Каждый мародер желает знать… - Саша Фишер

не хочет. Ну, за исключением некоторых, вроде моего отца.

— А при чем здесь наполнение чрева? — я едва смог подавить смешок.

— Ах это... — она прикусила губу, будто задумалась, говорить мне или нет. — Все сложно. Отец считает, что появление правильных гибридов может спасти нас от вымирания. Я в это все не очень верю, но мне не жалко. До сих пор ни один из полукровок не остался под землей. Почти сразу сбегали к людям. А наши старейшины категорически отказываются выходить обратно. Потому что... Ну, так принято у нас. В общем, я бы хотела тебе объяснить получше, но как уж получилось.

— А по сколько лет вы живете? — спросил я зачем-то.

— Не скажу, — девушка неожиданно улыбнулась, освободила руки и взялась за пряжку моего ремня. — Сейчас мы смоем с весь этот ужас, а потом сделаем уже то, чего от нас ждет мой отец. И лучше бы нам с этим поспешить на самом деле.

— А... — начал я.

— Заткнись, — сказала девушка, невозмутимо продолжая избавлять меня от одежды.

Пожалуй, это был самый практичный секс, который мне вообще в жизни случалось переживать. Девушка пресекла все мои попытки придать процессу хоть сколько-то игривый оборот, так что я сдался и тупо предоставил ей делать свое дело. А я просто наблюдал за ее движениями, лежа на мягком матрасе из мха. Тут у меня опять закрались сомнения в естественности происхождения как этой пещеры, так и этой самой моховой подстилки. Очень уж все было удобно устроено. Скорее похоже на интерьерное решение, чем за игру природных факторов.

Поняв, о чем я думаю, почувствовал себя героем анекдота. Точнее, героиней. Той самой, которая в процессе думает о том, что потолок бы надо побелить, и шторки что-то давно не стирала.

— А почему вы не хотите выйти на поверхность? Вы же вроде как могущественная и мудрая древняя раса? — спросил я, когда все закончилось и девушка легла рядом со мной, не отягощая себе необходимостью немедленно одеться.

— Кто тебе сказал, что мы могущественные? — она хихикнула.

— Ну... я задумался. А действительно, кто мне сказал? — Такое ощущение сложилось, когда я ходил в лечебницу. Ту, где колесо еще...

— Ощущение... — девушка неопределенно фыркнула.

Они появились неожиданно. Только что мы нежились на моховой подстилке совершенно одни, вот я моргнул, и вот уже вокруг нашей лежанки стоят три фигуры в белых рясах. Белобородые и беловолосые, разумеется.

Они просто нависли молча и сверлили нас белыми глазами. А еще, кажется, на самом деле они не просто так стояли, а ругались на телепатическом. Чего я, понятное дело, слышать не мог, потому что мне не полагалось.

— Одевайся, — девушка внезапно повернулась ко мне и посмотрела в глаза. — Свидание закончено, тебе пора.

— Вы о чем-то пошептались за моей спиной? — спросил я, натягивая штаны. Они были мокрыми, но всякую грязь с них более или менее отмылась. А ходить в мокрой одежде сегодня, видимо, моя карма.

— Это наши внутренние дела, — отрезала девушка. — Тебя не касаются.

Трое белобородых продолжали безмолвными истуканами стоять вокруг и следить за каждым моим движением. Такое себе сопровождение.

— Они сердятся? — Мокрую рубаху надеть оказалось еще сложнее. — А почему? Тебе нельзя было тут со мной уединяться?

— Ты нарушил Договор! — торжественно провозгласил один. — И будешь изгнан, без права возвращаться в Грустину.

— Да что вы говорите, — я хмыкнул. — Не припомню, чтобы мы с вами заключали какой-то договор, так что я ничего не нарушал.

— Нарушение договора уже должно было пустить свои корни в тебе, — сказал второй белобородый. — Но этого почему-то не произошло.

— Ну может в договоре вашем какая-нибудь лазейка есть, — я пожал плечами.

— Никаких лазеек! — заявил первый белобородый. Или нет, если честно, я их не очень друг от друга отличал. — Любой человек, рожденный под этим небом и осквернивший жену нашу, будет проклят черным ликом, и останется влачить жалкое существование, не видя солнечного света, потому что с этого момента лучи светила нашего будут нести ему боль и страдания.

— Ну может я не осквернил, а облагодетельствовал, например, — я снова пожал плечами. Надел пиджак, проверил содержимое карманов. — Кстати, а если в пещере рожден, то это считается, что под небом? Так-то получается, что над головой в момент рождения — земля. А если в доме? Насколько я знаю, моя мать меня в роддоме рожала, а не в чистом поле. Может, поэтому...

— Замолчи, — холодно сказал какой-то из белобородых. Голос его звучал так, будто он уже готов прописать мне с ноги. Ну, во всяком случае, если бы я говорил подобным тоном, то именно это желание я бы испытывал в глубине души.

Вообще-то, может мне и стоило испугаться. Я находился на чужой территории, меня застукали с голой барышней, отчего я, по идее, должен был испортиться, но почему-то этого не сделал. И еще несу тут всякую чушь. Разумеется, хозяева нервничают и недоумевают. А еще я помнил вереницу людей с пустыми глазами и здоровенное вращающееся колесо.

Но почему-то мне было сейчас пофиг на это. Может быть, это меня сеанс скучного секса привел в такое благодушное настроение. А может, я просто понимал, почему этот самый договор не сработал. И почему отец моей партнерши педалировал тему, что я чужак. Технически-то я родился не под этим небом.

— В общем-то, ребят, я не настаиваю на обязательных походах в гости в эту вашу Грустину, — сказал я. — Я и в этот раз тут случайно оказался, хотите верьте, хотите нет. Так что можете проводить меня наверх и триумфально вышвырнуть. Ну, чувство собственной важности, там, почесать. Или...

Я почувствовал, как ладонь девушки сжала мою. Сильно, так, что кости хрустнули.

«Сейчас тебя поднимут на поверхность и закроют за тобой дверь, — услышал я ее голос. Сначала не понял, как именно, ведь рта она не открывала. А потом понял, что голос ее звучит в моей голове. — А меня закроют в Залах Очищения».

Я тоже попытался мысленно что-то сказать, но, кажется, я был только принимающей антенной в этой связке. Впрочем, она, кажется, понимала, о чем именно я хотел спросить.

«Ты выполнил свою часть сделки, — прошелестели в моей голове ее мысли. —