Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прямо гора с плеч! У-у-уф!
— Ну-у, Маша… Во-первых, не полсмены, не преувеличивай. Говорю тебе: прими ребенка. У тебя же один выбыл? Ну и вот.
— В третьем отряде пятеро выбыло!
— Мария Сергеевна! Не спорь, сделай одолжение. Лучше тебя с этим ребенком никто не справится. Она тебе понравится, вот увидишь. Ну всё?
— Всё, — тускло ответила я и пошла к двери.
Нет, ничего, новенькая так новенькая, но у нас уже такой слаженный коллектив, а девчонки так неохотно принимают новеньких. Да еще насторожили слова Василия Николаевича, что никто лучше меня не справится. Опять какая-нибудь трудновоспитуемая?
Когда я уже занесла ногу над порогом, Василий Николаевич сказал:
— И еще, Маша. Поговори со своими оболтусами. Пусть на дачи больше не суются. А то я лично в город отвезу и родителям сдам. Понятно?
— Да. Понятно, Василий Николаевич. Конечно.
Я не знаю, как другие двенадцатилетние дети, но мои совершенно не умеют слушать. Они говорят все хором, на полную громкость, и у них найдется масса неопровержимых доводов, почему им необходимо было идти за пионами на дачи и что это не воровство вовсе, «а совсем другое», что и взяли-то они всего по цветочку на одиннадцати дачах и, вообще, у них есть причина, все объясняющая.
— Да, и какая же? — насмешливо спросила я.
И, как ни странно, они впервые смутились. А когда я зашла к себе в комнату, на столе у меня лежала охапка разноцветных пионов. Машинально я их пересчитала. Одиннадцать. Я вздохнула и больше не могла сдерживать улыбку.
А на следующий день приехала эта новенькая.
Ее звали Алёна Акинирова. Она была «девочка-супер» — так отозвалась о ней Валерик. Круглолицая, пухлогубая, темные глаза с прищуром. Очень загорелая. Шортики, стильная рубашечка, фенечки-браслетики, темные волосы завязаны небрежным узлом… Васька оглядел ее оценивающим взглядом, хмыкнул и стал насвистывать какой-то марш. А мне Алёнка понравилась. Этакий бесенок.
— Тебе всегда черти нравятся… — вздохнул Олег и покосился на Ваську.
— Да ладно тебе, все будет хорошо. Лучше кровать принесите ребенку со склада.
Через два дня в ночной беседе Васька сказал мне:
— Ох она и задавака!
— Кто?
— Да новенькая эта…
— А по-моему, ничего девочка…
— Ага, сто раз! Вчера звали ее в пионербол играть, она знаешь что ответила? Терпеть, мол, не могу ваш дурацкий пионербол, и, вообще, у меня есть дела поважнее!
— Так прямо и сказала? — удивилась я.
— Ну… почти… Но знаешь, Маша, по ее лицу и так все было понятно.
— А вы?
— Мы играть пошли. Выиграли.
— А она?
— Она… — Тут Васька будто споткнулся, будто он чего-то недопонимал, и ему было неловко. — Она в пятый отряд пошла.
Он шмыгнул носом и посмотрел в окно.
В пятом отряде отдыхали ребята из интерната для глухих и слабослышащих детей. Отряд был большой и разновозрастный. Ребята жили в лагере все лето, и у них была своя отдельная жизнь и, конечно, свои, интернатские, воспитатели — Марина и Алла. Ребята собрались хорошие, целыми днями они гоняли мяч на поле или играли в пионербол на площадке. Смотреть на это было жутковато. Потому что над площадкой стояла тишина. Только мячик: туп, туп, туп! Марина и Алла держались особняком и ребят своих к нашим не подпускали, будто боялись, что кто-то их обидит неосторожным словом или замечанием. Оно и понятно…
И вот приехала эта Алёнка. Сначала девочки приняли ее очень хорошо. Помогли устроиться, засыпали вопросами, показали, что где в лагере находится. Деятельная Катеринка попыталась взять ее под свое крыло, но Алёна спокойно так отстранилась, восторгов девочек не разделяла, отвечала сдержанно, и взгляд — скучающий. Я тоже попыталась к ней пробиться:
— Ты откуда такая загорелая?
— Меня папа на Таиланд возил на слонах кататься.
— Ну и как слоны?
— Большие и сильные.
И тут же отошла, давая мне понять, что расспрашивать не стоит. В общем, вживаться в коллектив она и не собиралась, будто не жила в лагере, а вынужденно пережидала время, чтобы опять поехать к «большим и сильным». Поэтому я не очень удивилась, что Васька назвал ее задавакой. Но то, что она ходит в пятый отряд, слегка озадачило. Потому что, согласитесь, это совсем другое дело.
Честно говоря, мне было некогда разбираться в ней, потому что на следующий день начинались малые олимпийские игры, большое общелагерное мероприятие, а я была ответственной. На планерке я раздала всем сценарий открытия, порядок игр, рассказала, как что будет проходить и кто за что будет отвечать.
— Маша, — остановил меня вдруг Василий Николаевич, — мне хочется внести предложение. Не возражаешь?
