадочно упаковывать надувнушку обратно. Пока до нас добирался тузик Антон расхваливал мою лодку а я благодушно поддакивал, точно-точно и легкая на руле и скорость невообразимая ну прям идеал чистой воды.

— А как называется твоя лодка Александр?

— Катран — и заметив недоумение в глазах кормчего поясняю — есть такая акула в Черном море.

— Да, так и есть акула! быстрая, ловкая и сильная. Ты Александр в самую точку с именем попал. — мне осталось только со всем соглашаться.

— Антон, а твоя яхта как называется?

— Это новоманерная яхта «Святой Петр» Холмогорской постройки по голландским чертежам, о том году на воду спущена, аккурат к прошлогоднему приезду государя.

Запрыгиваю на яхту с доставившего нас тузика, осматриваюсь. Несколько необычная для меня концепция постройки, с высокой кормовой надстройкой. Говорят такие надстройки делали не столько для увеличения обитаемости сколько для обеспечения движения яхты носом против шторма, мол большая боковая площадь надстройки разворачивает яхту как флюгер носом к волне и ветру. Может конечно и так, но до чего же большим становиться лобовое сопротивление! хорошо что от этой идеи постепенно отказались. Яхта небольшая, метров 6 в ширину и 15–17 метров длину. Одна мачта с латинским и прямым парусами и пара летучих стакселей на круто задранном вверх бушприте. Висящие по бортам огромные щиты шверцев портили яхте весь вид, но без них она лавировать не могла. Небольшая палуба, кроме центральной надстройки была загромождена еще двенадцатью пушечками, которые тут стояли скорее для виду. Большая каюта в кормовой надстройке на вид метров пятнадцать-двадцать квадратных. Собственно там меня и ждут, ибо больше негде. Игнорирую множество народа на палубе яхты и стучу в дверь каюты.

Дверь открывает здоровенный мужик, осматривает меня с прищуром. Судя по тому, что мне захотелось распахнуть куртку, продемонстрировать содержимое карманов и пройти контроль на металлодетекторе — профессия мужика не оставляла сомнений. Мужик молча посторонился, захожу в небольшую, сильно прокуренную каюту с овальным столом посередине. И так небольшая каюта разделена еще перегородкой, за которой видимо спальня, так как в этой части коек не видно. Во главе стола на стуле с высокой резной спинкой сидит Петр, вокруг стола сидит его ближнее окружение. Рассматривая их пытаюсь сопоставить личностей с характеристиками выданными кормчим. По стеночке стоят еще несколько человек, часть точно охрана а остальные видимо из класса подай-принеси. Если тут ежедневно на десятке квадратных метров по дюжине человек, то я Петру искренне сочувствую. Петр отрывается от разговора и указывая на меня мундштуком трубки говорит:

— Бояре, сей знающий кормщик Александр, о коем в вечеру речь вели, обещал нам прожекты дерзкие и знание сокровенное. Мыслю ему службу дать мастера корабельного кораблей особых, и заводов при них новоманерных коль он слово даст о том годе первые результаты показать и за то слово животом ответить. Любо ли слово мое бояре? — понятное дело перечить царю по мелочи никто не стал, так что всем было любо кроме меня. Что я тут за год сделать успею, лето скоро кончиться, базы никакой, инструментов и материалов нет, все это делать надо. А с другой стороны, откажи царю и тут же припомнят непочтительность и прочее.

— А ты Александр что скажешь?

— Любо государь, но без помощников мне суда и заводы не поднять, много помощников надобно, и рабочего люда много.

— Так тому и быть, людишек черносшных холмогорских да архангельских отпишу. На казну тебе, уж не обессудь, своего человечка поставлю. Михайло, подь сюда. — Петр поманил от стены крупного солдата, считаемого мной ранее телохранителем. Тот шагнул один шаг, больше было просто некуда, и вытянулся перед государем. — Вот тебе верный и проверенный сержант преображенец Михайло Иваныч Щепотев. Мыслью он быстр и делами резок, за год Соломбальскую верфь в Архангельске наладил и корабль построил. Будет твоей опорой в делах казенных, а остальные опоры сам ищи да Михайле на них указывай, он все выправит — продолжил Петр, после чего повернулся к сержанту — Михайло, твой приказ будет помочь Александру во всем. Что хотите делайте, а к тому году хочу в руках держать диковины в военном деле полезные. Грамоты жалованные на вас сегодня же отпишу. Ступайте.

Выйдя на палубу из прокуренной каюты глубоко вздохнул. На душе стало легче от того, что выбор сделан и мой и государя да и всей страны. То что сроки нереальные, то отдельный разговор. Следом за мной вышел сержант и подойдя к борту мы с ним облокотились на планширь рассматривая друг друга.

— Ну здрав будь сержант Михайло. Быть нам теперь не один год вместе.

— И тебе поздорову кормщик Александр, рассказывай, какой урок государь-батюшка на нас положил?

— Флот мы Михайло строить будем, который англиский флот пересилит.

— Да разве же это возможно! Нет у нас ни верфей ни корабелов умелых!

— Возможно Михайло, возможно. А до остального, ты приказ государя слышал, вот тебе и надо найти и верфи и корабелов. Более того скажу, железа надо будет очень много, и меди много, и угля очень много и ингредиентов разных, пока не скажу точно каких, надо с рудознатцами разговаривать. Людей надо много, и солдат для охраны. Дело, которое мы делать будем зело тайное, ни пол слова до иностранцев дойти не должно. И еще солдат в обучение, мы их ново манерному бою учить будем. Много еще чего.

— А теперь сказывай подробнее чего и как тебе надобно, коль Петр Алексеич тебе столь огромное дело доверил не след время терять. Ты сказывай а я обмозгую.

В процессе разговора возникли сложности с системами мер и весов, я систематически сбивался на метрическую систему, и меня не понимали. С трудом переводя свои хотелки в пуды футы и дюймы набросал сержанту что надо по минимуму и в первую очередь. А так же, что нужно место под маленький заводик с водяной мельницей и местом под верфь и все это подальше от Архангельска, полном иностранцев. Сержант не кричал, что это все невозможно, а бегло записывал угольным мелком на видавший виды свиток. У него на боку висела целая туба свитков, хотя на писца он был совершенно не похож. Потом сержант обещал все обдумать до Архангельска, мы оказывается еще на Соловки должны зайти, посоветоваться с Петром и Апраксиным и решить проблемы. Вот так вот однозначно. Не попробую или попытаюсь, а решу. Мое мнение о сержанте поднималось как на дрожжах, такой точно обузой не будет. Надо еще такого народа в помощь подыскать. За разговорами дело подошло к обеду. Из каюты вышел Петр и за ним на палубу потянулся народ. Петр объявил обед и отправление на соловки после обеда, передал сержанту несколько свитков и остался общаться с толпой приближенных, ожидая пока каюту накроют к обеду.