Добрым словом и револьвером - Алексей Махров

деле к вам не за этим приехал…

Александр Михайлович глазами показал на пустые рюмки. Я покладисто их наполнил. Ого, кажется разговор предстоит серьезный!

— Нам нужна авиация. А вы среди нас самый опытный в этой части. Что скажете?

Нет, я конечно подозревал, что когда-нибудь меня нагрузят и этим, но так скоро… Хлопнув рюмашку, я потёр виски указательными пальцами.

— А что я могу сказать? Химическую промышленность мы, в общем, не создали, только начали создавать. Дел невпроворот, поле непаханное, но это мне хотя бы хорошо знакомо, я этим всю жизнь занимался. А авиация… Поймите, Александр Михайлович, дельтапланы — не самолеты! Они хоть и работают на тех же принципах, ведь аэродинамика одна на всех, но всё же совершенно по-другому устроены и управляются! Как бы вам объяснить?.. В доступных вам аналогиях: это как требовать от человека, умеющего кипятить воду в кастрюльке, построить паровой двигатель! Мотивируя тем, что и там и там используется горячая вода! Понимаете? Я же не авиаконструктор!

— Надо, Афанасий Иванович! Больше некому, поймите! Вы с этим хотя бы сталкивались. На управление Химкомбинатом поставьте заместителей! А вы будете координировать, направлять и контролировать их работу. Тогда удастся выкроить время и для авиации. Никто же не собирается сделать из вас Поликарпова или Туполева — будете осуществлять общее руководство, направлять и координировать работу КБ и опытного завода. Так что… Лаврентий Палыч в свое время курировал атом и ракеты, ну а вам предстоит курировать химпром и авиацию!

— Берия был трудоголик — не мне чета, спал по три часа в день! И человек просто-таки энциклопедических знаний, хотя и самоучка! Я с ним лично был знаком, когда в молодости в одном «почтовом ящике» работал. В девяностые годы его в прессе травить начали, в такой херне обвиняли, что я даже смеяться не мог! Якобы он десятиклассниц по всей Москве искал и где-то насиловал! Кто такую хуйню сочинил — просто идиоты: Лаврентий Палыч работал по двадцать часов, когда ему было девушек по городу искать и уж тем более насиловать!

— Афанасий Иванович, но товарища Берии у нас нет, а вы — есть! — упорствовал Рукавишников.

— Да я, Александр Михайлович, в принципе не отказываюсь, но… Понимаете, Химкомбинат сейчас делает первые робкие шаги и скинуть его на заместителей, даже самых квалифицированных и распрекрасных, я не могу!!! Вот вы сами несколько лет буквально ночевали на заводе — мне ваши инженеры рассказывали. И только через три года, когда производство наладилось, сдали руководство своему старшему брату и господину Даймлеру. А здесь, на Химкомбинате, настолько более сложные процессы, смысла которых большинство современников даже не понимает, что вот прямо сейчас всё бросить и уйти развивать авиацию, я НЕ МОГУ!!! Когда ваш замечательный дедушка агитировал меня отправиться в прошлое, я взял на себя огромную ответственность построить с нуля химическое производство — и теперь вот так всё бросить и переключиться на другую отрасль — будет просто преступлением! Наверняка на Химкомбинате начнутся аварии. И не исключаю, что с человеческими жертвами! То, чем я занимаюсь — очень, ОЧЕНЬ опасно! Вы меня простите, Александр Михайлович, но ваш сталелитейный завод — всё же более-менее традиционное для этого времени предприятие, а Химкомбинат — революционное! Нельзя его без присмотра оставлять, нельзя!

— Хм… Не ожидал я от вас такого резкого отказа, Афанасий Иванович… — загрустил Рукавишников. — Понимаю и принимаю ваши доводы! Вы человек очень ответственный, попусту говорить не будете. Но что же мне делать? Авиация нам нужна обязательно! И чем быстрее, тем лучше!

— А надо ли так быстро, Александр Михайлович? Может быть потихоньку, в течение нескольких лет? Ведь имеющихся сейчас дельтапланов с легкими моторами нам хватает для удовлетворения имеющихся потребностей — они ведь исключительно разведкой занимаются! Чтобы сделать боевые самолеты, несущие мало-мальскую нагрузку в виде бортового оружия или бомб, потребуется не один год! Ближайший шаг — всего лишь легкие аэропланы, на которые можно будет поставить максимум один пулемет! Такие летательные аппараты никакого влияния на ход войны не окажут! Пример — Первая Мировая война — ну, что там эти самые хвалёные первые асы могли сделать против миллионных армий с могучей артиллерией? Да, практически — ничего! Поэтому я не советую вам, Александр Михайлович, бросаться сейчас на авиастроение, как боец на амбразуру! Можно ведь… Да не просто можно, а именно что НУЖНО создавать новую отрасль постепенно: строить производство, обучать рабочих и техников. А тем временем, параллельно, придумать необходимую структуру для применения самолетов — воздушную армию за неделю, одним приказом командования, не построить!

— Вы во многом правы, Афанасий Иванович, и я ваши доводы уже прокручивал в голове, но… — Его сиятельство встал и начал нервно расхаживать по моему небольшому кабинету. — Хрен бы с ними, истребителями и бомбардировщиками! Да, на текущем техническом уровне нам грозные машины, способные решать хотя бы частные боевые задачи, не сделать! Но у нас страна огромная, без авиасообщения, для начала хотя бы почтового, никуда! Это если мы хотим быстро развиваться, конечно. Опять же аэрофотосъемка для картографирования — сколько белых пятен на картах, особенно в Сибири, на Дальнем Востоке! Да и функции разведки уже пора расширять — дельтапланы, с их крохотным, стокилометровым радиусом полета, уже не вполне удовлетворяют потребности армии, и тем более флота!

Усталый гость подошел к окну, и, глядя на панораму огромного, особенно для конца нашего — теперь уже нашего — века, Химкомбината, продолжил:

— Но самое хреновое, дорогой Афанасий Иванович, что мы УЖЕ засветили дельтапланы! А у тех же англичан, да и французов, возможности промышленности всё еще выше наших! В двух прошедших войнах мы их били только за счет преимущества в качестве вооружения и новизны тактики! Но они быстро учатся! По данным агентурной разведки «товарища Кухулина» в Ливерпуле уже построен завод по производству «планеров». Они пока выше двух метров не летают, но ведь — лиха беда — начало! Если мы не будем постоянно двигаться вперед, то наши враги очень быстро нас догонят и обгонят! Пока потенциальный противник подхватил у нас идею мотодельтапланов и ротативные двигатели, нам надо начинать делать нормальные самолеты! А то ведь какому-нибудь умнику придет в голову сляпать примитивную этажерку, поставить пулемет — и что мы с нашими дельтапланами делать будем? Идею военного применения авиации мы продемонстрировали в войне против Турции, как и идею авианосцев. Пусть и в зачаточном виде, но все