— Конечно, Василий Николаевич, вносите.
Василий Николаевич развернулся к Марине и Алле, воспитателям пятого отряда, и сказал:
— Мне кажется, ваш отряд должен принять участие в олимпийских играх.
Василию Николаевичу очень хотелось, чтобы этот отряд жил в лагере наравне с другими, и он постоянно пытался втянуть Марину и Аллу в общую работу. Но те были неприступны. На все наши доводы они упорно отвечали одно и тоже:
— Это особенные дети, и подход к ним нужен особенный. Вы ничего не знаете про специфику работы с детьми-инвалидами.
Что мы могли им возразить? Мы действительно не знали.
Но сегодня Василий Николаевич настоял на своем. Он сказал твердо:
— Это не спектакль и не концерт, это спортивное мероприятие. А как ваши ребята в футбол играют, я видел. Лично мы с Жорой и Лёшей обыграть их не смогли.
Физруки Жора и Лёша согласно закивали.
— И не надо мне про специфику! Все я знаю! Я шесть лет работал с детьми-инвалидами. Маша, расписание игр переделай, пожалуйста. Включи во все виды спорта сборную от пятого отряда.
Марина и Алла одинаково поджали губы, но спорить не решились.
И вот игры начались! Мои самые лучшие на свете дети упорно лидировали в эстафете, на туристической тропе и в пионерболе. У нас были все шансы собрать все золото в своей возрастной категории, пока по жребию нам не выпало играть с пятым отрядом.
Первой игрой был пионербол. Матч длился пять минут. Молчаливо, сдержанно они забили нам пятнадцать голов подряд в первом тайме. И столько же так же хладнокровно — во втором. Мои шли в корпус после игры унылые и сердитые. Мне было и жалко ребят, и смешно: такие были звезды, а сдулись при первом же поражении. Они шли молча, но стоило мне сказать что-то типа «ничего страшного», как все взорвались.
— Ты, Маша, ничего не понимаешь!
— Теперь нам первого места в жизни не видать!
— Нет, ну кому проиграли — пятому отряду!
— Да с ними играть невозможно: лупят и лупят! Как роботы!
— Один мне по руке как вмазал — до сих пор больно!
— А главное, — как будто даже удивленно сказал Ромка, — так на психику давит: всё молчат и молчат.
— Глухие тетери, — буркнул Славка.
— Слава! — крикнула не только я, но и девочки, и даже Семён.
— Просто они играют лучше вас, — бросила Алёнка, не обернувшись.
Весь отряд замер, как один человек. Они смотрели ей вслед, а она уходила, кажется, даже не заметив, что вокруг нее стало пусто.
— Вот крыса! — зло проговорил ей в спину Славка, и никто уже не прикрикнул на него. Даже почему-то я.
Алёнка сказала чистую правду. Играл пятый отряд лучше всех. Они заняли первое место в малых олимпийских играх. Надо было видеть их счастливые лица! Василий Николаевич ликовал. А в нашем отряде начались неурядицы.
Всю злость и обиду за поражение ребята вымещали теперь на Алёнке. Бросали ей шуточки в спину, демонстративно замолкали, если она подходила, никто не хотел вставать с ней в пару, а вчера ей в кашу подбросили лягушонка.
— Бедный!.. — усмехнулась Алёнка. — Не повезло тебе. Но с другой стороны, хорошо, что хоть каша, как всегда, холодная.
Она выловила увязшего в овсянке лягушонка, вымыла его под краном и отнесла в траву.
Мы устроили сбор отряда для выяснения отношений. Алёнка демонстративно ушла.
— Это подло, — сказала я отряду.
— По отношению к лягушонку? — глядя мне в глаза, спросила Катеринка.
Все захихикали. Но не успела я и рта раскрыть, чтобы ответить им как следует, как на меня обрушилась лавина упреков. Оказывается, я ничего не знаю! Алёна Акинирова «достала всех в отряде», а я потакаю ей во всем! Она здорово играет в пионербол и настольный теннис, но только не за свой отряд! Она лучше за пятый сыграет! А вчера она сказала, что такая зарядка — бесполезная трата времени. Нет, чтобы аэробику преподавать или тренажерный зал открыть. А в столовой на дежурстве? Она же палец о палец не ударила! И на уборке территории ни бумажки не поднимет! Ей говоришь — а она делает вид, что не слышит, будто сама из пятого отряда!
- Юркины бумеранги - Тамара Михеева - Детская проза
- Дети дельфинов - Тамара Михеева - Детская проза
- Две дороги - один путь - Тамара Михеева - Детская проза
- Когда мы остаемся одни - Тамара Михеева - Детская проза
- Лодка в больших камышах - Тамара Михеева - Детская проза
- Асино лето - Тамара Михеева - Детская проза
- Осторожно, день рождения! - Мария Бершадская - Детская проза
- Пасхальная книга для детей. Рассказы и стихи русских писателей и поэтов - Татьяна Стрыгина - Детская проза
- Тиль Уленшпигель - Эрих Кестнер - Детская проза
- Обычная магия (ЛП) - Кейтлин Рубино-Бродвей - Детская проза