Восставшие миры - Фрэнсис Вилсон

— Всех землян так легко подкупить? — спросил он.

Ла Наг улыбнулся — невесело.

— Ничего удивительного. Я ему сунул две упаковки монет, толивианских агов, в каждом из которых содержится одна тройская унция чистого серебра девятьсот девяносто девятой пробы. Этими серебряными монетами он сможет расплачиваться, минуя электронную денежную систему. Официальный обменный курс составляет примерно шесть солнечных кредиток за аг, а на черном рынке монета в десять раз дороже. Причем, уверяю тебя, по масштабам и разнообразию с земным черным рынком ничто не сравнится.

Брунин помнил, как патрульный таращил глаза на серебряные монеты, чуть не облизываясь от предвкушения. Похоже, даже не слышал Ла Нага, который растолковывал, чего просит взамен.

— На черном рынке товары дороже, — заметил он. — Зачем туда ходить?

— Конечно, дороже. Потому что там есть что продать. Смотри: на Земле все цены и зарплаты фиксированы, все товары нормированы. То, что выбрасывается на рынок по официальным ценам, мигом уходит, как правило, в руки родных и друзей тех, у кого имеются политические связи. Родные и друзья сбывают добычу барышникам с черного рынка, а те уже — простым людям. Цена вырастает на каждом этапе.

— И я говорю то же самое…

— Нет. Ты сути не понял. В государственном магазине трехмерный монитор для домашнего компьютера стоит «икс» солнечных кредиток. Это фиксированная продажная цена, но в государственном магазине подобного монитора днем с огнем не найдешь. А у барышника с черного рынка их полным-полно, только он просит за каждый «икс, помноженный на два». В успристской экономике есть аксиома: чем жестче контролируется экономика, тем черный рынок крупней и богаче. Земная экономика полностью управляется сверху, поэтому нет такой вещи, которую нельзя купить на земном черном рынке. Он самый большой и богатый! Кроме того, на здешнем черном рынке никто за тобой не следит. Можешь приобрести все, что хочешь, причем ни одна душа не узнает что, где и когда. Естественно, патрульного было легко подкупить! Ему ничего не стоило нас пропустить, а смотри, что он получил взамен…

Патрульный с ними не полетел. Не счел нужным. Обыскал на предмет оружия, видеокамер, не нашел ни того ни другого, посадил их в катер, запрограммировал бортовой компьютер на низкий маршрутный полет. Гости из внешних миров медленно без остановок облетят интересующий их район. Любой, кто проследит за флитером, ничего необычного не заподозрит — рутинный дозорный полет. Возможность, что катер с чужаками на борту остановят, практически нулевая. Ничуть не рискуя, патрульный набил себе полный карман серебром.

Солнечные зеркала теперь выглядели почти идеально круглыми и невыносимо яркими на ночном небе. Ла Наг ткнул пальцем в легкое свечение на горизонте:

— Вон… Наверно, оно!

Свечение усиливалось, ширилось влево и вправо, пока весь горизонт перед ними не окрасился мягкой желтой дымкой. Они вдруг оказались над ней, в ней, нырнув в пушистые облака светового тумана. А когда туман рассеялся, увидели далеко внизу огромное зеленое поле. За ним стояла стена чистого льда, образуя с обеих сторон гигантские ледяные арки.

— Клянусь Ядром! — тихо охнул Брунин. — Долина прямо во льду вырезана!

Ла Наг возбужденно кивнул:

— Да! Большой круг диаметром тридцать километров, если верны мои сведения — а информаторы никогда еще меня не подводили. Хотя настоящий сюрприз внизу.

Брунин внимательно присматривался, пока катер медленно снижался ко дну долины. Тонкая дымка, накрывавшая сверху гигантскую рукотворную выемку на плато Южного полюса, рассеивала свет солнечных зеркал, равномерно распространяя его в воздухе. Действуя как прозрачный экран, туман задерживал максимальную долю теплового излучения. Долина была колоссальной теплицей. Глядя вниз, Брунин увидел, что казавшийся сплошным зеленый ковер на дне в действительности представляет собой густую рощицу из каких-то гигантских однолистных растений. Потом заметил, что у растений есть ноги. И некоторые передвигаются.

— Правда! — изумленно шепнул Ла Наг. — Первые эксперименты начались несколько веков назад, и теперь наконец землянам удалось получить результат!

— Какой? Ходячие растения?

— Нет. Фотосинтетический скот!

