Дочь врага - Николь Келлер

кто-то лезет на ее территорию. Особенно, если это я – «девушка с фиг пойми какими волосами, фиг пойми кто такая».

Но стоит отметить, поняв, что я очень дорога Егору, Марина Владимировна изменила свое отношение ко мне. Нет, она не стала ласковой и покладистой, по крайней мере, просто держит нейтралитет и не смотрит, как на ничтожество. И на том спасибо.

В детстве, когда я не могла уснуть, мама всегда заваривала мне кружку какао. Обычного советского какао с молоком, но для меня это было самое потрясающее лакомство. Наверно потому, что оно было сделано мамой и с любовью.

Сомневаюсь, что я найду такое какао в доме Матвея, но попытаться стоит. Потому что спать мне осталось несколько часов, и работу никто не отменял.

Но, как оказалось, что не одна я люблю баловаться этим напитком. В шкафчике с различными баночками с чаем и кофе я нашла сиротливо стоящую пачку дорогого какао.

Не успела я заварить себе ароматный напиток, как мое одиночество было нарушено.

– Кнопка от подсветки справа, рядом с кофемашиной, – раздается за спиной низкий голос Матвея. По телу тут же побежали мурашки. И даже пальцы на ногах поджались от удовольствия слышать его. Господи, я когда-нибудь буду реагировать на этого мужчину по-другому?!

– С таким уличным освещением никакой свет в доме не нужен, – замечаю я, не оборачиваясь. Мне кажется, даже в кромешной тьме будет видно, как горят мои глаза при виде этого мужчины.

– Извини, я каждый день включаю освещение, потому что работаю на веранде. Мешает спать? – спрашивает Матвей, подходя ближе. Я на инстинктах отодвигаюсь в сторону, и мужчина тут же тормозит, как вкопанный.

– Нет, все нормально. Просто мысли в голову лезут, вот и уснуть не могу, – отвечаю, смущенно отпивая какао. – А тебе чего не спится?

– Я привык, – коротко произносит, все же подходя слишком близко. Но не для того, чтобы нарушить пространство, а взять из шкафчика банку с кофе и турку.

– Кофе вредно пить по ночам.

– Это мой каждодневный ритуал. Без него не могу работать, – и даже в полумраке я вижу, что несмотря на грустные мысли, Матвей улыбается! И мне самой захотелось растянуть губы в идиотской ответной улыбке. Но ведь девочкам можно совершать иногда глупые поступки?!

– Не думала, что в клубе может быть так много работы. Казалось бы, руководи персоналом, чтобы вовремя и качественно обслужили, чтобы ди-джей ставил качественную музыку, чтобы танцовщицы не работали в пол-ноги…

– За все это отвечает управляющий, – усмехается Матвей, наблюдая за кофе. – У меня же все намного скучнее: проверка счетов, договоров, поставок и остатков алкоголя и продуктов. На самом деле нет никакой необходимости работать по ночам. Это…личное.

Мы какое-то время молчим, каждый занятый своими мыслями. Казалось бы, нам больше не о чем разговаривать, а какао можно допить и у себя в комнате, но что-то не давало мне уйти с кухни. Как и Матвею.

– Это все в твоей голове, – тихо произношу, допивая свой напиток и споласкивая кружку. – Пока ты себя не простишь, пока не примешь, ты так и будешь мучиться. А от этого будет страдать твой сын. Ради него ты должен быть сильным.

– Я знаю. Все мои психологи говорили то же самое. Но это сложно. Самое сложное – простить именно себя, когда ты знаешь точно, что все это произошло по твоей вине. А беременная жена оказалась просто не в том месте, – неожиданно раздается прямо над самым ухом. Я задерживаю дыхание и резко разворачиваюсь, оказываясь в плену рук Матвея. Он настолько близко, что я чувствую его дыхание на своих губах.

– Ева…

– Матвей, кофе остынет, – шепчу я очередную глупость, не отрывая глаз от лица Матвея.

– Плевать на кофе, – рвано отвечает мужчина и набрасывается на мои губы с поцелуем.

Глава 14 Ева

В этот раз Матвей не так осторожен, как в прошлый, словно боится, что я сбегу. Да если бы я хотела, все равно не смогла бы! Его умелые поцелуи сводят с ума, заставляя колени подгибаться. И если бы не сильные руки, что прижимают меня к мужскому телу, не оставляя миллиметра пространства, то я бы наверно осела прямо на пол.

Но на задворках сознания мелькают слова, сказанные Матвеем в прошлый раз. И я, собрав всю волю в кулак, отталкиваю его от себя.

– Что-то не так? – спрашивает он удивленно, тяжело дыша.

Я внимательно смотрю в его глаза, ища там ответ на свой вопрос. Но так как они затуманены желанием, не могу ничего разглядеть и поэтому все же тихо уточняю:

– А на завтра тоже будет «извини, это было ошибкой»?

Матвей слегка отстраняется, глядя на меня сверху вниз с грустной улыбкой на губах.

– А говорила, что не обижаешься.

– Я не обижаюсь, просто…Понимаешь, для меня невозможно подпустить к себе мужчину, не задумываясь о последствиях и будущем. Я отношусь к этому серьезно. Можешь считать меня взбалмошной, капризной, сумасшедшей, но я – не девочка на один раз.

Матвей смотрит, как мне кажется, с нежностью. Но я могу ошибаться, потому что сейчас на мне огромные розовые очки. Потому что, несмотря на то, что пытаюсь показать, что я – взрослая и серьезная девочка, на самом деле хочу сказки. Персональной сказки. И чтобы обязательно со счастливым концом. Не обязательно она должна закончиться кольцом, свадьбой и всеми прилагающимися к такому случаю конечностями и органами. Достаточно, чтобы меня не предавали и не делали больно.

– Ева, – тянет Матвей своим низким сексуальным голосом. Его голос обладает какой-то магией, потому что стоит мне услышать его бархатные нотки, как я таю, как мороженое, а табун мурашек начинает счастливо носиться по моему телу. – А я разве похож на мужчину, который станет пользоваться женщиной на раз? Для таких целей обычно используют шлюх.