Спящий красавец - Кира Страйк

легко и незаметно.

Пол дня я тренировалась создавать, управлять, двигая по комнате из угла в угол, и забирать обратно энергетические бомбочки. Потом рискнули попробовать запустить шар в какой-нибудь предмет. Фета сгоняла во двор и нагребла кучку небольших камней. Благоразумно не рискуя вставать "на линию огня", она подбросила вверх камешек, который я, как предполагалось, должна была отбить. Я, естессно, нихрена не успела. Не хватало автоматизма. Всё пока получалось слишком медленно, осознанно контролируя каждый шаг. Поэтому, свалив камни в угол и, на время забыв про них, я взялась отрабатывать полученный навык. Так, подогревая в себе спортивную злость, я и упражнялась до самого вечера, посылая в стену один шар за другим. Фета, так и не дозвавшись меня к обеду, притащила кусок мяса на хлебе прямо в зал. Останавливать тренировку не хотелось, поэтому, я сделала так, как в своё время учил меня пожилой, известный на весь город инструктор в автошколе, – ела "на ходу". То есть одной рукой продолжала генерировать шары и кидать их в стену, а другой – грызла бутерброд, с глубоким внутренним удовлетворением отмечая, что медленно, но верно, скорость всё-таки увеличивается, автоматизм нарабатывается. К ночи я уже умела достаточно ловко ваять шарики то обеими руками вместе, то каждой по отдельности – благо энергии хватало. Магическое поле мира – это вам не фунт изюма.

К ночи, умотав себя вконец, вернулась в жилую комнату, сгребла простыню, мыло и потащила лапы к озеру. Бедный Сашкин организьм пребывал в состоянии оцепенелого отупения. Так бывает, когда долго и монотонно совершаешь какое-то однообразное действие. Ничего, терпения мне не занимать. Сейчас окунусь, да и воскресну. После купания немного полегчало, даже аппетит проснулся.

– Вот кормить тебя на ночь глядя, Саня, – это ващще не то, что доктор прописал, – ворчала я, заходя в дом.

Но есть, всё-таки, хотелось. Подтверждая это, громко булькнуло в животе.

– Ладно, – смилостивилась я над самой собой, – хорошо, что на ужин сегодня запечённая рыба. От неё точно не растолстеешь. Даже ночью. А вообще чот прям супчика охото.

– Фет, давай завтра супчика сварганим? – обратилась я к возившейся за "лабораторным столом" подруге.

Подруга оторвала взгляд от своих непонятных склянок, посмотрела на меня невидящим задумчивым взглядом и уткнулась обратно.

– Понятно, сама сготовлю, – резюмировала я.

Фета, как такая же, как и я, натура увлекающаяся, залипла над решением какой-то одной ей известной задачки. Она тоже времени даром не теряла. Поскольку я, увлёкшись тренировками, самым наглым образом самоустранилась от ведения хозяйства, – всё приходилось делать ей. Готовить, убирать, следить за припасами. Собственно, и мысль о супчике возникла на почве того, что добросовестная хозяйка этого жилища сегодня умудрилась успеть смотаться на ту сторону за продуктами и пополнила наши запасы свежими овощами и даже сметанкой. Кроме того, она настойчиво кропотливо готовилась к нашему "выходу в свет", стараясь спрогнозировать вероятные сложные ситуации и сделать так, чтобы мы оказались максимально готовыми к ним. Понятное дело, везде соломки не настелишься, но хотя бы минимальный комплект… возможных полезных штук иметь при себе, конечно, хотелось бы. Я вот вообще сейчас не понимаю, о каких штуках веду речь, но, раз Фетка там что-то шаманит, – значит, они будут обязательно. И будут убедительными.

– Хорошо сказала, а? Нормально так обосновала полное отсутствие информации. Гыг. Надо будет хоть порасспросить. Но не сегодня. Сил нет. Всё, спа-а-ать. – думала я, падая на своё лежбище.

Дрыхла я сегодня – без задних лап.

Глава 10

На утро, совершив становившийся уже традиционным заплыв на озере, потащила Фету на кухню. Требовалось хоть ненадолго сменить род деятельности, и потом, данное слово нужно держать, даже если Фета, пребывая в глубокой задумчивости, вчера его и не услышала. Я-то слышала. Да и перспектива похлебать жиденького вызывала бурное слюноотделение.

– Так, давай, показывай, где что, – сегодня я химичить буду.

– Чо, прям вот готовить собралась? – подколола ведьмочка.

– Х-ха! Да я тако-ой калина-а-ар! Да я из любой фигни торт с марципанами сваять могу, – вспомнилась фразочка из современной Машки.

– Не знаю, что есть твой торт с марципанами, – старательно выговорила Фета, но, вот тебе печка, вот – посудина. Чего ещё, повелительница горшков и поварёшек желать изволит?

– Госпожа изволит, чтоб пред её светлые очи предстали тушка кролика, все существующие в этом доме овощи и специи, – поддержала я Феткину шутку. – Ой, нет, специй не надо, у нас своя имеется.

Когда всё вышеизложенное рядком лежало на столе, я, напустив таинственности, выдворила подругу из кухни, сбегала в комнату за своим походным рюкзаком и взялась за дело.

Итак, печка обыкновенная – одна штука. Ща разберёмся, как оно тут всё фунциклирует. Всё понятно, механизм такой же, как и на исторической родине. Отлично. Дрова нашлись в каморке рядом с кухней. Сыпнув щепотку горючего порошка, развела огонь, налила в широкий глиняный горшок воды, бросила порубленную тушку, посолила и поставила вариться.

Опуская детальное описание процесса приготовления борща, – отобрала из имеющихся овощей наиболее пригодные для этого блюда. Кстати, среди прочего обнаружилась "свекла", впоследствии прекрасно подкрасившая борщ в густой насыщенный цвет. Всё начистила, накрошила мелким кубиком картошечку, капусточку и морковочку со свеклой – тоненькой соломочкой. И зажарочку, обязательно жеж зажарочку! "Дунула – плюнула", – как выражалась моя мама, наблюдая за мной на кухне и, захлёбываясь слюной, села дожидаться, когда всё протомится. Затем сыпнула Мириной приправки с зеленушкой и рысью потащила готовый борщ в комнату, подхватив горшок сложенными в несколько раз полотенцами.

Вкрай заинтригованная Фета, наперевес с деревянной подставкой под горшок встретила меня у входа, изнывая от любопытства и запахов, доносившихся с кухни. Стол был уже сервирован, хлеб нарезан и даже небольшой букетик в склянке красовался посреди стола. Я торжественно поставила божественный сосуд на подставку и открыла крышку. Судорожно сглотнув, Фета потянула носом воздух.

– Давай уже, раскладывай скорей! – подгоняла меня оголодавшая подруга.

Потом не утерпела, подвинула в сторону и сама черпаком разложила аппетитное варево по плошкам.

– Сметану! – спохватилась я

Фета, гонцом – золотые пятки, метнулась в ледничок и через считанные секунды уже сидела за столом с заветным горшочком в руках.

На борщ накинулись, как будто год ничего не ели. Как чайки Ливерпульские, ей богу. Дуя, обжигаясь, ибо ну никакого терпежу не было дождаться, когда само всё подостынет, мы за обе щеки уплетали наваристый борщец, умилённо жмурясь и почти урча от удовольствия. В пузоте растекались благодать с благолепием.

– Уфф, – Фета сыто откинулась от стола. – вот это вещ-щ-щь.

– Ага, борщик – это божес-сно, – лениво