Такого скота Брунин никогда в жизни не видел. Сплошь сине-зеленые слепые восьминогие животные постоянно наталкивались и терлись друг о друга. Носов не видно, маленькие рты, похоже, предназначены лишь для питья воды из бесчисленных ручейков, пересекавшихся на дне долины. Тела в виде длинного, сужающегося на концах цилиндра увенчаны огромной зеленой скошенной назад ромбической лопастью длиной около двух метров. Несметные тысячи лопастей расположены так, что широкая плоскость все время обращена к солнечным зеркалам, улавливая как можно больше света. Похоже на тихую бесконечную регату яхт с зелеными парусами…

— Добро пожаловать в Изумрудный город, — тихо пробормотал Ла Наг.

— Чего?

— Ничего.

Патрульный катер завершал низкий медленный облет долины, пролетев в конце над стадами зеленых телят поменьше, которые содержались в загонах отдельно от основного стада, пока не подрастут, чтоб держаться наравне со взрослыми. Катер легко поднялся, долина скрылась под туманным покрывалом.

— По-моему, вряд ли одна костлявая скотина много народу накормит, — сказал Брунин, когда улеглось изумление от увиденного.

— Ты не поверишь. В официальных докладах сказано, что даже кости съедобны. А таких потайных долин много.

— Где ж тут выгода?

— Скот не надо пасти и кормить! Понял, что отсюда следует? Он не занимает землю, на которой можно выращивать продукты, не съедает зерно, которое могут съесть люди. Ему требуется только вода, солнечный свет и температура воздуха от пятнадцати до двадцати градусов.

— Да ведь он же совсем худосочный!

— Таково обязательное условие фотосинтеза. Для питания хлорофиллом необходимо, чтобы площадь тела значительно превосходила массу. Не забывай, на них практически нет жира — ты ешь то, что видишь. Когда зеленое стадо достигает зрелости, его забивают, смешивают полученный белок с наполнителями и поставляют на рынок, как сорт мяса. Потом клонируется новое стадо, проходя тот же путь.

Брунин кивнул, подтверждая, что понял, однако с лица его не сходило озадаченное выражение.

— Все равно не пойму, почему это держится в строгом секрете. По-моему, Земле надо хвастаться достижением перед всем освоенным космосом.

— Она пока не хочет, чтобы об этом стало известно во внешних мирах. Земля хорошо понимает, что зеленые коровы, которых мы видим внизу, сулят внешним мирам экономическую катастрофу. А чем дольше держать их в неведении на сей счет, тем хуже им придется после полного прекращения импорта зерна.

— Зачем…

— Затем, что Земля никогда не теряет надежды снова прибрать внешние миры под свое крыло.

— Собираешься рассказать об увиденном?

— Нет.

Какое-то время они молча летели в полярной тьме, каждый про себя задумавшись.

— По-моему, — сказал в конце концов Ла Наг, — как только просочатся слухи — не позже чем через несколько стандартных лет, — земляне переведут стада в менее гостеприимные пустынные районы, где они, может быть, будут быстрее расти. Воды, разумеется, больше потребуется из-за высокого испарения. Но именно тогда Земля начнет реально сокращать поставки импортного зерна. Быстро сможет прокормить свои миллиарды.

Впереди показались огни дозорной станции.

— Кстати, — спросил Брунин, — где эти миллиарды? Космопорт забит не был, тут внизу ничего, кроме снега. Помнится, ты мне рассказывал, что на Земле использован каждый сантиметр жилого пространства. А здесь на целом континенте никого нет. Лапшу вешал на уши?

— Побережье континента на Южном полюсе сплошь заселено. Антарктический полуостров битком набит. Только, как я понимаю, в центре запрещено селиться. Жить можно. — Ла Наг бросил взгляд на безликую пустошь, проносившуюся под катером. — С помощью современной технологии можно сделать эти места пригодными для обитания, хотя пришлось бы активно плавить слои льда.

Брунин пожал плечами, умудрившись выразить в этом жесте враждебность:

— Ну и что?

— А то, что расплавленные массы льда приведут к затоплению низких земель, где живут миллионы и миллионы людей. Из-за нескольких тысяч квадратных километров жилого пространства мир лишится огромной площади. Невыгодный обмен. Кроме того, здесь хранится восемьдесят процентов запасов питьевой воды. Поэтому Антарктида остается нетронутой.

Катер замедлил ход, завис над станцией, спустился. Приготовившись выходить, Ла Наг повернулся к Брунину:

— Хочешь видеть миллиарды людей, друг мой? То, что я тебе покажу, превзойдет всякое воображение. Следующая остановка — Восточный мегаполис Северной Америки. Там ты сильно пожалеешь об одиночестве в той самой каюте, в которой прилетел из внешних миров.